Читать книгу "Телохранитель Ника. Клетка класса люкс - Дия Гарина"

– Это вместо молока. За вредность, – пояснил Челноков, щедро плеснув в рюмки благоухающий на весь кабинет напиток. – Спасибо тебе, девочка. Только не фыркай! Девчонка ты и все тут. Почему не стреляла?

– Патрон заклинило. Наверное, что-то с бойком…

– Возьми, – на столе появился маленький короткоствольный пистолет. Явно не газовый. – Завтра сфотографируешься, послезавтра получишь разрешение на ношение огнестрельного оружия.

Ха! С таким синим личиком и фотографироваться? Да меня на снимке мама родная не узнает! К тому же в этом совершенно нет необходимости.

– У меня есть разрешение, – пробормотала я.

– Отлично. Старая добрая «беретта» еще никогда никому не мешала. Но ты и без оружия справилась: лихо их отделала. Одна четверых. Ты не Ника – ты настоящая Никита. Кто тебя учил?

– Да многие…

– Многие такому не учат. Такому может научить только один. Один на тысячу учителей. Так кто он? Может, я его знаю?

– Вряд ли.

– И все-таки… Слушай, Ника, почему ты не хочешь его назвать? От тебя ведь не убудет.

– Сергей Хван, – назвала я имя моего последнего тренера, стараясь не отводить глаз.

– Не знаю такого, – покачал головой Челноков.

– Я же говорила…

– Ладно, будем, – бизнесмен поднял рюмку, и я вынуждена была последовать его примеру, горько оплакивая свой здоровый образ жизни. За первой рюмкой последовали еще четыре, в перерывах между которыми шеф подробно расспрашивал, как было дело. Потом, быстро поднявшись, подошел ко мне, крепко обнял и поцеловал в губы. Но поцелуй этот был совсем не сексуальным. Скорее он походил на те, которыми незабвенный Леонид Ильич Брежнев награждал своих министров, вручая очередной орден. Ни грана эротики. Это была просто высшая форма проявления благодарности, на которую оказался способен Челноков. Я это поняла и, в общем-то, ничего не имела против. А вот кто-то другой не понял и, издав странный горловой звук, видимо, отшатнулся от замочной скважины, так как из-за двери донесся грохот опрокинутого стула. Челноков выпустил меня из объятий и, открыл дверь в приемную. Разумеется, уже пустую.

– Спокойной ночи, Никита, – усмехнулся он, возвращаясь в кабинет, – желаю тебе хорошо выспаться. А к синяку чеснок приложи. Меня так бабушка лечила в детстве. И самое удивительное – помогало лучше всех новомодных мазилок…

И вот я сижу перед зеркалом и с помощью добытого на кухне чеснока пытаюсь привести себя в божеский вид, уверенная, что, несмотря на дикую усталость вкупе с коньяком, в ближайшие несколько часов уснуть все равно не смогу. Особенно если будут так тарабанить в дверь.

– Войдите! – откликаюсь я и вижу, как мое лицо в зеркале кривится от боли. И совсем не удивляюсь, когда в проеме вырастает Павел Челноков.

– Привет, – улыбается он своей волчьей улыбкой и заговорщицки мне подмигивает. – Не спится? Тогда пойдем.

– Куда это? – не слишком вежливо вопрошаю я, не желая удаляться от дивана больше чем на два метра.

– Развлекаться, – не моргнув глазом, отвечает Павел. – Я знаю, что тебе сейчас нужно, чтобы прийти в себя. Идем, Ника. Говорю же, полегчает. Без балды.

– Ну, если без балды, тогда идем, – поднимаюсь я, и от резкого движения с лица осыпаются чесночные дольки.

