Читать книгу "Во имя справедливости - Джон Катценбах"

— А какой формы у этой машины были задние габаритные огни?

— Не знаю. Меня об этом не спрашивали.

— А о чем вас спрашивали?

— Да так. Ни о чем особенном. В полиции мне не задавали много вопросов. В суде тоже. Я очень волновалась, когда меня вызвали свидетельницей в суд, но там все прошло очень быстро.

— Что вас спрашивали в суде?

— То же самое, что спросили вы: уверена ли я в том, какого цвета была машина. А я сказала, что могу ошибаться, но, наверное, не ошибаюсь. По-моему, все были довольны моим ответом, и меня сразу отпустили.

Еще раз взглянув на дорогу, Кауэрт снова повернулся к молодой женщине. Учительница явно погрузилась в воспоминания и стояла с отсутствующим видом.

— А сами-то вы как думаете — Джоанну убил именно Фергюсон?

Эмми Каплан набрала побольше воздуху в грудь и на несколько секунд задумалась.

— Но ведь его же осудили, — наконец выдохнула она.

— А сами-то вы как думаете?

— Я до сих пор не могу понять, — снова переведя дух, ответила учительница, — почему она вот так взяла и села к нему в машину. Она же ни секунды не колебалась. Ума не приложу, почему она спокойно села к нему в машину, если его не знала. Мы учим детей быть осторожными и осмотрительными. У нас даже есть специальный предмет под названием «Основы безопасности жизнедеятельности». Мы учим детей никогда не разговаривать с незнакомыми людьми и никуда не ходить с ними. Даже здесь, в Пачуле. Вы, наверное, думаете, что оказались в деревне, где все друг друга знают, но это не так. Сюда приезжают люди из больших городов. Я сама приехала работать сюда из города. Многие переселились к нам жить из Пенсаколы и даже из Мобила. Они живут здесь, потому что Пачула — тихое и спокойное место, и каждый день ездят на работу в большие города. И мы учим детей осторожности, они усваивают ее на уроках. Поэтому я, хоть убейте, не понимаю, почему Джоанна села в эту машину.

— Я тоже этого не понимаю, — кивнул Кауэрт.

— Так спросите это у убийцы! Спросите у Роберта Эрла Фергюсона! — воскликнула Эмми Каплан с таким жаром, что журналист удивленно уставился на нее. Женщина смутилась. — Простите, я не хотела на вас кричать. На самом деле мы все считаем, что это наша вина. Так думают все учителя. А что было с другими детьми! Вы представить себе этого не можете! Дети боялись ходить в школу. Они были так напуганы, что не слушали на уроках. Они не спали по ночам. А если и засыпали, им снились кошмары. Они капризничали, писали в постель, плакали, ссорились с родителями. Шалуны стали невыносимыми, замкнутые дети перестали разговаривать. Не узнать было даже самых послушных детей. Мы устраивали педсовет за педсоветом, даже пригласили психологов из университета, чтобы они помогли детям. Это было ужасно. И так теперь, наверное, будет всегда, — испуганно озираясь по сторонам, продолжала молодая женщина. — Такое впечатление, словно в тот день что-то надломилось. Что-то такое, что, наверное, уже не поправить никогда. — Помолчав, Эмми Каплан спросила: — Я вам помогла?

— Конечно. А можно мне будет задать вам еще несколько вопросов после того, как я поговорю с другими людьми, например с полицейскими?

— Хорошо. Вы знаете, где меня найти.

— Скажите мне напоследок, — улыбнувшись, попросил молодую учительницу Кауэрт, — о чем вы подумали несколько минут назад, когда мы говорили о фотографиях машины.

— Ни о чем, — нахмурилась Эмми Каплан.

— Не может быть, — проговорил журналист, не спуская с нее глаз.

— Ну ладно… Когда полицейские показали мне фотографию машины, они сказали, что уже поймали убийцу. Что он во всем признался и все такое. Они сказали, что это простая формальность. Я должна была просто опознать машину. Я поняла, насколько это было действительно важно, только гораздо позже, перед самым судом. И мысль об этом с тех пор не дает мне покоя. А они просто показали мне фотографии и спросили: «Это машина убийцы, да?» А я посмотрела на них и ответила: «Да». Не знаю, но потом, когда я все поняла, мне не очень понравилось то, как они это сделали.

Кауэрт промолчал, но подумал, что это нравится ему еще меньше, чем ей.

Статья в газете — результат впечатлений, произведенных чужими словами, чьим-то выражением лица, чьей-то одеждой. В ней репортер выражает свои наблюдения, впечатления от услышанного и увиденного им, опираясь на факты и на существенные подробности. Кауэрт понимал, что материала у него еще недостаточно, и весь день просидел в библиотеке за вырезками из газеты «Пенсакола ньюс». Они помогли ему понять, какое невероятное возбуждение охватило всю Пачулу, когда мать пропавшей девочки позвонила в полицию и сообщила, что ее дочь не вернулась домой из школы. Заволновался весь городок. Где-нибудь в Майами полицейские ответили бы матери, что поиски начнутся только по истечении суток. В полиции большого города решили бы, что девочка сама сбежала от побоев или грязных приставаний отчима или убежала с каким-нибудь мальчиком, поджидавшим ее после школы в новехоньком блестящем черном «понтиаке-файрберде».

В Пачуле было все не так. Местная полиция немедленно бросилась прочесывать улицы в поисках девочки. Полицейские с мегафонами осмотрели даже заброшенные старые дороги вокруг городка и долго искали пропавшую. Посильную помощь оказали и пожарные. Их душераздирающие сирены выли на протяжении всего тихого майского вечера. В соседних городках и на фермах зазвонили телефоны. Тревожная новость стала распространяться с ужасающей быстротой по всем улицам и переулкам. Родители других детей разбились на группы и тоже стали искать пропавшую Джоанну Шрайвер. К поискам подключились скауты. Началась долгая летняя ночь, но казалось, что все жители Пачулы не спят и разыскивают девочку.

Читая газеты, Кауэрт с грустью подумал, что к этому моменту Джоанны уже не было в живых. На самом деле ее можно было считать погибшей с того самого момента, когда она села в чужую машину.

Ночью поиски продолжались при свете фонарей и прожектора полицейского вертолета, прилетевшего из самой Пенсаколы. Его двигатель рокотал в небе над Пачулой далеко за полночь. С первыми лучами солнца привели ищеек, и территория поиска расширилась. К полудню Пачула напоминала место дислокации армии, готовящейся выступить в поход. Все это снимало прибывшее телевидение и записывали прилетевшие журналисты.

Ближе к вечеру тело девочки было обнаружено двумя пожарными, прочесывавшими край болота. В высоких болотных сапогах они брели по грязи, отмахивались от назойливых комаров и звали девочку по имени. Вот тогда-то один из них и заметил в последних лучах заходящего солнца прядь светлых волос, едва видневшуюся в мутной болотной воде.

Кауэрт мог представить, в какую ярость пришли обитатели Пачулы, когда из болота был извлечен изуродованный труп девочки. Любому, на кого могло пасть подозрение в ее убийстве, пришлось бы несладко. Кроме того, двоим детективам из Пачулы наверняка не давали ни секунды покоя, требуя немедленно найти убийцу. Скорее всего, на них оказывали невероятное давление.