Читать книгу "Долгожданное возвращение - Сандра Браун"

— Не сомневаюсь. Ты заморозишь любого парня, как только он подумает о сексе. Если бы ты любила Дэвида…

— Я люблю его.

— Почему же ты тогда не вышла замуж, хотя бы ради него? Если, конечно, тебя не пугала мысль, что придется спать с мужчиной. — Его голубые глаза сузились. — Я не верю, что мой сын жил в здоровой обстановке, мисс Хиббс.

— Думаю, место для встреч, называемое твоим домом, куда приходят и уходят всякие Сюзетт, вряд ли можно считать здоровой обстановкой для мальчика. Как ему полезно было бы узнать, что у его папы имеются купальники всех размеров, которые может натянуть на себя любая женщина!

— По крайней мере я живу нормальной жизнью.

— Отвратительно нормальной, полковник Кинкейд. Так же как нормально считать, что со мной не все в порядке, лишь потому, что я отказалась заниматься сексом на полу своей гостиной.

Помолчав, она добавила:

— И вообще я занята. Тебе придется развлечься где-то в другом месте. А сейчас уходи.

На пороге Ло произнес:

— Мы еще поговорим об этом.

— Большое спасибо, бабушка. Мне очень нравится, — Дэвид вежливо поблагодарил миссис Хиббс за кошелек для ключей, который она сама связала. Марни была счастлива, что мама чувствует себя неплохо.

— У тебя скоро день рождения, — миссис Хибс говорила медленно, но внятно. — Он может тебе пригодиться.

— Конечно, спасибо.

— Будь осторожен, когда ездишь на машине. Я все время думаю о Шэрон.

— Он очень аккуратно водит машину, мама. — Марни нежно прикоснулась к плечу матери.

— Хорошо, бабушка. Я знаю, что может случиться, если водитель в нетрезвом виде.

Миссис Хиббс успокоилась, она сидела в кресле, которое привезла с собой, — оно напоминало ей о доме.

— Ты устала? — спросила Марни. Миссис Хиббс всегда была рада Дэвиду, но его присутствие утомляло ее, Казалось, энергия молодости поглощает кислород в комнате.

— Немножко, но побудьте еще чуть-чуть.

— Дэвид, подожди, пожалуйста, на улице, пока я уложу бабушку.

— Хорошо, — быстро ответил он. Дэвид никогда не отказывался навещать бабушку, хотя Марни знала, что ему это тяжело. Он не мог смириться со старостью и беспомощностью, они удручали его.

Сестра принесла снотворное. Через несколько минут оно подействовало, и миссис Хиббс заснула.

Марни открыла тумбочку, чтобы кое-что положить. Неожиданно увидела там бумагу, ручку и почтовые марки. На минуту задумалась, пытаясь сообразить, кому же могла писать эта больная женщина. Она не просила Марни ничего покупать и уж тем более не просила написать кому-нибудь письмо.

Страшная мысль пришла ей в голову.

Миссис Хиббс ровно дышала во сне, однако лицо ее было напряжено. Между бровями пролегала глубокая морщинка, уголки губ опущены. Это была глубоко несчастная женщина.

Марни вышла из комнаты и направилась к сестре.

— Скажите, моя мама писала письма в последнее время?

Сестра улыбнулась.

— Миссис Хиббс у нас молодец. Ей так трудно писать. Иногда она пишет одно письмо целый день, но отправляет каждую неделю.

— А вы не помните, кому она писала?

— Нет, я не интересовалась.

— Конечно, спасибо.

Марни повернулась и пошла по коридору.

— Мам, где ты была так долго? Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего. Поехали.

Дома она пыталась заняться каталогом, но не могла сосредоточиться. Марни начала догадываться, что письма Ло посылала ее мать. Хотя ей была неприятна сама мысль о встрече с ним, она понимала: нужно рассказать ему обо всем немедленно.

Убрав кисти и краски, Марни оделась и зашла в комнату к Дэвиду. Он лежал на кровати и слушал плейер. Увидев мать, снял наушники.

— Дэвид, мне надо идти.

Он посмотрел на часы. Почти десять.

— Я недолго.

— Ты в магазин? Я могу отвезти тебя.

— Нет, не в магазин.

— Что-нибудь с бабушкой?

— Нет, готовься к экзаменам. Если я задержусь, запри дверь.

— Что все-таки случилось?

— Ничего особенного.

Она поцеловала его и ушла так быстро, что он не успел больше ни о чем спросить.

По дороге к Ло Марни репетировала, что скажет ему. Она решила рассказать о письмах и сразу уехать. После того, что произошло днем, ей было неудобно оставаться с ним наедине.

Марни поняла, что этого можно не опасаться, когда увидела вереницу машин, припаркованных у его дома. Из окон лилась громкая музыка. Вероятно, у него были гости.

Ее первым желанием было сразу уехать домой. Их разговор мог подождать. Но потом передумала.

Весь вечер она мучилась, потому что не решила для себя, правильно ли поступила, оттолкнув его. Не могла работать, была злой и раздражительной. Ей было обидно, что после всего, что было, после их ссоры Ло был в хорошем настроении и даже пригласил гостей.

Поставив машину, она пошла вверх по дороге, по обеим сторонам которой росла петунья, к воротам, выходившим на задний двор. Кто-то из гостей плескался в бассейне. Большинство прогуливалось около него. Это была шумная, пестрая компания.

Пробираясь сквозь толпу, Марни натолкнулась на двух типов, каждый из которых одной рукой обнимал девицу типа Сюзетт, а другой — бутылку пива.

Потом она прошла мимо группы, видимо, бизнесменов, обсуждавших падение цен на сырье в Техасе и потягивавших виски.

Наступив на что-то скользкое, нагнулась и увидела, что это был мокрый лифчик от купальника.

— Мадам?

Она обернулась и увидела человека, сидящего в позе йоги на клумбе с цветами. Его прямые белые волосы были завязаны блестящей лентой, а глаза устремлены в пространство.

— Вы мешаете моему созерцанию, — торжественно проговорил он.

— Извините, — Марни упорно пробиралась к дому, потому что Ло нигде не было видно.

На кухне было свободнее. Группа респектабельных женщин обсуждала состав густого розового крема и проблемы воспитания детей. Она узнала в них жен астронавтов. Почти со всеми встречалась на званом ужине.

Бритоголовый качок с серьгой в виде свастики, напевая мелодию из «Челюстей», дразнил рыбок в аквариуме пустой банкой из-под пива.

За столом в гостиной сидела веселая группа мужчин, которые говорили о полетах. Это были мужья тех женщин, что беседовали о розовом креме, а потом переключились на французский лак для ногтей. Среди гостей были молодые военные. Все внимательно слушали рассказ какого-то астронавта.