Читать книгу "Они сражались за реальности - Игорь Подгурский"

Разведчики взобрались на круглый помост. Карусель, набирая обороты, заскрипела шестернями. Задов сидел на огромном, добродушно оскалившемся динозавре, Кузнецов – на деревянной модели танка «Т-34», который побаивались занимать даже в его отсутствие. Новгородский гость Садко развалился в расписной ладье.

– Кстати, товарищ Задов, это не ты довел в полнолуние нашего ворошиловского стрелка до икоты? Он теперь только с включенным светом спать может. Бесплотный дух в роще Слез оставил вполне материальные следы сапог сорок пятого размера.– Командир подчеркнуто внимательно посмотрел на обувь подчиненного.– Точь-в-точь твои.

– Откуда мне знать, кто его до икоты напугал? – вспыхнул Лева.– Все против меня!

Владимиров разозлился и сказал, что Лева – болван, что спеси у анархиста больше, чем мозгов, и что у него заканчивается терпение командовать мелкими склочниками, только формой напоминающими бойцов спецотряда.

– Ах так! – Лева надулся, как индюк и больше не проронил ни слова.

Никто так и не узнал, что это за «так». Карусель вертелась волчком, и в смазанном вихре детали были уже неразличимы. Над плацем взревела музыка. Сочный бас громко и с надрывом пропел: «Джунгли – негатив сплошной. Днем и ночью – визг и вой. Песни громкие звучат, звери дикие рычат». Наконец карусель сочла, что набранная ею скорость достаточна, и начала перемещение. Разноцветный вихрь пропал, растворившись в этой реальности, чтобы появиться в другой.

К командиру подбежал дежурный по отряду. Хохел протянул ему березовый туесок, запечатанный кляксой сургучной печати на шнурах:

– Срочная депеша из Главка!

Владимиров сорвал печать и бережно вынул берестяную грамотку из туеска. Быстро пробежав глазами текст послания, он досадливо поморщился и подумал: «Ах, как хреново. Все у нас не вовремя: разведчики убыли на задание, а задача успела измениться. Начинаем готовить новую группу». Размышляя, что делать дальше, он чиркнул спичкой и поднес маленький огонек к краю бересты. Все документы по старой привычке командир отряда жег, даже не читая. Убедившись, что шифрограмму из Главка постигла та же участь, Владимиров размашисто зашагал в сторону штаба. Надо было срочно переговорить с маршалом Маннергеймом и прикинуть, что делать дальше. Старый стратег присоветует что-нибудь дельное, это уж наверняка.

…Карусель уже несколько часов как простилась с десантом, сыграв напоследок «Арию Тарзана. Смерть среди джунглей» в грустном похоронном темпе. Слова народные, музыка Вивальди.

Кузнецов шел впереди, поглядывая на обелиск, возвышающийся среди деревьев. Что он изображал, уже было невозможно понять. Ветер, время и джунгли сгладили до неузнаваемости творение древних каменотесов. Разведгруппа шла несколько часов по древней дороге, мощенной камнем и уже давно пришедшей в упадок. Глядя на остатки парапета, стоящего по обеим сторонам, становилось понятно, что она сооружена в очень отдаленном прошлом. На равных расстояниях друг от друга стояли цоколи постаментов, на которых когда-то возвышались гигантские скульптуры. Огромные мраморные части тел валялись вокруг в живописном беспорядке. Ветерок легко подталкивал в спину, словно ненавязчиво предлагая идти дальше.

Николай справедливо рассудил, что все дороги куда-то ведут и каменная дорога выведет к людям с большей вероятностью, чем тропа через дикие джунгли. Прорубаться сквозь сплошную стену лиан и кустов не хотелось.

– Идем по дороге. Вперед! – скомандовал он спутникам.

Группа двинулась вперед, обходя глубокие выбоины, заполненные стоячей зеленой водой. Дорогой точно давно не пользовались.

