Читать книгу "Черный крест - Алексей Тарасенко"

А я устал, и я хочу спать и даже не лгу.

Вместо этого я ношусь по горящему городу, все больше и больше отсылая солдат, находящихся вокруг меня, в храм отдыхать, баиньки, и тем самым все более усугубляя их чувство обеспокоенности. В конце концов всех собираем в храме, разбиваем с Михаилом снова на две части, но по принципу уже — кто спал, кто не спал, и принимаем решение, что ввиду огромной усталости всех солдат будем делать так: пока один отряд отдыхает, другой бодрствует. Отдых — это не обязательно сон и будет продолжаться он по полсуток.

Но перед тем, как дать команду «разойтись», выводим всех на площадь перед храмом и кремируем в огромном костре величественно, на специальных носилках сложенные в несколько рядов, как в Древнем Риме, тела наших павших товарищей.

Последний раз вижу их лица. Больше не увижу никогда. И мы, оставшиеся в живых, поем для наших мертвых товарищей похоронную армейскую песню:

— Мой товарищ,

Душа

Не исчезнет в огне,

Твое сердце теперь

Будет

Биться во мне!

Многие не могут сдерживать слез, и, к ним поворачиваясь, товарищи пытаются их утешить. Я тоже прослезился, восхищаясь мужеством этих ребят. Они столько перенесли, столько перетерпели, но никто не ропщет, никто не говорит о том, что мне бы пора давно исполнить приказ, который мне дан начальством.

Наступает затишье, пока еще не такое тревожное, как перед бурей, но затишье, момент отдыха. Михаил, сам от усталости еле на ногах, уговаривает меня прилечь.

— Этот крест — вечный! Ему по барабану, когда ты его взорвешь — сегодня ли, или завтра с утречька. А вот ты — не вечный, а несвежий командир — кому нужен?

Я соглашаюсь, я чуть ли сейчас не безумею от желания спать. Ложусь на деревянную лавку, говорю Мише, чтобы, если что, он меня будил, и накрываюсь одеялом. Где-то рядом слышу, как ребята говорят друг другу:

— Тише! Командир спит!

Но я слышу, и кричу:

— Мужики! Говорите как можно громче, мне так лучше спится!

Благодать-то какая! Растянутся так — всем телом! Подумав «благодать», почему-то вспоминаю о Боге, как нас учили в школе молиться:

О, мой Бог, иду я спать

Ложусь, усталый, на кровать,

Если я умру во сне,

Ты

Позаботься обо мне!

Господи? А Ты не мог бы мне показать, как мне разрушить этот крест? С младшей школы не обращался к Богу, но сейчас, думаю, можно, потому как я так устал, а тут такая благодать! Мне кажется, что я на небе…

11. Впервые за два года мне снился сон, в котором не было ее. Бурные события последних дней все стирали из моей памяти.

Раньше ночью мне или ничего не снилось, в основном, или очень редко снились сны, но там всегда была она.

Теперь этого нет. Я почувствовал себя во сне, как человек, неожиданно получивший исцеление после долгих лет. Можно выдохнуть.

Выпрямиться и ходить. Открыть очи — и смотреть.

Мне снится маленький ребенок (мальчик), куда-то идущий по дороге, ведущей его через поле. Вокруг мальчика — только поле, а сверху — небо. Где-то вдали и слева от мальчика и справа зеленеет (не чернеет!) лес. Вдруг я начинаю видеть этого мальчика как бы под лучами рентгена — со спины, мальчик продолжает идти. Вот, черным, контуры мальчика, а внутри, в груди мальчика, большой-пребольшой бриллиант. Некий ангел, не вредя мальчику — тот продолжает идти себе по дороге, — берет своими руками этот камень и осторожно начинает вынимать. Он вынимает камень — сердце мальчика, но мальчик жив, идет, то есть ясно, что с ним все в порядке, то есть и камень и мальчик только образ. В руках у ангела бриллиант начинает играть всеми своими гранями, переливаться, и раньше лишь слегка улыбавшийся ангел начинает просто сиять улыбкой! Потом звучал голос: «У Господа драгоценный камень — сердце человеческое, благодарное Ему!» В этот момент я проснулся и вскочил.

— Сколько я спал?

— Всего час, товарищ командир, — спите еще!

— Нет, я больше не хочу! Лукин, марш спать! И… приятных тебе сновидений!

Ору во всю глотку:

— Завтра припрется сюда Пустовалов, пригонит тыщи три самосвалов! — Ребята вскакивают, но потом, делая «понимающий вид», улыбаются: командир за один час выспался!

12. Кто-то встает, пытается идти за мной.

— Нет, — говорю, — я сказал «отдых», значит, отдых.

Захватив с собой колун, иду в дом священника. Если он еще не сгорел. Вот у нас, в России, я никогда не видел еще, чтобы дом священника был так далеко от церкви — целых семь минут ходу! А тем временем замок снова начинают обстреливать. Но уже не только минами с напалмовой начинкой, но и из крупнокалиберных минометов. То тут, то там видны следы не слабых разрушений. Ба-бах! — и целый дом, этажей по четыре, начинает оседать, падать и превращается просто в груду камней. Интересно передвигаться по улицам, когда в любой момент на тебя с неба может упасть смертоносный заряд!

Дом священника поврежден. То есть слабо сказано «поврежден», на самом деле его снесло наполовину. Захожу внутрь и встречаюсь со «святым отцом». Он занят интереснейшим делом для хозяина дома: священник пытается его поджечь. Мощный армейский транслятор, работающий от батареек и висящий на кожаном шнуре у меня на шее, начинает работать. Транслятор переводит весьма криво, но что-то разобрать удается:

— Аа, здравствуйте, уважаемые господа оккупанты!

— Здравствуйте, дорогой вы наш хранитель оккультных реликвий. — Верующий еще, блин. — Где ж вы его только откопали, блин? А? Ведь долгое время об этом кресте не было ничего известно.

— Вы не поверите!

— Да что уж там, вы мне скажите, а там посмотрим.

Мы улыбаемся друг другу, но оба настороже. Кажется, что еще чуть-чуть и мы бросимся друг на друга, а там — кто первый вцепится в глотку другого. Медленно, словно боясь вспугнуть священника, достаю пистолет, заряжаю холостыми патронами и наставляю ствол ему в лицо. Вдруг вижу, что выглядит он неважно, у него перебинтованы кисти рук, какие-то пластыри на лице.

— Что это с вами, святой отец?

Он продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало:

— Брился, порезался.

— А теперь, святой папаша, вы мне ответите всего на один вопрос, и я сопровожу вас до ворот, а после отдам на попечение партизан.

— Партизаны уже несколько месяцев хотят разрушить черный крест. И я их главный враг. Думаю, когда вы передадите меня в их руки, тогда подпишете мне смертный приговор.

— Даааааа? Тогда я вас отпущу на все четыре стороны. Идите куда захотите. Так вот мой вопрос: как уничтожить черный крест?

— Естественно.

В этот момент он у меня на глазах достает из кармана… что бы вы думали? Заточку, медленно так достает, демонстративно и со всех сил бросается на меня. Я с испугу начинаю стрелять, но мои патроны холостые, ими убить невозможно. Священник начинает смеяться и еще более и более распаляется.