Читать книгу "Крысоловка - Ингер Фриманссон"

– Прошу, – повторила Ингрид, указывая на кресла.

Йенни не двинулась с места, будто не слышала. «С ней что-то не так, – мелькнула у Ингрид мысль. – Явная психическая неуравновешенность». Вперед скользнула Юлия, опустилась на диван. Помедлив, Йенни присоединилась к сестре. Титус и Ингрид заняли места напротив.

– Ну, рассказывайте, как дела, – бодро сказал Титус.

– Нормально.

– Ох, ну и ответ!

Юлия пожала плечами. Йеннифер сидела неподвижно.

– Йеннифер, ты же заканчиваешь гимназию в следующем году. Придется много вкалывать. В смысле, грызть гранит науки… Вот, помню, я в ваши годы… Хотя сейчас, наверное, все иначе.

– Все нормально, – сдержанно сказала Йеннифер.

– А ты уже знаешь, кем хочешь стать? – встряла Ингрид.

– Нет.

– Да, это нелегко. Я тоже не знала.

– Ты как-то говорила, что хочешь изучать историю искусств, – сказал Титус.

Йенни разглядывала стену. Молчала. Титус повернулся к Юлии:

– А ты? Ты ведь у нас вечно витаешь в облаках. И сочиняешь. У нее явные способности к этому, – улыбнулся он Ингрид и снова посмотрел на дочь: – Не поделишься планами? Хочешь заниматься литературой? Какие планы?

– О, так, может, по стопам отца? – спросила Ингрид.

– Не знаю.

– Литература! – продолжала Ингрид. – Я всегда об этом мечтала!

Юлия вежливо улыбнулась:

– А почему тогда не занялись этим?

– Да, скажите!

– Как вам известно, у Ингрид собственный книжный магазин, – ответил за нее Титус.

– Тем более! – заметила Юлия, вдруг показавшись взрослее. – Разве это не главное условие для владельца книжного магазина? Знать все о своем товаре?

– Детка, – усмехнулся отец, – скоро ты узнаешь о жизни с другой стороны. Порой у меня возникает ощущение, что большинство людей из тех, кто стоит за прилавком книжных магазинов, с таким же успехом могли бы торговать колбасой.

– И что плохого в том, чтобы торговать колбасой? – парировала Юлия.

– Ничего, если не путать колбасу с книгами. – Отец посмотрел на дочерей, ожидая, что те рассмеются в ответ. Но они не рассмеялись.

Ингрид нервно улыбнулась. Пододвинула блюдо с салатом к Йенни. Почудилось, будто девушка еще сильнее напряглась. Даже не посмотрела на тарелку.

Ингрид заметила, что Титус закипает.

– Ну что же ты, Йенни? Угощайся. Ингрид готовила салат целое утро.

Ингрид покраснела.

– Вовсе я не готовила его целое утро!

Титус вымученно улыбнулся.

– Да что с тобой, Йенни? Тебе нездоровится?

– Папа, ты же знаешь! – Голос девушки прозвучал неожиданно громко. – У меня аллергия на креветок!

Как будто отвесила пощечину. Ингрид чувствовала, как вспыхивает лицо, как краска заливает шею и грудь.

– Титус, почему ты мне не сказал?

– Папа, ты что, забыл? – вмешалась Юлия. – Ты ведь знаешь! Мы с Йенни не едим морепродукты!

Роза

Рукопись была страниц в пятьсот. До сих пор она лишь просмотрела пару кусков. Ответ Оскару Свендсену, что рукопись почти вычитана, был слишком далек от правды. Но она сама виновата. Однако дальше откладывать нельзя. Она забралась с ногами на диван, сунула под спину подушку и плюхнула на колени первые сто страниц. Вооружилась красной ручкой. Недавно Оскар потребовал, чтобы она была внимательнее. Она тогда едва сдержалась. Ясное дело, что внимательность – главное качество корректора. К чему тыкать в это носом? Вот эту наглость кичливого юнца переносить труднее всего. Но Роза знала, что рецензенты в последнее время нередко пеняли издательству за обилие опечаток. К счастью, речь шла не о ее книгах.

Начала читать. Текст сопротивлялся. Длинные, запутанные предложения, философские отступления. Неужто они рассчитывают продать такую книгу? Впрочем, продадут. В этом году Мануэль Рамирес наконец-то получил «нобелевку» по литературе, так что отличная инвестиция. Книга, которую станут расхватывать под Рождество. Идеальный аксессуар для кофейного столика – даже если ни разу не раскрывать.

Мобильник под рукой. Надо бы включить, а то так и отключен после звонка Оскара. Кроме того, ее преследует назойливый продавец из «Теле-2», уговаривает поменять оператора. В пятницу, когда он позвонил снова, она даже заколебалась. Уж очень нахваливал 3G, широкополосный Интернет и хорошее покрытие, сулил новый бесплатный телефон. Роза ответила, что подумает в выходные.

– Лады, Роза. Наберу в понедельник, – ответил этот Йоаким из «Теле-2». Словно они друзья-приятели.

Но она ведь и вправду подумывала сменить оператора. На островах ее телефон не везде подхватывает сигнал. В доме прием отличный, но и только. Пожалуй, сменит она оператора. Но утром понедельника она вспомнила Йоакима с его подходцами и снова разозлилась. Не станет она иметь с ним никаких дел! Съездит в город и сама зайдет в офис.

Вычитала несколько страниц, поправила три-четыре ошибки. Пошла на кухню выпить воды. На полу резвилась малышка Нэлья. Совсем еще молоденькая, шерстка отливает серебром. Наверное, примешались гены домашней крысы. Ведь обычно крысы бурые или серые, верно?

Открыла холодильник, достала упаковку сыра. Нэлья замерла. Уселась на задние лапки, принюхалась, выжидая.

– Любишь сыр? Понимаю! – Роза рассмеялась.

Нэлья дернула хвостиком. Усы торчком в стороны.

– Давай, малыш! – Она села на корточки и протянула кубик сыра.

Нэлья проворно цапнула лапками угощение. Съела.

– Ты тут не видала такого крупного крыса, с виду вылитый мафиозо? – заговорщицки спросила Роза. – Ты его остерегайся. Неприятный тип. С такими мы не желаем иметь дел, верно?

А может, именно этот монстр и приходится отцом Нэлье? Поежилась. Протянула руку и медленно поднесла раскрытую ладонь к зверьку. Легкое движение – и маленькая крыса в ее ладони. Крошечные розовые подушечки лап, мягкие и теплые. Осторожно провела пальцем по блестящей шерстке. Такого Нэлья уже не вынесла – выскользнула из ладони и скрылась.

– Ах ты глупышка! – рассмеялась Роза.

Вернулась на диван, вяло полистала газету. Вычитала несколько страниц. Вновь подождала. Включила радио. Новости культуры.

Слушала вполуха, уловила знакомое имя. «Один из авторов издательства Титуса Вруна…» Почти положительный отзыв. Титус, наверное, рад…

Нет! Хватит о Титусе! К черту его!

Посмотрела на часы. Четвертый час. Наверняка уже принесли почту.

Почтовые ящики стояли у ворот. Один на ее имя, один для Класа Шредера. Она заглянула в ящик Класа, достала несколько рекламных листовок и просроченный купон на скидки.