Через полтора часа ходьбы из-за поворота показались верхушки хижин, крытых пальмовыми листьями. Из придорожного кустарника бесшумно выступили рослые чернокожие воины с копьями в руках. Лесные призраки молча преградили путь десантникам. Кузнецов тоже молча, стараясь не делать резких движений, показал пустые руки. Затем он снял с плеча вещмешок, развязал горловину и достал из него сухую лапку с когтями. Перед отправкой на задание Владимиров вручил ему эту мумифицированную птичью конечность и объяснил, что это не просто кусок курицы второй свежести, а верительная грамота, по которой вождь племени признает разведчиков и пояснит суть возникшей проблемы. Черные воины недоуменно покрутили в руках скукожившуюся от времени лапку и жестами предложили чужакам следовать за собой.

На скрюченных ветвях дерева, напоминающего обыкновенную вишню, были развешаны непонятные для цивилизованного человека предметы. Верхушку венчала куриная лапка, торжественно врученная предводителю аборигенов. Сын вождя, сидевший неподалеку, ударами острого камня пытался расколоть большую кость.

Вождь дал понять, что не хочет знать, как зовут незнакомцев. Свое имя, а также имена своих соплеменников вождь также отказался назвать. Скромность аборигенов объяснялась просто: по местным поверьям, если знаешь имя человека, то при желании можешь повелевать им, как вздумается.

Желание чужаков помочь в любой беде вождь воспринял благожелательно и по-своему приветливо.

– Зачем все это? Для красоты? – заинтересованно спросил Кузнецов, кивнув на дерево.

– Предметы помогают нам быть настоящими охотниками,– уклончиво ответил вождь.

– А как помогают? – упорствовал Николай, пытаясь понять уклад людей, которым начальство приказало помочь.– Просвети нас, мудрейший.

Вождь заглотил наживку. Он задрал подбородок, гордо выпятил грудь и оглянулся по сторонам. Убедившись, что большинство соплеменников заняты азартным обменом с Садко, вождь подвел офицера поближе к дереву.

– Это желудок броненосной бабочки.– Вождь тронул узловатым пальцем синий сморщенный шарик.– Тот, кто его съест, может легко обходиться без воды и ходить по пустыне много дней. А чтобы мужчины быстро бегали, а не ползали по-черепашьи, я даю им вот эти заячьи сухожилия. Их не едят, а кладут вот сюда,– сказал старик, показывая большой шрам на лодыжке.– Если охотник плохо бегает, надо сделать вот такой надрез и втереть туда порошок, приготовленный из сухожилий.

– Когда ты был молодой, ты плохо бегал? – натурально удивился разведчик, чтобы польстить самолюбию аборигена.

– О, я бегал всегда хорошо. У нас есть обычай: когда юноша становится мужчиной и получает право делать все, что взбредет в голову, ему перед началом настоящей охоты втирают такой порошок. Я им сначала втираю заячьи сухожилия, а потом они должны есть кашу с порошком из костей того животного, которое добудут первым. После этого они станут сильными и выносливыми.

– А вот эта змея? – задал вопрос Задов, указывая пальцем на высушенную гадюку с небольшими крылышками, как у летучей мыши.

– Из летающей смерти мы добываем яд для стрел и копий,– охотно ответил вождь.– А теперь она висит просто так. Пустыня растет очень быстро. Наши земли захватывают люди в одежде из железа. Убивать их тяжело. Но все тело в панцирь не спрячешь. Даже у броненосца есть уязвимые места. Отравленные стрелы – наше надежное оружие. Ну, еще ловушки и западни в лесу. Лучше нас в лесу не ориентируется никто, но на открытом пространстве мы уступаем железным людям. Мы уходим все дальше с обжитых мест, а враги отнимают у нас земли и реки, принадлежащие нам с древних времен. Скоро они нас выживут в бесплодные земли. Две луны назад наши охотники видели большой отряд железных людей. Они направлялись в сторону единственного на весь лес озера и катили огромную повозку, прорубая дорогу через лес. В повозке ревел кто-то сильный и злой. Обратно железные люди не проходили. Мы думаем,– вождь понизил голос до зловещего шепота,– мы думаем, что в повозке они везли пленного духа джунглей, а он вырвался на свободу и расправился с железнобокими.