Читать книгу "Идеальные любовники - Ольга Карпович"

Донской с изумлением уставился на друга, пытаясь понять, не шутит ли тот. Но Пашка был, напротив, невероятно серьезен.

– И ты решил развестись с женой? Скорее всего, Гордеева пошутила. Это была шутка, понимаешь? Ну пригласил бы на свидание, если так на нее запал, ну переспал бы с ней… Но Вера-то тут при чем?

– Что ты несешь? – заорал вдруг Пашка и выставил вперед сжатые кулаки. Андрей невольно отшатнулся. – Переспал? Да как ты смеешь?

– О-о-о, брат, – протянул Донской, – тяжелый случай. Ну извини, извини, не ожидал. Все, забудь, проехали…

Он пошел по коридору, чувствуя, как в груди разливается злость.

«Вот, значит, что за игру она задумала. Решила поупражняться в кукловодстве на двух остолопах из клиники «Галатея». Стравить между собой старых приятелей и веселиться, наблюдая за их соперничеством. Довольно, ничего у вас не выйдет, Nizа или Нина, как вас там по-настоящему. Может, Пашка, наивная душа, и попался в ваши сети, но со мной этот номер не пройдет. Да чтоб я еще хоть слово прочитал в этом долбаном дневнике! Не дождетесь!»

Донской едва не налетел на Петрова. Алексей как-то суетливо сунул ему руку:

– А я как раз к тебе. Слышал уже? Полянский подал на тебя в суд. Я предупреждал. Не надо было становиться в позу…

– Черт, Леха, извини, ради бога, – искренне сказал Андрей. – Я надеюсь, это не грозит клинике большими убытками. Мне совсем не хотелось доставить тебе неприятности, но ты же знаешь, я объективно не мог ничего для него сделать…

– Андрюша, ты о чем? Ведь в суд-то подают не на клинику, а на тебя! – Петров развел руками.

– Ты решил свалить все на меня? – напрягся Донской.

– Ты сам решил свалить все на себя, братан! Я несколько раз пытался все замять, а ты строил из себя невесть что. Ты играешь в свои игры, изображаешь Печорина… А мне что прикажешь делать? Эта клиника – дело моей жизни. Здесь все… – он заметался по коридору, стуча кулаком по подоконнику, стенам, деревянным дверям, – все, понимаешь, сделано моим трудом. И я не собираюсь все это терять из-за твоих дешевых кривляний!

Донской смотрел на разбушевавшегося директора и ловил себя на мысли, что больше всего ему сейчас хочется схватить Петрова за плечи и хорошенько встряхнуть.

«Нельзя, – остановил он себя, – соблюдай субординацию, дружище! А то еще и этот на тебя в суд подаст».

Алексей скоро выдохся и сказал устало:

– Я пытался тебе помочь. Ты не захотел. Теперь уж разбирайся сам. Против тебя я ничего не имею, но и вмешиваться не буду. Если они пойдут войной против клиники, мне это слишком дорого встанет. Ты по-прежнему мой друг и коллега. Не держи на меня зла…

– О чем речь? – с чуть заметной иронией проговорил Донской. – Конечно! Друг, товарищ и брат!

Гордеева прибыла в клинику через несколько дней. Пашка ждал ее появления: несколько раз выбегал в холл, выглядывал в окно, в конце концов даже вышел на крыльцо. Здесь его и застал Донской, когда возвращался с обеда.

Андрей хмыкнул и собирался уже пройти мимо, как Пашка вдруг напрягся, вытянулся во весь рост и уставился куда-то. Донской обернулся и увидел, что во двор клиники въезжает серебристая иномарка. Андрей перевел взгляд на Пашку – щеки друга залились краской.

«Значит, все еще не выбросил из головы эту идиотскую затею. Ладно, по крайней мере над собой я издеваться не позволю».

Пашка, не обращая ни на кого внимания, поспешил навстречу Гордеевой. Нина улыбнулась, и он, окрыленный, тут же попытался подхватить ее под локоть.

– Добрый день, – увидев Донского, тепло поздоровалась актриса.

Андрей окинул ее оценивающим взглядом и с усмешкой кивнул. Гордеева вспыхнула – в глазах обида и недоумение.

– Проходите. – Донской открыл перед Ниной входную дверь. – Сейчас сестра проводит вас в палату, расскажет, что нужно сделать. Впрочем, вы ведь уже все знаете…

Она прошла в холл. Андрей двинулся следом. Сзади спешил Пашка. Он всеми силами старался привлечь внимание Гордеевой: забегал вперед и заглядывал ей в глаза.

Нина вошла в операционную, чуть зажмурилась от яркого света и остановилась в дверях, ожидая указаний. К ней тут же подскочил Пашка. Гордеева слегка поморщилась.

«Кажется, наш Ромео достал ее своими ужимками, – злорадно подумал Донской. – Ничего, пусть пожинает плоды своих интрижек».

Пашка помог Гордеевой взобраться на операционный стол и что-то забубнил ей в ухо. Андрея раздражала Пашкина суетливость. Он услышал, как Нина сказала мягко:

– Не беспокойтесь, пожалуйста, все в порядке.

Пашка закатал рукав ее темно-зеленой больничной рубахи и осторожно ввел иглу. Женщина погрузилась в глубокий сон. Донской подошел и начал маркером наносить на ее умиротворенном лице специальные отметки.

«Черт возьми, до чего же она красива, – неожиданно подумал он. – Черты лица тонкие, и кожа такая гладкая… И действительно, есть в ней что-то необычное, Пашка сразу это заметил».

Он взглянул на Пашку, стоявшего с другой стороны стола. Смешной щенячий задор исчез, лицо анестезиолога, наполовину скрытое маской, было серьезно и сосредоточенно.

«Он, конечно, профессионал, – не смог не отметить Донской. – Как будто отключает все лишнее на входе в операционную».

Андрей глубоко вдохнул:

– Скальпель!

Операция прошла быстро и без осложнений. Нину переложили на каталку и увезли.

Пашка ворвался в палату, где Нина Гордеева постепенно отходила от наркоза. В комнате было прохладно. Темные волосы Нины рассыпались по подушке, лицо бледное, черты чуть заострились, под глазами специальные склейки. Пашка придвинул стул к кровати, сел.

– Нина, – негромко произнес он, – Нина, вы хорошо себя чувствуете? Это я, Паша…

– Какой Паша? – слабым голосом произнесла женщина и попыталась приоткрыть глаза. – А, это вы…

– Нина, я хотел поговорить с вами утром, но Андрей Александрович помешал. И вот я теперь, пока здесь никого нет… Вы знаете, Нина… – Он помедлил, пытаясь унять взбесившееся сердце, и выдохнул: – Я ушел от жены!

Будто нарисованные брови Гордеевой сдвинулись к переносице.

– Мне очень жаль. Я могу вам чем-то помочь?

Пашка задохнулся от неожиданности. Несколько секунд он кашлял и неуклюже пытался ударить самого себя по спине.

– Выпейте воды, – посоветовала Нина. – Графин на тумбочке. Я очень вам сочувствую, не переживайте так, все уладится…

Пашка наконец выговорил сипло:

– То есть как? Как это – уладится?

– Я не совсем хорошо себя чувствую, наверное, наркоз еще действует… Я, может быть, что-то не так поняла? Вы объясните…

– Но как же, – забормотал Пашка, – ведь мы… ведь вы… вы же сами сказали: «Это мой будущий муж». А теперь…