Читать книгу "Цену жизни спроси у смерти - Сергей Донской"

Главной трусихой в их маленьком коллективе была Милена. В любой момент была готова запрыгнуть на табурет и пронзительно заверещать. Поэтому даже чашку кофе она не могла выпить без Лили, тянула ее за собой.

Но сегодня не кофейком девушки баловалась, а «Мадерой» с медальками на этикетке. Лиля только пригубила вино и отставила чашку подальше. Милена же причащалась каждые пять минут. И теперь белки ее глаз порозовели, а губы никак не желали складываться в прямую линию, разъезжаясь на лице как попало.

– Ты не сачкуй, ты пей, – капризно произнесли эти губы, оставив вишневый отпечаток на подбородке. – Я в одиночку не люблю.

Лиля неодобрительно хмыкнула:

– Что-то не похоже.

– Ой, только не надо мне мораль читать. Хочу пить и буду. И ты будешь.

Можно было бы с последним утверждением поспорить, но покладистая Лиля не стала.

– Давай лучше поспим, – мягко сказала она, наперед зная, что ее предложение не будет принято.

Так оно и вышло.

– Успеется, – отрезала Милена, выцедив очередную порцию мадеры и прикурив новую сигарету. – Вот дозвонюсь Журбе, тогда и ляжем.

– Он же мент. Опер. Его до вечера на месте может не быть. Волка ноги кормят. – Лилины пальцы пробежались по столу, изображая проворно шагающего человечка.

– Это нас ноги кормят. – Милена невесело усмехнулась. – А волки кормятся нами, Красными Шапочками. Давай выпьем за то, чтобы они нами однажды подавились.

– Давай. – Лиля подняла свою чашку, сделала вид, что отпила, и поставила ее на место.

Она недавно искупалась под душем. Разумеется, под холодным, потому что горячую воду в Сочи подавали только по ночам, украдкой. Теперь на ее голове красовался несколько скособоченный тюрбан из полосатого полотенца, а дополняли это нехитрое облачение старенькие хлопчатобумажные трусики с поблекшей розой на фасаде. А может быть, с кокетливым сердечком. Какая разница – Лиля давно не была той наивной пятнадцатилетней девочкой, которая умела радоваться подобным дешевым обновкам, красным розочкам и сердечкам.

Милена еще не сменила свой выходной наряд на что-нибудь домашнее. Обтягивающее черное платье, скроенное на манер смелой комбинации, плетеные босоножки на легкой пористой платформе, янтарный браслет, золотая цепочка с медальоном в виде козерога. Плюс боевая раскраска, выглядевшая при дневном свете достаточно пугающе. Лиле, когда она смотрела на подругу, казалось, что они все еще отрабатывают ночную смену, и это мешало ей расслабиться по-настоящему.

– Сходи помойся, переоденься, – сказала она. – Сразу полегчает, вот увидишь. Какой смысл переживать? Что было, то прошло.

– Не прошло! – разозлилась Милена. – Я, конечно, не крутая вумен, но и не подстилка уличная, чтобы об меня ноги вытирать.

– Да ладно тебе. Забудь. Если все помнить, то и жить не захочется.

Ничего на это не ответив, Милена нажала на дистанционной телефонной трубке кнопку повторного дозвона, дождалась, пока на другом конце провода скажут «алло», и быстро попросила:

– Журбу пригласите, пожалуйста… Ага, Вячеслава Игнатьевича… Кто спрашивает? Так, знакомая… Нет, вы мне его заменить не сможете. Нет, спасибо. – Она отключила трубку и выругалась: – К-козел! Клинья он подбивает, мент поганый!

– Тебя они на чем прихватили? – спросила Лиля. Ей вдруг захотелось напиться тоже, и она в один присест опустошила свою чашку.

– «Колеса», – коротко вздохнула Милена. – Экстази. Решила купить по дешевке, чтобы на дискотеке потом толкнуть, вот и нарвалась. Журба трое суток в обезьяннике промариновал, а потом предложил: или садишься, красавица, за хранение и распространение, или пишешь заяву, что желаешь работать у нас добровольным осведомителем. Написала, а куда же денешься. – Милена опять вздохнула, теперь уже протяжно, потому что уж очень много пустоты в груди накопилось. – Вот и выкручиваюсь теперь как могу. – Перехватив внимательный взгляд подруги, она повысила голос: – Но ты же знаешь, Ли, я ни на кого из своих не стучу. Ни одного человека еще зря не заложила. Веришь мне?

– Да верю, верю. Успокойся. – Лиля набулькала в чашку вина и, морщась, выпила.

– Успокоиться? Хрена с два! Пока этих вчерашних дебилов не накажу, не успокоюсь. Журба минут через пятнадцать появится, его к начальству вызвали. Вот дождусь его, побеседую, а потом завалюсь спать с чистой совестью.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением протянула Лиля, все еще не спеша поддержать подругу. – Зашвырнув влажное полотенце в коридор, она разлила остатки вина по чашкам и спросила: – Жрать не захотела еще, Ми? В холодильнике сыр есть, ставрида копченая, крабовые пало… – На последней фразе голос девушки осекся.

– Вот только крабовых палочек мне сегодня и не хватает! – Опрокинув табурет, Милена вскочила и топнула ногой.

Лиля виновато отвела глаза. Не стоило поминать крабов сегодня. Это как сыпать соль на рану.

Вчера они, как обычно, работали на пару в новой гостинице «Бриз». Предложение подняться в номер поступило от двух приезжих парней, благоухавших дорогой туалетной водой в два раза сильнее, чем потом. Если они не врали, то тот, который повыше, был Кузей, а его коренастого кореша звали Гогой. Кто мог предположить, что у них есть еще и третий, безымянный, товарищ? Громадный краб, весь блестящий, словно покрытый лаком. Он жил в закупоренной раковине умывальника, куда Кузя с Гогой налили свежей морской воды. В раковине кисли какие-то объедки, брошенные туда специально, но краб к пище не прикасался. Лежал на дне, подвернув под себя страшные черные клешни, как будто дремал.

Им полюбовались и выбросили из головы. Девушки угостились красным шампанским, парни подымили папиросками, набитыми пахучей травой, уговорили на двоих литровую бутылку фруктовой водки. Тут бы покувыркаться по-быстрому и разбежаться по-хорошему, так нет, дернул черт Лилю попросить включить музон повеселее.

По музыкальному каналу хип-хоп как раз крутили, причем просто улетный. В клипе чернокожие собратья по разуму давали жизни, зажигали так, что чертям в аду тошно было. Вау! Йо! Короче, полный отпад.

Воодушевленный Гога тут же изъявил желание сбацать брейк, который, по его словам, освоил в ранней юности. Отодвинули столик с выпивкой и закуской, убрали коврик. Дальше началась потеха. Повихлявшись немного для разминки, Гога с размаху сел на шпагат, отчего штаны его лопнули по шву с неприличным треском. Лиля моментально уткнулась в свой стакан, пряча улыбку в шампанском, а Милена не выдержала, расхохоталась во весь голос. За что и поплатилась.

Ее не били, нет, хотя при откровенно бандитской наружности Кузи и Гоги этого следовало ожидать в первую очередь. Но сами они Милену даже пальцем не тронули. Просто заставили ее раздеться, разложили на койке и приволокли мокрого краба, который с готовностью растопырил свои ужасные клешни. Даже страшно подумать, что он мог бы натворить ими там, куда его время от времени подносили со смехом и прибаутками. Милена это себе очень хорошо представляла. Ее плачущий голос до сих пор стоял у Лили в ушах.