Читать книгу "Диагностика убийства - Ирина Градова"

– Не волнуйся, – успокоила я женщину, – я уже кое-что узнала о том, каким человеком был отец – в частности, от Санджая. Сейчас это не имеет значения, ведь он мертв.

– Верно! – снова повеселела Сушмита. – Так вот, Пратап довлел над всеми в этом доме, и никто, кроме младшего сына, не смел сказать ему и слова поперек. Анита вела себя, как он того требовал, но я-то знаю, чего ей это стоило! Зато все остальное ее устраивало, и она добирала другими открывшимися перед ней возможностями, ведь деньги открывают все двери. Нехорошо так говорить, но мне кажется, Анита впервые за долгое время вздохнула свободно с тех пор, как Пратапа убили.

– А ты? – в лоб спросила я.

Сушма совсем не удивилась моему вопросу.

– Он был моим двоюродным братом и относился ко мне неплохо – настолько, насколько вообще умел… Мне жаловаться грех: какой еще брат возьмет сестру с мужем и детьми в свой дом, будет кормить-поить за свой счет, устроит шурина на работу, позаботится об обучении для племянников… Нет, Пратап, возможно, и был тираном, но не со мной. Больше всего доставалось Санджаю, так как он был, по словам Пратапа, паршивой овцой в семье.

– Странно, что отец так к нему относился! – воскликнула я. – Санджай показался мне отличным парнем.

– И правильно. Мой племянник – очень хороший мальчик, даже странно, как у такой парочки, как Пратап и Анита, могли родиться столь замечательные дети. Правда, насчет Санджая Пратап уверен не был…

Сушма вновь умолкла, испуганно глядя на меня, поняв, что сболтнула лишнее.

– Сушмита, – сказала я, – вы имеете в виду, что отец…

– Он сомневался в том, что Санджу – его сын, да! Об этом никто не знал, кроме меня и Мамты-джаан. Думаю, он и Аните не говорил о своих подозрениях, но она не могла не догадываться.

– Но почему?

– Во-первых, они совсем не похожи. Если ты посмотришь на фотографии, то не найдешь ни малейшего сходства.

– Это еще ничего не значит: в мире полно семей, в которых дети не похожи на собственных родителей! – возразила я.

– Верно. Пратап начал подозревать, что Анита ему изменяла. Доказательств у него не было, и, полагаю, он сам не решался пойти до конца и все выяснить: престиж семьи брат ценил превыше всего остального и очень боялся, что мы окажемся вовлечены в публичный скандал. Однако с тех самых пор он изменил отношение к Санджу, хотя до этого прощал ему абсолютно все.

– Тогда становится понятно, почему отец не сделал Санджая своим наследником! – пробормотала я.

– Но я в это не верю, – покачала головой Сушма. – Санджу, может, лицом и не в нашу породу пошел, но во всем остальном он такой же, как мы! А Пратап всегда отличался подозрительностью.

Я помнила, что мама говорила мне о том же, и теперь понимала, что она не преувеличивала. Словно каким-то мистическим образом услышав, о чем я думаю, Сушмита сказала:

– Я помню твою маму, когда она впервые приехала к нам – такая вся светлая, беленькая, сероглазая… У тебя, кстати, глаза такого же цвета, хоть во всем остальном ты – истинная Варма!

– Скажи, Сушмита, мама была счастлива с отцом – хотя бы вначале?

– Трудно сказать, – пожала плечами женщина. – Я точно знаю, что Пратап ее сильно любил – возможно, именно потому, что она с ее тягой к самостоятельности, свободолюбием не походила на «образцовую индийскую жену». Твоя мама была веселой, честной и очень-очень сильной, и она не подчинялась Пратапу, требуя равноправия. Поначалу его это забавляло, но потом стало раздражать. Людмила понемногу теряла свою жизнерадостность, стала тихой, задумчивой. Она правильно сделала, что уехала: здесь ей пришлось бы нелегко, и в конце концов она бы все равно не выдержала – с ее-то характером!

– А Анита с самого начала знала о том, что папа уже был женат? – поинтересовалась я.

– Нет. Пратап запретил всем в доме упоминать о его первой жене, поэтому и Санджай с Аамиром выросли в полной уверенности, что они – единственные дети. Для Аниты было настоящим ударом узнать, что ты не просто живешь на свете, но и станешь тем самым человеком, которому достанется состояние семьи! Завещание Пратапа оставило ей, как и каждому в этом доме, достаточно средств для безбедной жизни, но, полагаю, она почувствовала разочарование, узнав о новой наследнице, ведь она рассчитывала, что Санджай, как единственный ребенок, получит все!

* * *

Милинд предложил свои услуги для поездки в район Таджа, но я вежливо отказалась, мотивируя тем, что не хочу его отвлекать от дел: в конце концов, именно на него, как на правую руку отца, ложилась вся ответственность не только за строящееся здание, но и за все остальные клиники. Мамта-джаан распереживалась, не желая отпускать меня одну, но я пообещала, что обязательно возьму водителя и, если так ей будет спокойнее, Чхая сможет меня сопровождать. Узнав о готовящейся поездке, Чхая пришла в невероятное возбуждение. Мне и в голову не приходило, что девушка редко покидала особняк, ведь она была так молода! Тем не менее Чхая рассказала мне, что с тех пор, как мой отец взял ее в свой дом, она посещала школу-интернат для девочек, а по окончании ее вернулась сюда и редко выходила, если только Анита или Мамта-джаан не требовали ее общества для оказания помощи с покупками или другими домашними делами, предполагающими выезд за ворота.

– Да ты же настоящая пленница! – изумилась я, услышав откровения Чхаи. – Разве тебе не хочется продолжить учебу, поступить в какой-нибудь колледж?

– Семья Варма и так сделала для меня очень много, – опустив глаза, тихо ответила Чхая. – Я не могу просить о большем.

– И что же мой отец запланировал для тебя?

– Он обещал выдать меня замуж.

– За кого-то конкретного?

– Нет, – покачала головой девушка. – Но он говорил, что это обязательно будет достойный человек.

– Обязательно! – фыркнула я. – А как же такая немодная, тривиальная штука, как любовь?

Чхая покраснела.

– Любовь… Любовь – это роскошь, которую могут позволить себе лишь немногие!

– Что ж, – вздохнула я, – мой отец тебя отлично натаскал: ты даже говоришь его словами.

Девушка промолчала, и я не стала развивать тему – в конце концов, кто я такая, чтобы учить ее жизни? Интересно, в курсе ли Анита, что ее сын и Чхая питают друг к другу нежные чувства? Памятуя о ее снобизме, описанном Сушмитой, вряд ли мою мачеху обрадовало бы это открытие!

Я все думала о просьбе Санджая найти Дипака Кумара, приходя к выводу, что в сложившихся обстоятельствах это единственная возможность доказать непричастность моего брата к убийству отца. Не знаю, почему я верила Санджу, ведь мы практически не знакомы. Тем не менее мне показалось, что он был со мной откровенен.

Водитель отца, тоже, видимо, перешедший ко мне «по наследству» вместе с остальным имуществом, упомянутым в завещании, оказался сикхом. Это означало, что он носил на голове смешную чалму и не говорил по-английски, хотя и понимал простые фразы – по крайней мере, так утверждали Сушма и Анита. Звали его Дилип Лал Каур, но меня сразу предупредили, что отец называл его по второму имени – просто «Лал», и я решила не изменять доброй традиции. Несмотря на проблемы с английским, Лал прекрасно ориентировался в городе – становилось понятно, за что его ценил папа.