Читать книгу "Черная тропа - Оса Ларссон"

— Он знает, что я обычно старательно готовлюсь, много читаю перед интервью и веду серьезный разговор, — заявляет она без ложной скромности.

Журналиста, берущего интервью у фон Сиверс, явно коробит от ее самоуверенности, и он спрашивает — не сыграл ли роль тот факт, что она женщина? Возможно, это тактический ход? Способ добавить дополнительные очки к имиджу компании? Ведь горнодобывающая промышленность известна как сугубо мужская и… как бы это сказать… немного грубоватая область. На минуту Малу фон Сиверс умолкает. И даже не улыбается.

— Или просто дело в том, что я хорошая журналистка, — произносит она наконец.

Программа начинается с того, что Малу фон Сиверс и Инна Ваттранг, а также брат Инны Якоб Дидди Ваттранг сидят в гостиной в усадьбе Регла, которая уже тринадцать лет принадлежит семейству Каллис.

Маури Каллис опаздывает на интервью, его самолет «В200» не смог вовремя вылететь из Амстердама. Малу фон Сиверс решила начать беседу с братом и сестрой — так в программе будет больше динамики.

Брат и сестра сидят, удобно откинувшись каждый в своем кресле. Оба в белых рубашках с закатанными рукавами и с большими мужскими часами на запястьях. Они очень похожи между собой — тот же резко очерченный нос, высокая переносица, начинающаяся между бровями, те же светлые волосы, постриженные под пажа. Они и движутся одинаково — одна и та же манера рассеянно убирать прядь волос, упавшую на глаза.

Разглядывая их, Ребекка подумала, что в этой манере откидывать со лба волосы, ведя пальцами по пряди до самого конца, просматривается слабый, но вполне различимый чувственный сигнал. Возвращаясь на подлокотник кресла или на колени, рука чуть заметно касалась подбородка или губ.

Анна-Мария наблюдала те же движения и думала: «Поразительно, что они все время хватаются за лицо. Как наркоманы, право слово».

— Принести вам кофе, пока я не ушла? — спросила Ребекка.

Свен-Эрик Стольнакке и Анна-Мария Мелла закивали, не отрываясь от экрана компьютера.

«Нужно бы мне тоже научиться таким маленьким хитростям, — подумала Ребекка, направляясь к кофейному автомату. — В этом моя главная проблема. Никаких чувственных сигналов».

Женщина невольно улыбнулась. Если бы она держалась так перед Монсом Веннгреном, он наверняка подумал бы, что Ребекка трогает пальцами прыщи на лице.

Руки Малу фон Сиверс не совершают бесконтрольных жестов. Она профессионал в своем деле. Косая челка медного цвета старательно уложена и тоже идеально держится на месте.

Малу фон Сиверс: Вы тоже живете здесь, в усадьбе?

Дидди Ваттранг (смеясь): Да, какой ужас! Это что-то вроде колхоза.

Инна Ваттранг (тоже смеется, кладет руку на рукав Малу): Ты можешь тоже переехать к нам, будем по очереди дежурить по кухне.

Малу фон Сиверс: Но, если говорить серьезно — это не утомляет? Вы работаете бок о бок. И живете бок о бок.

Дидди Ваттранг: На самом деле мы вовсе не сидим друг у друга на шее. Угодья довольно обширные. Моя семья занимает жилой дом бывшего управляющего, который отсюда даже не виден.

Инна Ваттранг: А я обитаю в бывшей прачечной.

Малу фон Сиверс: Расскажите, как вы познакомились с Маури Каллисом.

Дидди Ваттранг: В начале восьмидесятых мы с Маури вместе учились в Торговом институте. Маури принадлежал к той небольшой группе людей, которые начали играть на бирже еще в студенческие годы и зависали перед биржевым монитором у паба.

Инна Ваттранг: Тогда заниматься покупкой-продажей ценных бумаг было делом необычным — совсем не то, что сейчас.

Дидди Ваттранг: А у Маури это отлично получалось.

Инна Ваттранг (подается вперед и лукаво улыбается): А Дидди удалось втереться к нему в доверие…

Дидди Ваттранг (шутливо толкает свою сестру): Что значит — «втереться в доверие»? Мы стали друзьями.

Инна Ваттранг (притворяясь серьезной): Они стали друзьями.

Дидди Ваттранг: И к тому же я вложил свой капитал…

Малу фон Сиверс: И тебе удалось на этом разбогатеть?

На полсекунды воцаряется тишина.

«Ай-ай, — подумала Анна-Мария, пытаясь отхлебнуть огненно-горячего кофе, который принесла ей Ребекка. — О деньгах здесь говорить не принято. Это слишком вульгарно».

Дидди Ваттранг: По студенческим меркам — да. У него уже тогда была потрясающая интуиция. Вовремя стал акционером «H&M» — еще в восемьдесят четвертом, уловил начавшийся рост в «Сканска», «Сандвик», «SEB»… практически каждый раз момент покупки акций был рассчитан безошибочно. У него было потрясающее чутье на то, что завтра вырастет в цене. Еще в годы учебы он обратил внимание на недвижимость. Помню, как в институте выступал с лекцией Андерс Валь и убеждал нас всех покупать квартиры в центре Стокгольма. К тому времени Маури уже перебрался из общежития в квартиру, причем у него была двушка, где он жил, и две однушки, которые сдавал и существовал на разницу.

Малу фон Сиверс: В прессе его называют человеком, который сам себя сделал — финансовый гений, возникший из ниоткуда…

Инна Ваттранг: И он остается таким. Задолго до того, как начался подъем в промышленности Китая, он затеял проект по добыче оливина[9]в Гренландии. Позднее и LKAB, и Китай умоляли его продать месторождение.

Малу фон Сиверс: Поясни, пожалуйста, для нас, непосвященных.

Инна Ваттранг: Оливин необходим, чтобы производить из железа сталь. Маури понял это раньше всех. Предвидел, что нас ожидает невероятный взрыв на рынке стали, когда приподнимется Китай.

Дидди Ваттранг: Он был совершенно уверен, что надо делать ставку на Китай. И в этом значительно опередил остальных.

Февраль 1985 года. Дидди Ваттранг учится на первом курсе Торгового института. Талантами он не блещет, хотя дома на него и его учителей оказывалось большое давление. Мама приглашала всех дам в округе на летний концерт, который проходил каждый год в начале августа — естественно, под открытым небом, не впускать же в дом всех подряд. Для приглашенных это одно из самых ярких событий года, они охотно платят за входные билеты — деньги идут на поддержание культурно-исторической ценности усадьбы, почти на благотворительные цели: всегда находится крыша, которую надо перекрывать, или стена, которую надо заново оштукатурить. И во время следующего за концертом приема мама Дидди не упускает случая с нажимом сказать учителю французского: «Мы в семье считаем его очень одаренным ребенком». Папа давно перешел на «ты» и побратался с директором школы, но тот прекрасно понимает, что надо не только получать, но и отдавать. Очень мило ходить в друзьях у местного барона, однако ничто не достается бесплатно.

Дидди кое-как окончил гимназию, где-то списывал, где-то шпаргалил. Всегда найдутся толковые, но скучные личности, которые охотно помогут в написании реферата или контрольной в обмен на толику внимания к себе. Сделка, в которой никто не остается внакладе.