Читать книгу "Дружина особого назначения. Книга 2. Западня для леших - Иван Алексеев"

– За Русь, за нашу дружину – вперед!

Цепочка одиночных всадников, прикрывавшая повозки с боков, была сразу же уничтожена стрелами из самострелов. Основные силы дружины – строевые бойцы-лешие – встали в заслон на завалах из деревьев, приготовившись встретить неминуемую и страшную атаку разъяренной охраны осадного инженерного подразделения. Лешие понимали, что, кроме выполнения священного долга по защите Отечества, они непосредственно прикрывают своей грудью мальчишек, которые еще не получили звания строевых бойцов и были вызваны из учебного отряда и брошены в эту схватку лишь по крайней суровой необходимости. Мальчишки должны были уничтожить повозки со всем содержимым. Воевода решил, что выполнить эту задачу будет гораздо легче, чем сдержать бешеный натиск отборных головорезов, покоривших полмира. И затем юные дружинники смогут невредимыми уйти в лес, где их уже не достанет все Тохтамышево войско вместе взятое.

Инженеры, приданные Тохтамышу в набег на Русь из войска Тамерлана, в основном – китайцы и арабы, были непривычны к рукопашным схваткам и полностью уверены в своей безопасности и безнаказанности. Участвуя в покорении десятков стран, эти прекрасно образованные и гордящиеся своим умом и творческим даром катапультеры, огнеметчики и фортификаторы, создатели таранов и осадных башен, не получили ни единой царапины, убивая и разрушая с безопасного расстояния, находясь в надежном кольце охраны личной гвардии самого Тамерлана. И теперь, привлеченные необычным шумом, наконец-то внесшим, по их мнению, желаемое разнообразие в монотонную скуку похода, инженеры беззаботно высунулись из своих хорошо защищенных колесниц. Короткие черные стрелы и длинные, изящно изогнутые клинки сабель русских дружинников прервали триумфальное шествие этих завоевателей Вселенной по развалинам горящих городов. Но повозки с металлическими запчастями, спецверевками и компонентами горючей смеси стояли все еще невредимыми. Вдобавок к железным листам, которыми их вместительные кузова были обиты изнутри, повозки сверху были окованы цепями, запертыми на огромные висячие замки. Саперные топоры юных дружинников не могли сокрушить эту защиту. А впереди и сзади от вереницы повозок, над стволами поваленных деревьев кипела смертельная схватка заслонов леших с вдесятеро превосходящим их по численности противником.

Конечно, можно было ограничиться уничтожением инженеров, выйти из схватки и скрыться в родном лесу, спасая свою жизнь. Но кто знает: вдруг в огромном войске найдутся еще умельцы, не столь профессиональные, но вполне опытные, чтобы собрать эти разрушительные смертоносные машины и привести их в действие против русской столицы? Боевая задача должна быть выполнена до конца!

– Рубить постромки, разгонять лошадей, повозки сдвинуть вместе, затем – зажечь! – зычный голос старого сотника – командира учебного отряда – перекрыл шум боя.

У дружинников были с собой два огневых кувшина с греческим огнем, но этого было слишком мало, чтобы сжечь весь осадный инженерный караван. Они надеялись, что, захватив повозки, найдут там зажигательные запасы противника и, воспользовавшись ими, спалят все и вся. Но эти запасы оказались воистину спрятанными за семью замками, и неизвестно было, в каких именно повозках находятся нефть и порох.

