Читать книгу "На всякого блатного найдется пуля - Кирилл Казанцев"

– Помогите! – заорал он в панике и неистово забарабанил в стекло. Он видел лица милиционеров, и они видели его, но еще не совсем понимали, что происходит.

Степан понял, что больше медлить нельзя, и, вскочив, петляя, бросился к живой ограде. Нужно было преодолеть какие-то двадцать метров.

– Стоять! – хором заорали бойцы группы и тоже повскакивали.

Для острастки Степан на бегу пальнул несколько раз в воздух. Менты попрятались и открыли ответный огонь одиночными. Две пули просвистели в миллиметре от него. Степан прыгнул, перекатился, выстрелил еще два раза в ответ и нырнул в спасительные кусты.

– Помогите, – орал из последних сил Эдик. Чтобы дотянуться до ручки дверцы со стороны пассажира, ему пришлось с головой погрузиться в нечистоты. Он нащупал ручку, дернул несколько раз, но и ее заклинило. Ледяной страх пронзил все его существо. Он рванулся вверх, чтобы глотнуть воздуха, но уперся макушкой в крышу салона.

– Быстрее отключи эту хрень, – скомандовал командир группы немедленного реагирования одному из бойцов, махнув в сторону насосной установки ассенизационной машины. – Остальные за ним! – А сам взобрался на крышу и выдернул шланг. Салон был полностью заполнен, и нечистоты уже лились из всех щелей.

* * *

Уйти от погони было непросто. Выскочив из переулка, Степан натолкнулся на очередную милицейскую машину с включенными мигалками и бешено воющей сиреной. Казалось, сирены выли со всех сторон. Степан метнулся назад в переулок. Вслед ему прозвучали выстрелы. Стражи правопорядка не тратили времени на раздумья; видимо, их предупредили, что подозреваемый – опасный психически больной человек, вооруженный до зубов.

Степан бежал и лихорадочно восстанавливал в голове план городского центра. Сзади прозвучал сердитый окрик, и сразу же хлестнул выстрел. За доли секунды он понял, что до забора добежать не успеет, свернул в подъезд покосившегося кирпичного четырехэтажного дома и ринулся вверх по лестнице. Едва он взлетел на один пролет, как дверь в подъезде вновь хлопнула. Степан развернулся, выстрелил вниз, не целясь, и рванул выше. Преследователи чуть затормозили, а затем возобновили погоню. Подряд грохнули два выстрела. Деревянные перила под рукой у Степана расщепились. Мимо лица пролетела здоровенная щепка. Вторая пуля срикошетила от стены. Пригнувшись, он выстрелил и с удвоенными силами побежал вверх. Миновал третий этаж и на четвертом полез по металлической лестнице на чердак, сбил выстрелом замок, откинул люк, ухватился руками за края и рывком втянул тело в темное пыльное помещение. Только он успел захлопнуть люк и отдернуть руку – в тот же момент его изрешетили пули. Степан быстро выстрелил три раза прямо через люк, перезарядил пистолет, потом бросился к слуховому окну и вылез на крышу. Огляделся и сразу понял, что в западне. На соседние крыши перепрыгнуть нечего было и думать. Все здания были выше.

Глянув вниз, Степан увидел милицейские машины у подъезда, ментов, рвавшихся в здание с оружием наготове. Он резко обернулся на шорох у слухового окна и бросился к другой стороне крыши. Там милиции еще не было. Плевать на все! Выдохнув, он уцепился за ржавую водосточную трубу и полез вниз. Трюк был смертельным. На его глазах крепления трубы стали лопаться. Затем со страшным скрежетом вся труба отделилась от стены. Он стал падать, продолжая сжимать водосток. Страха не было. Он был обучен этому – выживать в любой ситуации. Главное – не бояться. Стоит испугаться, замешкаться, и ты уже труп. Падая, он сгруппировался, готовясь к удару, приготовился отпустить руки, однако в этот момент верх трубы ткнулся в стену соседнего здания, и весь водосток развалился на куски, не выдержав собственного веса и веса человека. Степан ударился о стену и с куском трубы в руках свалился на балкон второго этажа. Балконная дверь была открыта. Степан прыгнул в квартиру, захлопнул за собой дверь, вскочил с пистолетом в руке и заорал хозяину квартиры: «На пол, сука!» А сам кинулся к входной двери. Выскочил в подъезд, прыжками спустился по лестнице, выбежал из подъезда и бросился через улицу, пугая прохожих.

