Читать книгу "Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен? - Дэвид Хьюсон"

Откуда-то из недр паркинга появилась светловолосая женщина, она подошла и неуверенно посмотрела на Лунд. Та показала ей свое удостоверение, спросила:

— Рикке Нильсен?

Женщина выглядела утомленной. И она явно занервничала, когда с другой стороны машины показался Майер, сел на край открытого багажника и стал наблюдать за ней, сложив руки на груди.

— Мне нужно имя водителя, который работал в эти выходные, — сказала Лунд.

— А в чем дело?

— Номер машины, которая нас интересует… — Лунд принялась листать блокнот.

— Икс-у-два-четыре-девять-один-девять, — подсказал Майер. Он встал, приблизился к Нильсен. — Черный «форд», такой же, как этот. Мы хотим знать, кто ездил на нем последним. — И улыбнулся, вероятно считая свою улыбку приятной.

Поодаль от них несколько человек грузили в автомобили плакаты с улыбающимся лицом Хартманна.

— У вас тут целая организация. Как вы со всем этим управляетесь? Наверное, ведете журнал учета?

— Да, конечно.

— Можем мы взглянуть на него? Пожалуйста.

Она кивнула, пошла за журналом. Майер подмигнул Лунд. Вернулась Нильсен:

— Так вы сказали, номер икс-у… Как там дальше?

— Икс-у-два-четыре-девять-один-девять.

Лунд оставила Майера говорить с Нильсен, а сама стала наблюдать за мужчинами с плакатами и листовками. В паркинге было холодно. Но не слишком.

Один из волонтеров, долговязый и худой, был в поношенной грязной куртке с низко надвинутым капюшоном. Вот он сложил свою ношу в один из автомобилей, повернулся… Серый свитер, лицо в тени, пытается остаться незамеченным.

Майера утомили собственные попытки строить из себя доброго полицейского.

— Я стараюсь быть спокойным, — услышала она за спиной. — Так что и вы успокойтесь. Я не желаю больше слышать эти ваши «если» и «но». Просто назовите мне чертово имя!

Он уже почти кричал. Волонтеры, заталкивающие в машины коробки, могли его услышать. Они уже поглядывали в сторону Рикке Нильсен. Но только не человек в капюшоне.

Лунд обернулась, чтобы попросить Майера сбавить тон. Когда она снова посмотрела на грузчиков, фигуры в сером свитере и куртке больше нигде не было видно.

Неожиданно черный «форд» в соседнем ряду ожил, с ревом выехал с парковочного места. Из незакрытого багажника посыпались улыбающиеся лица Троэльса Хартманна.

— Майер!

На пути к эстакаде водитель должен был проехать мимо Лунд. Она вышла на середину проезда, встала и направила взгляд на лобовое стекло приближающейся машины: мужчина, тридцати с лишним лет или даже сорока; злое небритое лицо, испуган, настроен решительно.

— Проклятье! — вскричал Майер и бросился к ней, схватил одной рукой за плечо и утащил Лунд с дороги.

Набирающий скорость «форд» промчался мимо них всего в метре.

Лунд смотрела вслед автомобилю, вряд ли осознавая, что была в объятиях Майера, который, едва переводя дыхание, уставился на нее в ярости. Люди вообще часто злились на нее. Машина тем временем завернула за угол, направляясь наверх.

Майер отпустил ее, бросился к эстакаде, вытаскивая на бегу оружие. Лунд побежала другим путем, по лестнице, перескакивая через три ступени, вверх, вверх.

Один этаж, другой. Еще один, и все, конец. Черная крыша блестела под ночным дождем. На фоне темного неба в мягком сиянии подсветки возвышался внушительный купол Мраморной церкви. Машина стояла у дальней стены с включенным дальним светом.

Опять без оружия. И все же она двинулась вперед, пытаясь что-нибудь разглядеть за слепящими фарами.

— Полиция! — крикнула она.

— Лунд!

Майер выскочил с въезда на эстакаду, он задыхался, кашлял, едва смог выговорить ее имя.

Послышался звук в другом конце крыши — открылась и захлопнулась дверь. Лунд рванулась туда, Майер за ней. С крыши вниз вела вторая лестница. Он приехал сюда, чтобы оторваться от них. И его план удался.

Они еще успели заметить, как человек в капюшоне достиг нижнего этажа и скрылся в ночи и темном бескрайнем городе.

В бешенстве Майер подпрыгнул и заорал проклятья, так что ей пришлось закрыть уши руками.

Они спали не раздеваясь, слившись друг с другом, его горе с ее горем, ее скорбь — с его скорбью.

Пробуждение. Тайс Бирк-Ларсен расплел свои руки, не потревожив ее, сел на кровати, тихо поднялся.

Умылся, поел хлеба, глотнул кофе, пока Пернилле и мальчики спали. Потом спустился — надо было жить, говорить с людьми.

В эту смену их было двенадцать. Среди них Вагн Скербек с бледным лицом и мокрыми глазами. Вагн. Член семьи. Первый человек, которому он позвонил этой ночью. Бирк-Ларсен едва мог припомнить сам разговор, так часто его прерывали слезы, крики и гнев.

Вагн был хорошим другом в трудные времена. Тайс Бирк-Ларсен думал, что такие времена больше никогда не вернутся. У него же семья. Семья — камень, на который можно опереться, и он также опора для своей семьи.

Но иногда камень уплывает из-под ног, тонет в невидимом песке.

Он зашел в контору, снял с крючка черную куртку, аккуратно надел, как делал это год за годом. Потом вышел и встал среди них, хозяин и босс, чтобы раздать указания на день. Большинство этих людей работали на него уже много лет. Они знали его семью, наблюдали за тем, как растут его дети. Приносили им подарки на дни рождения. Проверяли уроки. Утирали им слезы, когда ни его, ни Пернилле не было рядом.

Один или двое едва сдерживались, чтобы не заплакать. И только Скербек мог смотреть ему в лицо.

Бирк-Ларсен пытался заговорить, но не мог и стоял молча.

Работа.

Все заказы были собраны в папке, они определяли то, чем будут заполнены рабочие часы. Он взял эту папку, вернулся в контору. Сел там, не понимая, что с ней делать.

Все по-прежнему молча стояли возле грузовиков. Наконец раздался голос Вагна Скербека:

— Давайте пошевеливайтесь! Принимайтесь за работу. Я вам не нянька.

Потом он вошел к Бирк-Ларсену и сел напротив. Невысокий, неприметный человек. Но сильнее, чем о нем говорила его тщедушная фигура. Лицо, почти не изменившееся с тех пор, как им было по двадцать лет. Темные волосы, невыразительные глаза, дешевая серебряная цепь вокруг шеи.

— Ты делай, что тебе нужно, Тайс. С остальным я справлюсь.

Бирк-Ларсен зажег сигарету, обвел взглядом стены конторы. Повсюду фотографии: Пернилле, Нанна, мальчики.

— Какие-то репортеры звонили. Я их послал. Если эти гниды снова позвонят, дай мне поговорить с ними.

Постепенно в гараже закипала жизнь. За стеклянными перегородками конторы перемещались картонные коробки, складировались поддоны, выезжали на улицу фургоны.