Читать книгу "Алые губки - мягкий дурман - Марина Серова"

Я предприняла очередную попытку выбраться — через комнату, но моя вылазка закончилась тем, что мы столкнулись с бультерьером в дверях. Поскольку он еще окончательно не пришел в себя после перцового шока, я успела захлопнуть дверь из комнаты в прихожую перед самой его противной мордой.

Получив беспрепятственный доступ к компьютеру, я не могла этим не воспользоваться, хотя знала, что теряю драгоценное время. Кто-нибудь из хозяев мог прийти домой с минуты на минуту. Раз им кто-то звонил, значит, знал, что их можно застать дома даже в рабочее время. Однако искушение было велико, и я включила компьютер. Открыла папку «Мои документы», посмотрела несколько файлов. Недолго размышляя над ними, я вставила дискету и перекачала на нее все без разбора. Затем вынула дискету, выключила компьютер и стерла с клавиатуры отпечатки пальцев.

Посмотрев в щелку двери, увидела, что бультерьер ее надежно охраняет. Тогда я решила с ним поиграть и прошла через лоджию на кухню. Мой изумленный взгляд снова скользнул по оригинальной картине с ягодно-фруктовой техникой живописи, потом он остановился на полке с банками для сыпучих продуктов. Это были пузатые глиняные бочонки с ножками и ручками, а также с головами-крышками. Внутренний голос подсказывал мне, что я должна посмотреть их содержимое. Мюсли, сахар и соль меня совершенно не заинтересовали, а вот маленький бочонок с пряной смесью, в составе которой, казалось, был и красный перец, подал мне идею.

Надо сказать, что после посещения комнаты мои глаза стали снова слезиться, а в горле запершило. Глаза пришлось снова промыть, и я даже выпила стакан воды из электрического чайника. Я знала, что было бы неплохо принять какой-нибудь антигистаминный препарат, но его у меня с собой, к сожалению, не имелось.

На тот случай, если Вахрушевы вернутся, когда в воздухе еще останется красный перец, а собака не придет в норму, в моих руках было логическое объяснение произошедшего. Я бросила бочонок с приправой на пол, он не разбился, но крышка открылась и пряная смесь рассыпалась. Я прокатила бочонок ногой по линолеуму в сторону прихожей, за ним тянулся оранжевый след рассыпанной приправы. «Конечно, слабое объяснение, но все-таки лучше, чем ничего, — сказала я себе. — Правда, если я не сумею отсюда выбраться, все остальное не имеет смысла».

Больше медлить было невозможно, я чувствовала, что мои собственные волосы взмокли под париком, першение в горле усиливалось, а шансы столкнуться лицом к лицу с Вахрушевыми увеличивались. «Ну не стрелять же в псину!» — подумала я и решительно открыла дверь из кухни в прихожую, а затем быстро выбежала и решительно прошмыгнула из кухни в прихожую, затем быстро выбежала на лоджию.

Так началась моя игра с бультерьером. Я видела сквозь стекло, что он не догадался, в чем состояла игра. Пес неохотно приблизился к кухне и зачихал. Я на свой страх и риск приоткрыла дверь из комнаты в прихожую в надежде, что собака прошла на кухню, а может быть, даже на лоджию. Я бы успела закрыть дверь в кухню и выскочить из квартиры. Но бультерьер развалился прямо перед дверью на кухню, скулил и терся мордой о стенку. Похоже, я совершила глупость с приправой, именно из-за нее собака не хотела идти в кухню, а я-то рассчитывала, что бультерьер станет гоняться за мной по кругу… Я буду открывать одни двери и закрывать другие, подловлю момент и заблокирую собаку на кухне, а затем выйду из квартиры. «Неужели этот поросенок разгадал мои планы? — спросила я себя. — Нет, по-моему, ему очень плохо. Ему не до меня».

Я внушила себе эту мысль, потому что ничего другого мне не оставалось. Оценив расстояние от двери, которую я уже открыла полностью, до бультерьера, а потом до выхода из квартиры, я пришла к выводу, что должна успеть. Не сводя глаз с собаки, еще не оправившейся полностью от перцового шока да еще и нанюхавшейся вдобавок порошковой пряной приправы, я тихонько двинулась к выходу. Бультерьер встал и не спеша направился ко мне. Дальше все происходило в ускоренном темпе, почти как в немом кино. Я одним прыжком достигла двери, собака-свинья тоже активизировалась и попыталась схватить меня за ногу. Я моментально среагировала и подпрыгнула, ударив в полете каблуком в лоб собаки…

Я пришла в себя только в машине. Кажется, в подъезде мне встретилась какая-то женщина — она посмотрела на меня жутко удивленными глазами. Да и последние отпечатки пальцев с внутренней стороны двери я не успела стереть… Что случилось с собакой, я тоже не знала. Поймут ли Вахрушевы, что она получила в лоб каблуком? Для меня это было важно, но не смертельно. Конечно, хотелось бы, чтобы они не заподозрили постороннего присутствия в своей квартире, а все списали на буйство спятившего пса, свалившего с полки бочонок, рассыпавшего едкую для собачьих глаз приправу и бившегося лбом о стенку. Я могла только надеяться, что так и будет. Ведь догадаться, что произошло на самом деле практически невозможно.

* * *

Только когда я отъехала на приличное расстояние от набережной, я до конца осознала, что легко отделалась от бойцовской собаки. В памяти всплыл недавно показанный по телевизору репортаж о том, как два бультерьера загрызли одну женщину и откусили руку другой. Я также слышала и о нападениях собак бойцовских пород на своих хозяев. Лично я не хотела бы иметь такую псину дома. А любовь Вахрушевых именно к такой породе, по-моему, объяснялась желанием сделать свой дом неприступной крепостью. Что еще раз подтверждало: семейной парочке есть что скрывать.

Я посмотрела на часы, и оказалось, что в доме на улице Лермонтова я провела не так уж много времени — всего один час, который, впрочем, показался мне вечностью. Я снова позвонила на фабрику, практически не сомневаясь, что мне наконец-то удастся договориться о встрече с ее руководством, но секретарша меня разочаровала. Она сразу узнала меня по голосу и сказала, что после совещания Николай Константинович уехал, а у Нины Федоровны — посетители, и она будет занята с ними до конца рабочего дня. Это выглядело как вежливая просьба больше не беспокоить фабрику своими звонками. Но я знала, что не остановлюсь и буду названивать и впредь, делая вид, что не понимаю намеков.

С одной стороны, было даже хорошо, что встреча с Вахрушевыми на фабрике не состоялась. У меня была масса других дел, решение которых не требовало отлагательства. В моей сумке лежала дискета, и я горела желанием поскорее просмотреть все, что мне удалось записать. Я решила поехать к Диме Авельянову, моему знакомому компьютерщику, потому что у меня возникла мысль не только попросить парня помочь в просмотре переписанных документов, но и влезть в фабричный компьютер. Я прекрасно знала, что Дима не просто хороший программист, но и хакер.

Мне повезло — Дима оказался дома. Правда, встретил он меня не очень ра-душно.

— Ты? — спросил Авельянов меня усталым голосом вместо приветствия. — У меня такая запарка…

— Понимаю, такой талантливый человек, как ты, не может сидеть без дела, — польстила я. — Но мне очень нужна твоя помощь, и поверь, я за ценой не постою.

— Хорошо, только я должен закончить. Я в одном шаге от… короче мне нужно еще полчаса. Подождешь? — спросил Дима уже извиняющимся тоном.