Читать книгу "По велению сердца - Киран Крамер"

— Прежде чем уйти, я хочу знать, будете ли вы сегодня на балу у Ливингстонов? — спросил он внезапно охрипшим голосом с некоторой ноткой надежды.

Марша видела, что обе сестры наблюдают за ней, не сводя глаз. Хорошо, что хоть под столом не толкают.

— Боюсь, что нет. — Это было самое суровое из всех «нет», которое она когда-либо произносила. Однако самое главное, что она усвоила в Оук-Холле, было вот что: «нет» — очень могущественное слово. Она прибегала к нему каждый раз, когда речь шла о безопасности ее учениц, учителей и школы.

А теперь ее мысли и чувства взбунтовались. И тело взбунтовалось тоже. Все из-за мужчины, который стоял сейчас перед ней.

Финн.

И минуты не прошло, как он вдребезги разбил защитные бастионы, которыми она себя окружила.

Поэтому, ради собственной безопасности, она должна сказать «нет» любым балам. «Нет» — тому, чтобы воскрешать прошлое. «Нет» — тому, чтобы тонуть в его глазах, восхитительных глазах янтарного цвета.

Она директриса школы, по воле Божьей. Уволенная со своего поста, но от этого она не перестала быть директрисой. В эту самую минуту жизнь в школе идет без ее участия. Невыносимая мысль! Девочки, учителя и все прочие, кто есть в Оук-Холле, — все они требуют, чтобы она сказала «нет».

Лицо Финна омрачилось. Дженис явственно вздохнула. Синтия положила в рот огромную порцию мороженого и внимательно смотрела на Маршу.

А потом Марша против воли произнесла:

— Я буду играть в карты у лорда и леди Дэвис.

О Боже, она идиотка! Но всего лишь одна партия в карты никому не повредит, не так ли? Если придется, она согласна твердить свое «нет» всю ночь напролет.

Финн снова просиял, но затем нахмурился.

— У скучных Дэвисов или замечательных Дэвисов? Насколько помнится, есть два семейства.

— Я… я думаю, у скучных, — ответила она. — Впрочем, это вряд ли их вина. Кажется, лорд и леди Дэвис просто глуховаты.

Учителя и школьные начальницы должны в каждом человеке видеть прежде всего хорошее. Исключение составляли надоедливые графы, разумеется. И не важно, какими бы приветливыми они ни казались, подходя к вам на улице.

Финн, казалось, сначала задумался, но затем снова ослепительно улыбнулся.

— Придумаю, как раздобыть приглашение. Надеюсь, что увижу вас там.

— Это было бы… приятно. — Марша была вынуждена напомнить себе о необходимости дышать. Она надеялась, что глаза ее больше не казались заплаканными. И какое счастье, что она надела взятое у Дженис платье. Оно было сшито по новейшей моде, в отличие от платьев самой Марши, больше подходящих для работы. Эти платья вот-вот должны были прибыть из Суррея в особняк Брэди.

В эту минуту, когда Финн был рядом, Марша и думать забыла, что на нее смотрят Лизандра и ее приспешницы. Она потеряла нить своих стратегических рассуждений. Ее внимание было приковано к очаровательной ямочке на щеке Финна. Она находилась в опасной близости от его твердых, таких мужских губ.

Может быть, ей стоит сжечь свои платья, как только они прибудут из Суррея?

— А пока до свидания, — сказал он и мило раскланялся со всеми тремя девушками, прежде чем уйти.

Марша и сестры молча переглянулись.

— Как он красив, — наконец прошептала Дженис.

— Как бог, — сказала Синтия.

— И он здесь, — продолжала Дженис. — Насовсем.

Марша кусала губу. Лучшей новости не придумаешь — или худшей, как посмотреть. Да, он покинул ее самым болезненным образом, но это не его вина, а брата. Он был так молод… Слишком молод, чтобы сражаться с человеком столь целеустремленным и властным, как лорд Чедвик.

— Если бы не брат, он бы никогда не уехал, — сказала Марша, наблюдая великолепный профиль Финна, который прошел мимо окна кондитерской. — Лорд Чедвик вынудил его отправиться в Америку как раз в то время… — Она не закончила. Ей вдруг захотелось выпить воды, но воды на столе не было. Она в отчаянии попыталась зачерпнуть растаявшего мятного мороженого.

— Как раз в то время — когда что? — спросила Синтия.

Дженис сжала ладонь Марши.

— Теперь я вспоминаю. На той свадьбе я не расставалась со старыми подружками. А ты почти не разлучалась с Финном. Я была еще маленькая, чтобы замечать. Но он был твоим поклонником, правда? Его отослали в Америку, когда ты была…

— Влюблена, — благоговейно подхватила Синтия.

Марша не стала отрицать.

Сестры обменялись понимающими взглядами.

Синтия захихикала:

— Могу тебе сказать, что ты и сейчас в него влюблена.

— Нет, — запротестовала Марша. — Он очень недолго был моим поклонником. Несколько недель, не больше. Он был не в счет.

Напротив. Очень даже в счет.

— Что ж, напрасно. — Синтия закатила глаза. — Я сама уже влюбилась в него. Какая жалость — он для меня слишком стар!

— Да, это так. — Марша с притворной строгостью взглянула на сестру вроде бы в шутку, но в душе ей было не до веселья. Синтия была почти в том же опасном возрасте, что и она, когда…

Ей невыносимо было думать о той ночи и безумных неделях, что ей предшествовали.

Глаза Дженис светились радостью.

— Как хорошо, что ты идешь в гости сегодня вечером, пусть даже на эту скучную карточную вечеринку. Так хотелось пнуть тебя под столом, когда ты сказала, что не пойдешь на бал. Но слава Богу, ты все-таки дала ему шанс.

— А я пыталась тебя пнуть, да промазала, — сообщила Синтия.

Никакого стыда! Три сестры расхохотались.

— Конечно же, — сказала Дженис, — если он не сумеет достать приглашение, ты будешь встречать его в городе до самого конца сезона.

Вот в чем дилемма. Если Марша будет видеться с Финном, ей скорее всего придется видеться и с лордом Чедвиком. А как раз этого ей особенно хотелось избежать. Возможно, она снова сумеет игнорировать графа. Мелко с ее стороны, она это знала, но соблазн был слишком мучителен.

— Полагаю, я его увижу. — Марша уже сожалела, что сообщила о намерении отправиться играть в карты. В ее жизни хватало драмы! Более того, она изо всех сил старалась сохранять трезвую голову в том, что касалось ее прискорбного увольнения. Но сейчас все перевернулось с ног на голову, и она больше не хотела вести себя так, как пристало начальнице школы. Рядом с Финном она не могла мыслить здраво. Ее рассуждения сводились к простейшим понятиям — «любовь», «страсть» и «навсегда».

Вздохнув, Синтия подперла подбородок ладонью.

— Везет тебе! Я хочу узнать все подробности, когда ты вернешься домой с карточной вечеринки. Буду тебя дожидаться.

— Может быть, он не достанет приглашения, так что не мечтай, — сказала Марша. Она испытывала неловкость и смущение. Как будто ее выставили на всеобщее обозрение.