Краем глаза Степан заметил синюю иномарку, которая пронеслась в десяти сантиметрах от него. «Волга» на второй полосе затормозила прямо перед ним. Степан с разбега перемахнул через капот и, нырнув в арку, натолкнулся на грузовик, сдававший задом на улицу. Грузовик как раз притормозил. Водитель открыл дверцу и смотрел куда-то под машину. Неслышной тенью Степан скользнул к машине. Мягкие подошвы кроссовок не давали звука при ходьбе. Водитель захлопнул дверцу. Взревел двигатель. Через секунду Степан оказался в кузове на каких-то досках. Рядом были мешки, прикрытые брезентом. Он сорвал брезент, накрылся им и приготовил оружие. Видел его водитель в зеркало заднего вида или нет – было непонятно. Оказалось, что нет. Машина выехала задним ходом, развернулась и поехала вдоль по улице. Рядом выли сирены. Вскоре грузовик оказался вне опасного района. Машина двигалась к выезду из города. На очередном перекрестке, посреди узкой безлюдной улицы, Степан выбрался из-под брезента, аккуратно перевалился через борт и спрыгнул на землю. Машина поехала дальше, а он пошел по улице.

Глава 4

И милиция, и спасатели, и медики боялись подходить к вскрытой зловонной машине, рядом с которой на асфальте лежало тело, закрытое простыней. Павел Игнатьевич Юхно стоял спиной ко всем рядом с телом сына и молчал. Его лицо превратилось в каменную маску. Глаза сверкали, как два куска льда.

– Можно нам забрать тело? – робко спросил санитар фельдшерской службы.

Губернатор не ответил, а просто отошел в сторону и достал из кармана сотовый. Санитары восприняли это как руководство к действию, быстро погрузили носилки с трупом в машину и уехали.

Павел Игнатьевич набрал номер начальника УВД Решетникова, но тот был вне зоны доступа. Он набрал рабочий телефон. Тот же эффект. Если бы начальник УВД в этот момент попался под руку Павлу Игнатьевичу, тот, не задумываясь, свернул бы ему шею.

Некоторое время Павел Игнатьевич бродил по площади перед зданием администрации и думал, как рассказать о смерти сына жене. Душу грызло чувство вины, будто бы он сам был виноват в его смерти, сам убил… Однако какого черта! Нет, он не виноват! Тот, кто это сделал, скоро очень пожалеет, что вообще родился на свет. Он найдет его, и тогда тот расплатится за все!

Перебрав в голове все варианты, Павел Игнатьевич снова взялся за сотовый.

– Здравствуй, Гурам. Есть повод. Надо встретиться, – понизив голос, сказал он в трубку, когда на том конце ответили.

– Здравствуй, дорогой. Раз надо, значит, встретимся. Жду тебя. Знаешь, куда подъехать, – ответил собеседник.

– До встречи, – бросил Павел Игнатьевич и отключил сотовый. В его положении было неприлично выставлять напоказ связи с воротилами теневого бизнеса, а Гурам Кварацхелия был не просто воротилой, а крестным отцом местной мафии.

* * *

Чтобы избежать нежелательных встреч со служителями закона, Степан выбирал безлюдные места. Прошел по частному сектору вдоль набережной, через стройки. Миновал пустырь, свалку, задворки разрушенного завода топливных фильтров, быстро пересек оживленный проспект и углубился в парк. Людей в парке почти не было. Так, пара собачников, группа мамаш с детьми и ребятишки, что играли в футбол на открытом футбольном поле в центре парка. Степан прошел по аллее, свернул за подстанцию и буквально налетел на припаркованную в кустах милицейскую машину. Что называется, приехали. Прятался, прятался – и допрятался. У Степана было такое чувство, будто на него ведро ледяной воды выплеснули. Какого черта машина делала в кустах? Мгновенно собравшись, он попытался спокойно пройти мимо. Краем глаза увидел в машине двух пэпээсников и двух полуголых девчонок, которым было от силы лет по тринадцать.