Читать книгу "Меченые - Сергей Шведов"

Худой как гвоздь мужичонка в немыслимой формы шапчонке на приплюснутой голове поджидал меченых у зарослей камыша. Он то и дело вытирал руки о грязные штаны и с плохо скрываемым испугом поглядывал на сердитых всадников.

— Там она сидит.

— Путает, гриб трухлявый, — Чуб с сожалением посмотрел на свои начищенные до блеска сапоги. — Ни черта там нет.

— Истинный Бог, — перекрестился мужик. — Своими глазами видел.

— Ну ты, чучело, — высокомерно оборвал его Чуб, — помалкивай, не с тобой разговаривают.

Мужик на всякий случай отодвинулся от сердитого меченого подальше. Туз указал ему на заросли камыша:

— Иди, посмотри, что там.

Мужик испуганно замотал головой и рванул с опасного места шагов на пятьдесят. Туз только головой покачал на такую его прыть.

— Может, мне попробовать? — предложил Сурок.

— Не надо, — отмахнулся Туз. — Я сам.

— Там наверняка трясина, — вмешался Бес. — Коня загубишь.

Но Туз все-таки рискнул двинуться в глубь болота. Из зарослей камыша послышался звериный рык. Сержант выстрелил из арбалета и даже попал, но прыжку зверя стрела не помешала. Огромная рыжая кошка прыгнула на круп коня, ноги у Гнедого подкосились, и он рухнул в болото, придавив всадника. Туз ощутил зловонное дыхание зверя на лице и сунул обнаженный меч в разинутую пасть. Гигантская кошка дернулась, раздирая острыми когтями одежду сержанта, и упала рядом с бьющимся в агонии конем. У Гнедого была разодрана шея, рана оказалась глубокой и безнадежной.

— Большая гадина, — с уважением заметил Бес, помогая товарищу освободиться от страшной тяжести. — Это тебе не с девочками обниматься, сержант.

— Ты, Туз, сегодня хуже смерда, — заметил подъехавший Чуб. — Спишь на ходу. Кости-то целы?

Туз оглядел себя. Одежда была разодрана в клочья, но кроме глубоких царапин, следов когтей зверя, никаких других повреждений не было.

— Ара, — крикнул Бес, — коня сержанту.

Ара вздохнул и нехотя спешился, потрепав на прощанье своего коня по горячей шее.

— Ты зарыдай еще, — оскалился Чуб.

— Своего отдай, — огрызнулся Ара, которому до слез было жалко коня.

Конь был как картинка, такого любой захочет к рукам прибрать.

— Хватит, — оборвал вспыхнувшую перепалку Туз. — Садись к Рыжему, Вороной выдержит двоих.

— И откуда эта мразь на нашу голову берется? — покачал головой Чуб, разглядывая поверженное чудовище.

— С юга, — авторитетно пояснил Ара. — Говорят, что там этого добра с избытком.

— Кто говорит? — усмехнулся Бес. — Южные болота тянутся на тысячи верст.

Ара только плечами пожал. А что тут, собственно, скажешь? Не было в Приграничье человека, который рискнул бы углубиться в проклятые болота.

— Шкуру будем снимать? — спросил хозяйственный Чуб.

— Эй, — крикнул Туз стоящему в отдалении мужику, — иди сюда.

Мужик, откликаясь на зов, проявил завидную прыть и через мгновение уже стоял, сгибаясь в поклоне, перед мрачным сержантом.

— Шкуру обработаешь и пришлешь мне в Башню.

— Коня жалко, — закручинился Чуб, — хороший был конь.

— Не трави душу, — огрызнулся Туз, — коней в Башне много.

— Так в Башне и баб много, но есть у нас сержанты, которым объезженных кобыл мало, и они на диких запрыгнуть норовят.

Меченые засмеялись. Туз взмахнул плетью и первыми поскакал прочь от проклятого болота. В душе его клокотала ярость и недовольство собой. Такого коня загубил! Будь она проклята, эта невесть откуда взявшаяся кошка.

Сквозь подступающую дрему Туз уловил в ровном дыхании леса посторонний шум. Не открывая глаз, он медленно, стараясь не потревожить спящую Гильдис, высвободил руку. Арбалет лежал в изголовье, сержант осторожно потянул его к себе. Действуя бесшумно и быстро, вложил стрелу, чуть приподнялся на локтях и вновь прислушался. Было удивительно тихо в эту лунную, словно медом вымазанную ночь, но в этой тишине сержант услышал слабый, едва различимый треск. Так ломаются сухие ветки под чуткими ногами крадущегося человека. Туз прицелился на звук и мягко спустил крючок арбалета. В ответ, как показалось сержанту, послышался слабый стон. Гильдис мгновенно проснулась и схватила Туза за руку:

— Что это?

— Тихо! — Туз приподнялся и, неслышно ступая по мягкой траве, двинулся вперед. Гильдис собралась было присоединиться к нему, но Туз протестующе махнул рукой. Слабый отсвет затухающего костра падал на девушку, и сержант молча указал ей в сторону большого дерева, призывая укрыться в его тени. Гильдис неохотно подчинилась. Впереди вновь треснула ветка, меченый выстрелил, почти не целясь. Ответом был крик и топот убегающих ног.

— Стой! — крикнул Туз и бросился следом.

Ветви безжалостно хлестали его по лицу. Сержант то и дело спотыкался о невидимые в темноте корни деревьев, Но все-таки продолжал бежать, рискуя выбить глаза о, некстати подвернувшийся, сук. Рисковал сержант напрасно. Из темноты послышался свист, потом — лошадиное ржание и затухающий топот копыт. Туз разочаровано вздохнул и остановился.

— Кто это был? — спросила Гильдис, выглядывая из-за его плеча. Она все-таки нарушила запрет и прибежала следом.

— Кто бы он ни был, добра нам от него ждать не приходится.

Туз осторожно погладил девушку по мягким, как мох, волосам, Гильдис вздохнула и отстранилась.

— Нам надо бежать. — Голос ее звучал сердито. — Мне все труднее выбираться ночью из замка, да и днем любопытных глаз хватает.

Легко говорить дочери ярла Гольдульфа. А меченому бежать можно разве что на небо. Вот только что его ждет там, в этой пугающей, черной, как сажа, бездне?

— Я возьму деньги у отца, — настаивала Гильдис.

— Украдешь?

Туз присел к костру и бросил в него несколько веток. Рассерженная Гильдис толкнула его кулаком в бок. От неожиданности и боли сержант слабо охнул. Девушка без труда повалила его на землю, с удобствами устроившись сверху.

— Сдаешься, меченый? — спросила она смеясь.

— Меченые не сдаются, — гордо ответил Туз, освобождаясь из ее объятий.

— Ты боишься? — тихо спросила она.

Туз поднялся с земли и, не отвечая на вопрос, отошел от костра. Конь Ары ткнулся теплой мордой в руку Туза, и он ласково потрепал его по шее. Почему эта ночь не может длиться вечно? Ночь дарит ему любовь, ночь дарит ему Гильдис: ее руки, ее глаза, ее слова нежности и участия. Никто и никогда не говорил меченому таких слов. Почему именно эта женщина завладела его душой? Ведь были же у него и другие, слабые и покорные, которые принимали мир таким, каков он есть, не требуя невозможного от Туза. А для Гильдис привычный мир тесен, она рвется туда, где ломают крылья и сворачивают шеи, и увлекает за собой меченого, у которого обязанностей на этой земле куда больше, чем свободы.