Читать книгу "Сокол Гора - Андрей Посняков"

Из дома раздались пьяные песни. Во молодцы-то! Умаялись – теперь пьянствуют. И правильно – меньше заботы.

Максим встал у ворот, а Тейя, быстро отвязав лошадей, повела их за собой под уздцы. Стукнули по камням колеса…

Вот и околица, тропа… дорога! Широкая, на дамбе! Ну конечно, дорога, иначе б как же сюда вообще колесница приехала? Не асфальт, правда, но все же…

Выведя лошадей, беглецы забрались в колесницу, и Тейя взяла в руки вожжи… Поехали! Умеет ведь управлять, девчонка, ну надо же.

Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, усаживаясь на пол, хотел было пошутить Максим, но не смог – едва не прищемил язык. И тут же встал, ухватившись, как и Тейя, за передний борт – сидеть на полу не было никакой возможности, колесницу неимоверно трясло на малейшем ухабе, а ухабов, как и мелких противных камней, на дороге было достаточно! И буквально каждый камешек чувствовался, тем более что девушка разогнала лошадей во всю прыть. Макс обернулся – позади быстро удалялись хижины. Да, при всех недостатках этого транспортного средства теперь за ними вряд ли кто угонится, ну разве что на автомобиле или верхом. Впрочем, верхом тут, похоже, не ездили, за все время Макс так и не видал ни одного всадника. Да и вообще кони у местных жителей были в дефиците.

Они ехали, наверное, с час, а то и более – Макс уже начал чувствовать, как задеревенели ноги. Скосил глаза на Тейю – а вот той, похоже, хоть бы что. Довольная, с вожжами в руках, смеется!

Проносились по сторонам поля, каналы, деревни. Еще издали завидевшие едущую колесницу люди поспешно сбегали с дороги и, упав на колени, кланялись. Тейя как ни в чем не бывало отвечала им царственным кивком. Королева, блин… Господи, да когда ж наконец эта поездочка кончится?!

На одном из поворотов – не очень крутом, скорее даже изгибе – юноша едва не вылетел из колесницы, хорошо, вовремя ухватился. Тейя, конечно же, рассмеялась – а что ей еще делать-то? Поплакала – теперь и посмеяться не грех! Потом остановила повозку, протянула вожжи парню, взглянула с этакой насмешечкой, искоса, – хочешь, мол, править?

– А давай! Что тут сложного-то?

Макс уже присмотрелся к тому, как управлялась с лошадьми его спутница. Перед поворотом натягивала вожжи, то левую, то правую, то обе одновременно, то пускала по вожжам «волну»… В общем, не космический корабль и даже не трактор – всего-то навсего гужевая повозка с максимальной скоростью… ну, вряд ли больше тридцати километров в час.

Макс ухватил вожжи. Оп! Тоже пустил «волну» – получилось.

А лошади ка-ак рванут! Ка-ак поскачут!!! Вот дуры-то!

– Эй, стой, стой! Куда?

Тейя, конечно, тут же захохотала во весь голос. Что и сказать, весело – едва на дорогу не вылетела. А вообще ничего…

Максим вдруг с удивлением обнаружил, что колесница довольно ходко катит себе по дороге, а лошади его слушаются. Чуть натянет вожжи – притихнут, ослабит – побегут. Весело!

– Эй, эй! – Обняв юношу за плечи, Тейя кивнула вперед – поворот.

– Хэ! – Макс лишь презрительно хмыкнул: не видала она поворотов! Подумаешь! Сейчас чуть притормозим левой вожжей – впишемся… и-и-и… йэх-х-а-а-а!!!

Вписались…

Лошади.

А колесница понеслась себе дальше – только уже вверх тормашками и, естественно, без пассажиров.

И вылетевший, словно из катапульты, Макс растянулся на дороге, наткнувшись лбом на камень.

Хороший такой камень, увесистый.

А дальше – лишь зеленые искры из глаз, а потом – темнота. Зияющая, зыбкая темень. Докатались! Вот вам и хека хасут!

Глава 6

Черная земля. Bon jour!

Я оплеуха – и щека,

Я рана – и удар булатом,

Рука, раздробленная катом,

И я же – катова рука.

Шарль Бодлер. Гэаутонтиморуменос (Перевод И. Лихачева)

Хороший оказался удар! Славный такой апперкот. И как только Макс его пропустил? Расслабился, расслабился… Ведь соперник, Лешка, куда более слабый боец. Почти что из новичков. И главное, среди болельщиков находился отец. Наконец-то решил посмотреть, чем занимается сын.

И на тебе…

…Соперник уже склонился, закрывая голову руками, а Максим все бил, бил, бил, чувствуя, как поднимается в груди какое-то жуткое, но прекрасное чувство!

Замесить врага! Ударить! Так, чтоб больше он никогда не поднялся!

На! На! На!

Рефери еле-еле оторвал парня от повалившегося на пол Лешки…

– Нок… Раз… два… три… Аут!

И поднятая вверх рука, и рев – или это только так казалось, что рев, – зала, и торжество, и радостная улыбка… Только вот почему-то хмурился тренер. И в глазах отца – Макс случайно заметил – вместо гордости за сына виднелись отвращение и страх.

– Не знал, что мой сын – фашист, – глухо произнес отец уже дома.

Максим вздрогнул, словно от пощечины:

– Папа!

– Молчи! Я видел твои глаза – глаза бешеного, алчущего крови тигра, не человека.

– Но это был мой соперник!

– Но не враг!

– Это же спорт, папа! И спортивная злость…

Отец в бешенстве опрокинул стул – а вообще-то всегда был спокойным человеком.

– Да не может быть никакой такой спортивной злости, как не может быть национал-социалистической физики или коммунистической математики! Зло всегда зло, какими бы эпитетами оно ни прикрывалось. Ты ведь часто смотришь «Звездные войны», вспомни Йоду. Ты сегодня перешел черту. Ступил, так сказать, на Темную сторону силы. Этот несчастный мальчик, твой соперник… Ты ведь, наверное, убил бы его, если б не тренер!

Макс опустил голову. Наверное, отец был прав. Да, конечно, прав… но в этом не хотелось признаваться даже самому себе. Куда лучше считать себя победителем!

– Сядь! – Отец несколько успокоился, налил из старого сифона воды и долго вертел стакан в руках. – Еще раз повторю – зло есть зло, какой бы маской оно ни прикрывалось. И утверждаться за счет других по крайней мере подло! И не говори мне, что это спорт. Слишком многие ведут себя так и в жизни. Идут по трупам – успех, успех любой ценой! Поначалу ими движет зависть, которая тоже не бывает ни белой ни черной, а остается всегда просто завистью, гнусным, недостойным нормальных людей чувством, таким же отвратительным и мерзким, как и твоя «спортивная» злость!

Так и не выпив воды, отец поставил стакан на стол и, привстав, обнял Максима за плечи:

– Понимаешь, сын, я очень не хочу, чтобы ты стал таким. Уверен, этого не хотела бы и твоя мать. Что молчишь? Ждешь, что я запрещу тебе посещать секцию? Ну уж нет, для тебя это был бы самый простой выход. Это ведь всегда просто, когда решает кто-то другой. Остается только исполнить, а потом обижаться, дуться… не на себя, упаси боже, – на того, кто решил. Нет, сын мой! Решай сам. Сможешь совладать с собой? Занимайся боксом и дальше. Тем более что тренер ваш – неплохой человек. Если же для тебя это трудно… увы.