Читать книгу "Казаки-разбойники - Юрий Волошин"

– Вестимо, не все, но большинство, я так думаю, Лука.

– И мы, по-твоему, дураки? – с некоторой обидой спросил Лука.

– Самые настоящие, друг мой!

– Это почему же так ты решил?

– Потому, что мы и понятия не имеем, как можно устроить жизнь. Деньги у нас имеются, а что с ними делать – мы не знаем. И какого черта мы тут околачиваемся столько времени?

– Об этом и я подумывал, только ни до чего не додумался, – ответил немного грустно Лука.

– Потому что дурак, как и я. Я тоже ничего придумать не могу. Но оставаться здесь я больше не хочу. Надоело! Сколько уже наших полегло в чужой земле, и сколько еще ляжет! Не хотелось бы быть среди них.

– Не предавать же своих казаков?! Разве так можно поступать? Это просто подло и нечестно, Якимко! Лучше ты мне об этом и не напоминай!

Яким не стал продолжать столь скользкую тему, но задуматься Луку заставил. А тот лишь удивился, что и у него самого иногда возникали в голове подобные думки, хотя признаваться в этом даже себе было неудобно.

Зима прошла вполне сносно, если не считать больших холодов, обрушившихся в конце января. Сотня Боровского два раза участвовала в небольших походах и оба раза возвращалась почти без потерь.

Теперь, когда буйно цвела весна, поползли уверенные и настойчивые слухи о большом походе к французской границе.

Полковник Носович много раз выступал перед казаками, призывал сохранять спокойствие и строго выполнять условия договора. Некоторые казаки пытались требовать выплат по задолженностям, но этот вопрос полковник не пожелал обсуждать. Его поддержали почти все полковники и сотники, и казакам пришлось смириться. Это для них было привычно, и все они рассчитывали в походе во Францию добыть себе зипуна.

В конце мая конный корпус Носовича выступил к французской границе. Казаки переправились на левый берег Рейна и совершили глубокий рейд к Саберну и Нанси. В мелких стычках с французами немного познакомились с их тактикой ведения войны.

– Ничего страшного в этих французах нет, казаки! – кричал бодрым голосом сотник Боровский. – Мы уже три раза с ними сшибались, и всегда они ретировались после нашей атаки с воплями и свистом.

– Пан сотник, может, им не по нутру наш свист, ха-ха-ха!

– А визга они отродясь не слыхали! Можно придумать и чего-нибудь получше! За этим дело не станет! Мы можем, пан сотник!

Казаки были в благодушном настроении. Новые места давали пока что много продовольствия и вина. Перепадало иной раз и кое-что более ощутимое.

Однажды с воплями, свистом и гиканьем галопом ворвались в большое селение с вполне добротными домами – жители с перепугу полезли в погреба, и деревня словно вымерла. Даже собаки попрятались и лишь скулили, выглядывая из своих убежищ.

Казаки, не увидев жителей, набросились на живность, потом обнаружили селян. Мужиков заставили снести в обоз побольше вина и снеди, женщин многие казаки поволокли по сараям, и истошные визги еще долго доносились оттуда.

– Это не по мне! – равнодушно молвил Лука в ответ на рассказ Якима. – Если девку я не смог уговорить, то она мне и не нужна.

– А мне все равно! Лишь бы девка.

– Нет, Яким. Я так не могу. Сейчас мне не попалась подходящая, так я и не грущу. Обожду!

– Твое дело, Лука.

В благодушном настроении казаки шагом покинули деревню, а к вечеру неожиданно встретили большой отряд французской конницы числом сотни в две.

Отступать было некуда. Они только что перешли мост и подожгли его. Речка хоть и узкая, но глубокая, и брода поблизости не было.

– Казаки! – голос Боровского звенел волнением и решимостью. – Сабли наголо! Вперед! За мной! Рубай их!

Казаки не заставили себя упрашивать. Дружно выхватили сабли, коней пустили карьером. Разбойничий свист, гиканье и визг с воем, куда вплелись звуки трещоток и барабана, лава странных воинов, мушкетные выстрелы и неудержимость атаки вмиг повергли французов в растерянность и неуверенность. Они топтались на месте. Их командиры не решались на решительные действия против этих ужасных азиатов в невиданных одеждах.

А тем временем казаки приблизились на пистолетный выстрел. Много французов и лошадей попадали, сраженные при этом неожиданном, яростном до отчаяния порыве. Командиры повернули коней, остальные тем более не заставили себя просить – и весь отряд бросился отступать.

– Отсекай обоз! Обходи! Руби!

Эти вопли слышались со всех сторон. Лука с Якимом скакали рядом, нацеливаясь на группу солдат, скакавших на тяжеловатых конях. Они оглядывались, в их лицах был заметен откровенный страх.

Кобыла Нэнька быстро догоняла группу из четырех солдат. Яким и еще один конник-казак поотстали, но продолжали визжать, охваченные азартом, накручивали саблями над головой.

Задний солдат оглянулся. Это был совсем молоденький парнишка с побледневшим лицом и с испуганными глазами. Лука уже замахнулся саблей, юный солдат с ужасом озирался и что-то кричал. И Луке показалось кощунством рубить этого юнца, еще, наверное, не понюхавшего пороха. Возможно, это была его первая встреча с врагом и он не ожидал, что все будет так страшно и стремительно.

Лука ударил его плашмя по голове, юноша стал валиться с седла. Лука подхватил его и придержал, пока тот не упал на траву.

– Яким, бери пленного! Пусть живет!

Он послал Нэньку вперед. Догнал солдата, отбил его удар и с силой рубанул по руке. С отвратительным хрустом клинок перерубил кость, рука повисла на коже. Кровь брызнула из раны, а Лука погнался за третьим. Тот успел развернуть коня и приготовиться к поединку. Он был высок, кряжист и в зрелом возрасте.

Лука проскочил, обменявшись с противником сабельными ударами. Почувствовал уверенную и опытную руку. Развернув Нэньку, он выхватил пистоль и выстрелил в грудь. Солдат мигом опрокинулся на круп коня, повис в стремени и запрыгал телом по неровностям луга.

– Ну ты и ловок, Лука! – подскакал казак на тяжело дышащей лошади. – И лошадь у тебя знатная! Вот бы мне такую. А чего это ты пощадил того юнца?

– Не знаю, Тарас. Жалко стало. Он такой молодой, моложе меня. Жаль рубить стало. Он даже и не думал защищаться. Живой он?

– Куда он денется! С ним Яким. А ты отработал за нас двоих!

– Обоз захватили?

– Сразу же. Пан сотник уже там хозяйничает, Лука. Поехали поглядим. Здесь нам делать больше нечего. Ну и дали мы им жару! – казак кивнул на далеких всадников, маячивших в полуверсте.

– Вот что значит стремительность и отвага! – восторженно кричал Боровский. – Мы их одним видом победили. И обоз наш со всеми потрохами. Осмотреть убитых и прикончить раненых. Нам нельзя обременять ими себя.

Вечерело. Мост вдали догорал, еще виднелось небольшое пламя. Дым медленно поднимался в вечернее небо.