Я, наверное, умопомрачительно выгляжу с лицом-подушкой фиолетового цвета, а какой аромат распространяется от моей натертой чесноком щеки!.. Вот черт! Это что же такое происходит? Стоило только молодому мужику в комнату войти, как я уже потерялась. Нет-нет-нет. Я это прорастающее во мне чувство вырву с корнем. А если понадобится – вместе с сердцем. Господи, ну почему ты решил меня наказать? Семь лет все было хорошо – обычный здоровый секс, без дрожи в пальцах, истомы в теле и завораживающей мелодии в душе. А тут на тебе! И ведь иду я за этим наглым типом беспрекословно, как рабыня. Даже не спросив, куда это сиятельный сынок бизнесмена меня завлечь хочет?!

А сынок тем временем завлек слабую и беззащитную женщину в очень подозрительное место. Подвал не подвал – катакомбы какие-то. С тянущимися по потолку трубами, проводами и разными подземными коммуникациями, обмотанными серебряной фольгой, назначение которых моему женскому разуму понятно не более, чем китайские иероглифы.

Сначала катакомбы запутывались лабиринтом, спускаясь все ниже и ниже, как будто Челноков заказал архитекторам спроектировать бункер на случай небольшой ядерной войны. А потом превратились в длинный (метров 50) прямой коридор, оканчивающийся глухой стеной и округлой бетонированной ямой. Чтобы попасть в коридор, нужно было спуститься по прилепившейся к стене железной лесенке высотой в два человеческих роста, что я и проделала, следуя за странно улыбающимся Павлом. Еще бы ему не улыбаться! Я ведь совершенно позабыла, что на мне вовсе даже не брюки, а короткий домашний халат.

Пройдя по коридору, мы вплотную подошли к яме, и у меня появилась возможность хорошенько ее рассмотреть. Чем я и занялась, пока Павел, открыв висевший на стене щиток, увлеченно щелкал тумблерами. Странное углубление метра четыре в диаметре для чего-то закрывалось частой решеткой, вернее, натянутой на толстый металлический каркас строительной сеткой-рабицей, которая была сейчас откинута на стену. Прямо над ямой из потолка выдавалась широкая труба, а рядом валялась приставная деревянная лесенка. Совершенно сбитая с толку, я повернулась к Павлу.

– Нам туда? – мой указательный палец прицелился в бетонный пол ямы, видневшийся на трехметровой глубине.

– Да нет, – Павел опять улыбнулся. Что-то подозрительно часто он это делает. – Туда не надо. Это место для упокоения батиных недругов. Очень удобная штука. Сажаешь неугодного человека в яму, закрываешь ее решеткой. А потом жмешь на эту красную кнопку – и все. Там наверху у нас контейнер с цементом, в который подается вода, так что через несколько минут из трубы начинает литься бетон и наполняет яму ровно за полчаса… Что ты так побледнела, Ника, даже синяк белый стал! Шуток не понимаешь? На самом деле в этой яме при строительстве бетон замешивали. И все. Тут еще специальная мешалка была, но ее сняли.

– А решетка зачем? – в моем голосе недоверие мешалось с еле заметной дрожью.

– Да эти горе-строители засыпали в накопитель какой-то бракованный цемент. Пополам с крупнокалиберным мусором. Вот и фильтровали решеткой. Только и всего. Ну посуди сама: если бы мы тут людей бетонировали, то как бы потом от застывшего бетона избавлялись? Отбойными молотками?

– Слушай, зачем ты меня сюда привел? – пробурчала я, зябко передергивая плечами. Ну и юмор у них в семье! Тяжелая наследственность, однако!

– Развеяться привел, – усмехнувшись, пояснил Павел и вытащил из кармана пистолет. – Господи! Да что ты дергаешься, Ника! Думаешь, я тебя убивать собрался? И концы в бетон? Ты лучше обернись. Это мой тир! Видишь? Вон мишени. Сейчас стрелять будем. Из пистолета, который тебе батя подарил. Ты его на столе в кабинете забыла, и батя попросил меня тебе передать. Держи. А вот наушники, – надевай и стреляй.