Читать книгу "Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Джаспер Ффорде"

— Не более странно, чем две лопнувшие шины подряд, — отозвалась я, подходя к телефонной будке поблизости и забирая билет на воздушный трамвай.

— Что ты там нашла? — спросил Безотказэн.

— Билет на воздушный трамвай, — медленно ответила я, кладя трубку на место. В памяти зашевелились смутные образы чего-то полузабытого. — Я сяду на ближайший: в опасности неандерталец.

— Откуда ты знаешь?

— Скажем так, дежавю. Что-то должно произойти, и я в этом замешана.

Покинув ошарашенного напарника, я бросилась на станцию, показала билет контролеру и поднялась по стальным ступеням на платформу в пятидесяти футах над землей. Двери вагона с шипением открылись, и я вошла внутрь, на сей раз в точности зная, что делать.

Глава 4а.

Пять совпадений, семь Ирм Коэн и одна отчаявшаяся Четверг Нонетот

Эксперимент с неандертальцами явился одновременно и величайшей удачей и величайшим провалом генетической революции. Удачей, поскольку из небытия вернули двоюродного брата Homo sapiens, и провалом, поскольку ученые радостно взирали на поставленный эксперимент с высоты своей башни из слоновой кости, но не предвидели социальных последствий, которые могло вызвать появление нового человеческого вида в мире, где ему подобных не существовало уже более тридцати тысяч лет. Поэтому неудивительно, что столько неандертальцев чувствовали себя растерянными и не подготовленными к тяготам современной жизни. И Homo sapiens в этом случае показал себя человеком отнюдь не разумным.

ГЕРХАРД ФОН КАЛЬМАР.

Неандертальцы: возвращение после недолгого отсутствия

Совпадения — странная штука. Мне нравится история об игроке в покер по имени Фэллон, шулере, застреленном в Сан-Франциско в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. Ребята сочли, что делить выигрыш в шестьсот баксов, оставшийся после покойного, — дурная примета, и потому решили отдать деньги первому встречному, надеясь их отыграть. Тот поставил эти шестьсот и выиграл две двести, а приехавшая полиция попросила его вернуть те первоначальные шестьсот, так как их надо отдать ближайшему родственнику покойного. После краткого расследования деньги вернули игроку, поскольку он оказался сыном Фэллона, не видевшим папеньку лет семь.

Отец рассказывал мне, что на большую часть совпадений можно спокойно не обращать внимания. «Было бы куда интереснее, — говаривал он, — если бы совпадений не было».

Я вошла в вагончик воздушного трамвая и потянула стоп-кран. Водитель-неандерталец недоуменно смотрел на меня, пока я протискивалась в открытую дверь его кабины. Вытряхнув его оттуда, я дала ему в челюсть, а потом надела на него наручники. Посидит несколько дней в кутузке и вернется к миссис Киэлью. Стайка женщин на сиденьях в тихом шоке смотрела, как я его обыскиваю. Пусто. Осмотр кабины дал только коробку для сэндвичей, но вырезанного из куска мыла пистолета не обнаружилось.

Дама на высоких каблуках, которая в тот, первый, раз возбужденно тыкала в водителя зонтиком, теперь кипела праведным гневом:

— Какой позор! Напасть на несчастного беззащитного неандертальца! Я все расскажу мужу!

Другая женщина вызвала ТИПА-21, третья дала неандертальцу платочек, чтобы тот вытер разбитый рот. Я освободила Киэлью и попросила извинения, затем села и опустила голову на руки, не понимая, в чем ошиблась. Всех женщин звали Ирма Коэн, но ни одна из них этого факта не узнает — папа сказал, что такое случается сплошь и рядом.

— Что ты сделала? — спрашивал меня Виктор несколько часов спустя в отделе литтективов.

— Дала в челюсть неандертальцу.

— Почему?

— Я думала, у него пистолет.

— У неандертальца? Пистолет? Чушь!

Виктор запер дверь в кабинет — редкий случай. Агента Нонетот взяли под арест, предъявили обвинение, допросили и под конвоем препроводили к непосредственному начальнику, тот поручился за свою подчиненную, и меня освободили. Я бы лопнула от злости, не будь настолько сбита с толку. И еще мне было стыдно перед Киэлью за выбитый зуб.

— Если бы у него действительно оказался пистолет, то вырезанный из куска мыла, — продолжала я. — Он хотел, чтобы ТИПА-агенты из четырнадцатого его застрелили. Но это еще не все. Целились на самом деле в меня. Прокатись я на воздушном трамвае, мисс Нонетот, а не Киэлью вынесли бы из вагончика в пластиковом мешке. Меня подставили, Виктор. Кто-то манипулирует событиями, пытаясь убрать мою персону при помощи случайной пули ТИПА-снайпера, — может быть, у него шуточки такие. Не выдерни меня папа оттуда, я бы сейчас играла на арфе в райских кущах.

Виктор смотрел в окно, стоя ко мне спиной.

— И еще отгадки в том кроссворде!..

Аналогиа вернулся к столу, взял бумагу и прочел ответы, подчеркнутые зеленой ручкой.

— Надоеда, Четверг, прощай.

Он пожал плечами.

— Совпадение. Я легко могу составить любое предложение из любых ответов. Сама посмотри. — Он глянул на слова. — Планета, гибель, скоро. Что это значит? Что мир скоро погибнет?

— Ну…

Он сунул донесение о моем аресте в папку для исходящих бумаг и сел.

— Четверг, — негромко сказал он, хладнокровно глядя на меня, — я большую часть жизни провел в органах правопорядка и могу тебе сказать, что не существует такого преступления, как «покушение на убийство путем использования совпадений в альтернативном будущем неизвестным преступником или преступниками».

Я вздохнула и потерла лоб. Конечно, он прав.

— Хо-ро-шо, — вздохнул он. — Вот тебе мой совет, Четверг. Скажи, что неандерталец — преступник, что он напомнил тебе призрака, — в общем, ври, что угодно. Ведь только упомяни о несанкционированных действиях Хроностражи — и твой жетон отправится служить Скользому вместо пресс-папье. Я напишу тебе положительную характеристику для ТИПА-1. Если повезет и защита попадется хорошая, отделаешься выговором. Ради бога, неужели ты так и не усвоила урока после того неудачного пикника на M1?

Он встал, потирая ноги. Тело переставало его слушаться. Тазобедренный сустав, вживленный несколько лет назад, снова требовал замены. Безотказэн присоединился к нам, предварительно пропустив скопированные страницы «Карденио» через стихоанализатор. И, что было на него непохоже, проявлял внешние признаки возбуждения — едва не подпрыгивал.

— Ну и как? — поинтересовалась я.

— Изумительно! — ответил мой напарник, размахивая печатным отчетом. — Вероятность того, что автор — Уилл, девяносто четыре процента! Даже лучшая подделка давала не больше семидесяти шести! Но стихоанализатор отметил и следы соавторства!

— А чьего, не сказал?

— Семьдесят три процента сходства с Флетчером, а это уже кое-что, хотя у нас и нет исторических свидетельств. Подделать Шекспира — одно, а подделать вещь, написанную в соавторстве, — совсем другое.