Читать книгу "Русалка и Зеленая ночь - Станислав Буркин"

– Не бойся, Блюмкин. Я ангел Господень. Пришел посетить тебя.

– А зачем?

– Блюмкин. Ну, признайся хотя бы себе: это же она у Дани, твоя Любушка, и нет в этом никакого сомнения.

– Эх, – крякнул доктор. – Ну… Да.

– Вот, – сказал ангел.

– Что – «вот»? – удивился Аркадий Эммануилович. – Как же мне быть-то теперь, посланник Божий?

– Очень просто. Встань, Блюмкин, пока все спят еще, возьми тело сие и владей им, скрывшись, как и в юности, в Европе.

– А это не святотатство? – поразился священник.

– Слушай, Блюмкин, я ангел или кто вообще? Бери тело, я тебе говорю, и беги отсюдова в Европу!

– Благодарю тебя, ангел! – воскликнул Блюмкин радостно и очнулся от собственного голоса, скрюченный на канапе в своей приемной. Одеял вчера не хватило, и укрыт он был своей до неприличия старой шубой.

«Так это все мне приснилось! – подумал он с разочарованием. – Эх…»

Пройдясь по квартире, он никого из вчерашних гостей не обнаружил. В прихожей на гардеробе была записка: «Ушли по домам. Как-нибудь заглянем. Спасибо за все. Завтрак на столе».

С ужасом Блюмкин осознал, что спокойный и, как ему казалось, нерушимо стабильный период его жизни закончился. Старая рана заныла вновь. Он должен был, должен был видеть околдовавшую его когда-то отроковицу…

* * *

Долго наши герои ломали голову, куда же пристроить Русалку. Даниил после детдома жил в институтской общаге, а уйдя на службу, потерял ее. У Ванечки была только комната в коммуналке, в рабочих трущобах, и этот вариант Даня даже не рассматривал. Такие условия для возлюбленной его не устраивали. Логично было бы пристроить ее на первое время у доктора, но после рассказанной им истории Даниилу не очень хотелось оставлять их в квартире наедине.

Выход был один – поселить ее у Машеньки. Та снимала однокомнатную квартирку недалеко от доктора. И места у нее, как казалось друзьям, было предостаточно. Единственная ее комната больше напоминала просторный покой из какого-то богатого дома. Высокая «трехспальная» кровать, репродукции известных картин в вычурных рамах, ярко-розовые обои… Скорее старая, чем старинная, мебель, пара фарфоровых ваз, туалетный столик с зеркалом и рядом, как нечто само собой разумеющееся, розовое биде.

Эту квартирку она перехватила у своей школьной подруги, которая снимала ее, подрабатывая проституцией и из года в год пытаясь поступить в столичный вуз. После пятой попытки абитуриентка сдалась и уехала пытать счастья где-то в другом месте.

Машенька жила на сто семнадцатом этаже, и чуть ниже ее балкона над пропастью со свистом проносились альпийского типа канатные трамваи. В этом районе жили серьезные, уважающие себя люди свободных профессий, но все же не дворцовая знать. Здесь располагались очень приличные магазины под стеклянными куполами, с галереями и ярусами наподобие нью-йоркских, с очень дорогими ресторанами, в которых можно было встретить порой даже кинозвезду или оперную диву.

– Нет! На моей кровати буду спать я! – отрезала Маша, после рассказа доктора охладевшая к покойнице, а заодно и к подпавшему под ее злые чары товарищу. Тем более что в Машеньке с новой силой пробудилась так мучившая ее на орбите ревность.

– Но, душенька, где же будет лежать она, наша бедная Русалочка?

– Не знаю! – упорствовала хозяйка. – Где угодно. Может и на балконе полежать, она все равно ничего не чувствует.

– Как же не чувствует? – обиженно мямлил Даня. – Она же сейчас смотрит на нас с небес, из рая горнего, где лики святых и праведников сияют яко светила…

– Из пекла адского она на нас смотрит! – скривилась Машенька. – Да уж, праведница! Батюшку в постель затащила, а потом кинула!

– Может, это и не она вовсе, – пролепетал Даня, не находя равноценных по обидности слов.

– Ага! Как же! Не она! А теперь, смотри-ка, вроде уже и окочурилась, а ей все царские почести оказывай! Ведьма окаянная!

«Изнасиловать ее, что ли?» – подумал Данечка неприязненно глядя на Машу, но покосился на Русалочку и передумал.

– Ладно, где у тебя чулан? – спросил он примирительно.

– То-то же, – кивнула разгневанная прачка и пошла в прихожую. Даня поплелся следом. Хозяйка отворила дверцу в крохотную, заваленную доверху барахлом комнатку.

– Вот здесь и будет наша укрытая от злых взоров и языков спальня, – со вздохом сказал Даня и пошел обратно к Русалочке.

Машенька, возмущенно уперев руки в бока, разинула рот, чтобы сказать что-нибудь гадкое, но потом бросила взгляд в чулан, представила себя читающей глянцевые гламурные журналы на обширной кровати и Даню с покойницей в захламленной кладовке, коварно усмехнулась и промолчала. Затем вошла в комнату, бросила Дане, как кость собаке, запасные ключи и ушла в ванную. Скинув халат и уронив с ног трусики, Машенька шагнула в стеклянную кабину и встала под мощные дымящиеся струи.

«Я им устрою медовый месяц! – тешила она себя гневом. – Я ей покажу, как чужих любимых отбивать. Покажу… Он будет моим!»

– Слышишь меня, ведьма чертова?! – вдруг крикнула она вслух и тут же испуганно присела под душем, зажав рот руками и глядя на дверь.

Но беспокоилась она зря. Выйдя, она не нашла в квартире Даниила. Русалочка же в своем кукольном платьице и в туфлях лежала на ее роскошной кровати.

– Нет уж, позвольте! – возмущенно сказала Машенька, схватила край розового покрывала и, зарычав, стянула покойницу на пол.

* * *

К тому времени доктор Блюмкин уже отменил все сегодняшние приемы пациентов и, не жалея денег на такси, носился по столице, чтобы разузнать наконец подробности о судьбе своей, утерянной тридцать лет назад в Италии, дьявольской любви.

Переезжая из консульства в консульство, он и в дороге не тратил зря время: сидя на заднем сиденье, он через мобильную связь влезал в Интернет и рыскал по всему миру. На страничке американского космического агентства ему удалось найти некролог тридцатилетней давности, в котором перечислялись все сотрудники и клиенты, пожелавшие быть захороненными в космосе. О его девочке там ничего не говорилось. Упоминалось только, что некоторые люди покончили с собой, выбросившись в капсулах в открытый космос. В справке говорилось о том, что за такие случаи агентство ответственности не несет, следовательно, ни страховых, ни информационных услуг родственникам погибших не предоставляет.

Бросив водителю, чтобы тот сворачивал к Американскому посольству, Аркадий Эммануилович стал вновь искать пропажу среди живых.

… – Итак, доктор, если я правильно понял, вас интересует судьба вашей племянницы, – уточнил сотрудник посольства, но слово «племянница» прозвучало в его устах довольно игриво. – И потеряли вы оную племянницу тридцать лет назад во время гражданской войны.

– Именно так, – суетливо согласился Аркадий Эммануилович, стараясь не замечать иронию, протер лоб платком и вернул на место очки в тонкой овальной оправе. – Много лет тому назад до меня дошли слухи, будто ее видели в США.