Читать книгу "Эра беззакония - Вячеслав Энсон"

— Прагматичное новое поколение? — поморщился генерал. — Ни разу не задумывался в какой стране живешь? Кому служишь?

— Раньше телевизор смотрел, — ответил Калмычков. — Там спорят, как Россию «обустроить». Так они политики, это их работа. Мне за другое деньги платят. Объявят демократию — будем ей служить, объявят коммунизм — нам какая разница? Лишь бы оклад не снижали.

— Получается, себе служим? — уточнил генерал.

— А кому?

— Эх, молодежь… Этим они вас и берут! Украли понятие — Родина. Только на футболе поорать: «Россия — чемпион!..» Слепыши! Законы природы нарушаете. Нельзя строить болагополучие на зыбком основании. Рухнет! Семья, карьера, спокойная долгая жизнь в тепле и достатке — должны опираться на платформу. Надежную и неколебимую — могучую страну. Державу! Где она? Пшик!.. А политики, чтоб ты знал, уже давно определились с тем, что правильно. Исключительно для себя, — сокрушался о непонятном Калмычкову генерал. — Хорошо, посмотрим на вопрос со стороны шкурного интереса. Ты помирать где планируешь?

— Я?.. Пожил бы еще немного, — не въехел в генеральскую шутку Калмычков.

— Я не шучу. Это серьезный вопрос. Может быть, самый серьезный на сегодняшний день, — не отставал генерал.

— Я не готов ответить, не задавал его себе никогда, — признался Калмычков.

— Как большинство нормальных людей, — генерал смотрел на него серьезно. Впервые за день во взгляде проступила глубина, до которой не допускают чужих. Настоящие чувства и мысли. — А ты задай! И попробуй ответить.

— Ну… Неплохо жить и помереть за границей, там кладбища, говорят, красивые. В Европе, где-нибудь, или в Америке, — сказал Калмычков.

— Тебе до этой красоты уже дела не будет. А прикинь своими светлыми мозгами, сколько надо заработать, чтобы так прилично сандали завернуть. Домик для семьи, машинка, бизнесишко вшивенький. Сколько? — спросил генерал.

— «Лимон» баксами, не меньше, — очень приблизительно посчитал Калмычков.

— Миллион долларов, по нынешним меркам, сущий пустяк, мелочишка. Ты его быстро наскребешь. Уволишься из милиции и двинешь «за бугор». А бабки-то нелегальные! Как отмоешь?

— Не собираюсь я никуда. Мне и здесь хорошо! — засмеялся Калмычков.

— Хорошо, пока у тебя миллиона нет. Заведутся деньги, так и набегут желающие поделиться. Примеров — половина сводок любого УВД. Что далеко ходить, мы с Макарычем тут как тут. Гипотетически… — сказал генерал.

— «И вечный бой, покой нам только снится…» — Калмычков начал понимать направление генеральской мысли. — Не пустят нас в Европы с криминальными деньгами? Многие уехали. Что, у них — гонорары от лекций?

— Не знаю. Смотри, сколько бывшей братвы до трусов раздели. И в Испании, и во Франции. А в Америке как сажают! Не то что на родине. Министров не жалеют, а мелкоту, вроде нас, пачками. Хоть один «русский» олигарх в Америке живет?

— Да, Серафим Петрович, динамику я вижу, — согласился Калмычков. — От своего ворья задыхаются, наше им — без надобности.

— Помяни мое слово: только тем, кто особенно России нагадил, что-то оставят, остальных за каждый доллар десять раз перетрясут. Оберут естественным ходом событий. Кризис, инфляция… Козыри у них. И приводные ниточки. Все посчитали. Взрастили олигодемократию для разрушения страны. За наш счет и нашими же руками. Единственная «реформа», которая выдает планируемый результат. Пройдем «точку невозврата», и цирк кончится. Всех свернут: и олигархов, и президентов, и умников с телевизора. Продукт потеряет актуальность. И если куча зеленых бумажек еще будет что-то стоить, ее отберут на вполне законных основаниях. Им «пустые» доллары как нож по сердцу. И красивая жизнь у них не для нас приготовлена… — Генерал похлопал Калмычкова по спине. — Так что, Коля, помирать нам придется здесь. В помойке, которую дружно устраиваем.