Уворачиваясь от копыт беспорядочно мечущихся лошадей, часть которых пыталась проломиться сквозь густой кустарник на обочинах и уйти в лес, дружинники стали сдвигать повозки вместе, затем подожгли их с двух краев. Боевые колесницы ордынского войска горели нехотя и лениво. Юные дружинники окружили их живым кольцом, приготовились встретить гвардию Тамерлана, которая уже почти смяла оба заслона леших на завалах. Внезапно прогремел сильный взрыв и над одной из повозок, находившейся в арьергарде колонны, взметнулся высокий столб яркого пламени. В этом пламени сгорели дружинники, прикрывавшие повозку своими телами. Однако оставшимся в живых не было времени скорбеть о погибших товарищах, ибо и им оставалось жить лишь до следующего взрыва, и нужно было успеть подкатить оставшиеся повозки поближе к этому адскому огню, пылавшему на лесной дороге, чтобы полностью уничтожить все детали осадных машин. Задыхаясь в дыму, пахнувшем сгоревшими людьми и лошадьми, не обращая внимания на тлеющую на них одежду, мальчишки толкали и толкали повозки в огонь, и в этом был высший смысл их короткой, как взрыв, и яркой, как пламя, жизни. Закончив свою работу, они не бросились в лес, а вновь встали живым кольцом, вернее редкой цепочкой вокруг пылающих повозок, крепко сжав в обожженных руках рукояти сабель, приготовившись до конца отражать нападение прорвавшихся сквозь заслоны врагов.

Вторым и третьим взрывом накрыло их всех. Они умерли непобежденными, так и не выпустив из рук плавившихся в огненном вихре клинков.

Тохтамыш не взял Москву приступом: ему нечем было крушить кремлевские стены. (Впоследствии историки, начиная с Карамзина, будут теряться в догадках: почему у орды, отправившейся в набег на русскую столицу, не оказалось осадных орудий?) А еще с этих самых кремлевских стен басовито рявкали страшные тюфяки, выкашивая градом каменной картечи целые ряды ордынской конницы… И если все же Тохтамыш вошел потом в Москву, то случилось это вследствие предательства князей суздальских, открывших орде ворота стольного града, а не по вине сгоревших заживо на лесной дороге дружинников.

…Дьякон Кирилл был совершенно уверен в мужестве, стойкости и отваге дружинников Лесного Стана, даже самых молодых, таких как Михась и Дымок.

Боевая четверка – дозорная группа леших не спеша двигалась по пыльной московской улице. Михась и шедшие чуть сзади и сбоку бойцы были привычно собранны, каждый быстрым и цепким взглядом непрерывно обшаривал свой сектор ответственности. Кроме того, необходимо было смотреть себе под ноги. Улица вся была в колдобинах, в которых скапливался разнообразный мусор: щепки, тряпье, еще Бог знает что, куда совсем не хотелось наступать. Лишь кое-где под покосившимися заборами и плетнями яркими пятнами зеленела трава. Это была небогатая плотницкая слободка, мужики из которой ходили на заработки в другие – зажиточные части столицы или вовсе в окрестные села и городки. Удивительно, что слободка славилась относительным спокойствием и отсутствием воровских дел: лихие люди ее избегали. Именно по этой причине лешие зашли сюда впервые за неделю патрульной царской службы. Причем зашли они не столько для того, чтобы прижать отсутствующих разбойничков, сколько с целью познакомиться со слободским стражником, который, судя по информации, сообщенной особниками, этот самый порядок и навел.

Государева служба леших, вопреки опасениям Дымка и Ропши, пока протекала без потерь и других неприятных неожиданностей. Буквально на следующий день после царского приема лешие через внедрившихся в город переодетых особников определили места застав и участки дозоров и приступили к в общем-то привычному и несложному занятию по охране и обороне. Днем на заставах было спокойно. Несколько раз задерживали подозрительного вида молодцов, которых сдавали московской страже. Стража эта была немногочисленной и днем преимущественно спала или считала ворон на своих заставах, зато ночью пряталась. Ночью в кривых и тесных улочках столицы кипела бурная жизнь, обозначавшая себя приглушенными или яростными криками, звоном железа, глухим стуком ломаемых ставен или ворот. Группы леших с застав, ведомые освоившими город особниками, мчались в направлении шума и практически всегда имели богатый улов. Быстро и надежно повязанные молодцы только хлопали от неожиданности глазами и удивленно матерились. Особники проводили короткие допросы, после чего пленных препровождали в стражницкий приказ. Начальник особой сотни, дьякон Кирилл, заносил результаты допросов в секретные свитки и почему-то с каждым днем становился все более задумчивым и хмурым, что, впрочем, замечали всего несколько сведущих людей.