— Странно слышать от вас такие речи, товарищ генерал. Я думал, наверху только своими делами озабочены, — сказал Калмычков.

— Инстинкт самосохранения и у сволочей просыпается, — генерал разошелся. — Мы, сегодня, страна сволочей, Николай. Вот наше правильное название. Скопище человекообразных особей, одержимых желанием хапнуть. Неважно, что! Что под руку подвернется. Огромных размеров коробка с тараканами. Копошимся… Рвем все, до чего челюсти дотягиваются. И собратьев душим. И коробку почти прогрызли… Посыпемся не сегодня-завтра… Врем и воруем! Что еще делать умеем? «Жигули» и «Волги»? Велосипеды — китайские. Даже тапочки!.. А жить хотим красиво. Но и этого — не умеем. На Запад собрались? Здесь результаты трудов своих жрать придется! Чувствуешь перспективу?

— На наш век спокойной жизни хватит! Люди довольны. Жизненный уровень растет. Капитализм. Кто смел — тот и съел! — возразил Калмычков.

— Этим, кто съел, мы как раз и служим… Должны их по зонам охранять! Но, поскольку рыло в пуху, занимаемся несвойственными функциями, — сказал генерал. — А капитализмом близко не пахнет. Сказка для дураков.

— Где же выход?

— В том и трагедия, Николай, что выхода нет. Тухлую рыбу свежей не сделаешь. Мы прекрасно выполнили задание — стали тараканами. Таких не жалко. На это и расчет. Но, потихоньку, осознание приходит. Его стараются не допустить. Аж из телевизоров выпрыгивают! Разделение идет: на тех, кто здесь умирает и умирать будет, и тех, кому красивое кладбище обещано. Мало кто еще понимает, к какой команде относится, но водораздел пройдет здесь. Точно.

— Что-то можно изменить? Не пойму, куда вербуете? — спросил Калмычков.

— Никто тебя не вербует. Ускоряю твои собственные мысли. Год, два и ты до этого додумался бы, — ответил генерал. — Кстати, про кладбища. Обещано — не значит — гарантировано. Перед семнадцатым годом пол-России свободой бредило. Сколько интеллегентов Гражданскую войну пережило? И что они получили, скинув оковы царизма?

— Ну, их, Серафим Петрович! Получили по заслугам… Мне-то что делать придется? И за что продаюсь?.. — не унимался Калмычков. Его тяготили генеральские выкладки.

— Закроем вопрос. Продажный, ты и бесплатно не нужен. Продажных подполковников у нас на дивизию наберется. И каждый из них на твоем месте за счастье посчитал бы оказаться. Но продал бы… — вздохнул генерал. — Тебя из сотен кандидатов выбрали. По ряду параметров. Умных мало, а надежных — практически нет!.. Подозреваем, что ты из редкой породы людей, у которых есть и то, и другое. Очень надеемся. Для больших задач хотим использовать. Если не ошиблись, конечно.

— Звучит интригующе. Льстит. А как с принципом взаимной выгоды? — поинтересовался Калмычков.

— Не прогадаешь! — ответил генерал. — Нам интересно своих людей как можно выше продвинуть. Карьера возможна головокружительная. По мере подъема, будешь решать наши задачи. Глядишь, через пару лет — генерал в Москве! Еще на меня, старого, покрикивать станешь. Впрочем, карьера — побочный эффект. По сути: страну надо спасать, Россию. Рухнет бедолага, и нас под собой похоронит. Считай, что в основе — шкурный интерес. Круг лиц, озабоченных собственным будущим. Группировка. Клан. Неизбежная болезнь большой структуры. Цель клана — власть. Идеи отдельных членов никого не интересуют. Таких дураков, как я, может, и нет в нашей группе. Каждый ищет выгоду. Какие сейчас разговоры о долге. Но мы понимаем: умирать, а главное жить — предстоит в России. Значит, те, кто ее продает в расчете на красивые кладбища, — враги. Понял?.. Хватит с тебя для первого раза. Перевари… — Генерал сказал все, что хотел, и начал, кряхтя, подниматься с бревна. Калмычков вскочил и протянул руку. Арапов оперся о его ладонь своей крепкой «клешней». Нечаянно получилось рукопожатие, скрепляющее договоренность сторон.