Читать книгу "Стоять насмерть! - Андрей Дышев"

Я пожал плечами.

– У старых людей своя логика.

– Логика, логика, – пробормотал старшина, поднялся с кресла и стал прохаживаться по комнате, рассматривая книги в шкафу, телевизор и картинки на стенах. – А как прикажешь мне эту логику к закону пришпандорить? Ты наследник, тут нет никаких вопросов. Бабкина дача – твоя, мебель – твоя, книги – твои. Но квартира должна уйти заводу, потому что сейчас в ней никто не прописан.

– Ну так пропиши меня здесь, и все дела.

– Пропиши! – развел руками старшина. – Если бы все так легко решалось. – Он остановился перед открытой балконной дверью, скользнул взглядом сверху вниз – не знаю, обратил ли внимание на сверток, – и опять повернулся ко мне. – На каком основании тебя тут прописывать? Ты ведь вообще не гражданин Украины. Ты уволенный из Российской армии военнослужащий.

– Но у меня нет и российской прописки.

Старшина вздохнул. Об этом же, почти дословно, мы с ним разговаривали полгода назад.

– Маразм, – резюмировал он и скривился. – Без отметки в паспорте человек никто. Вот было бы у тебя, скажем, десять тысяч долларов, – так выкупил бы ты у завода эту квартиру к чертовой матери, да еще ванну шампанским наполнил бы!

Я насторожился. Случайно или нет он упомянул про доллары?

– К сожалению, десяти тысяч долларов нет, – ответил я и подумал, что сейчас он спросит: а сколько есть?

Но старшина сказал совсем другое:

– Я вот по какому вопросу к тебе зашел, Кирилл.

Он сделал паузу – все менты обожают в этот момент делать многозначительную паузу, в течение которой собеседник, по идее, должен бледнеть от страха и припоминать все свои грехи. Я же почувствовал жгучее любопытство.

– Я вчера дежурил – мы на сутки заступаем и утром меняемся, – и вот, значит, какой-то шутник подкинул в отделение магнитофонную кассету. Музычка здесь очень любопытная. Есть у тебя какой-нибудь магнитофончик?

Я принес из второй комнаты тайваньский двухкассетник и поставил на стол перед Кнышем. Старшина вынул из нагрудного кармана кассету, вставил в гнездо и нажал на клавишу воспроизведения.

Сначала мы вслушивались в шорохи и шумы, потом отчетливо послышался звук наборного телефонного диска, а затем то, что я уже слышал: «Рыжик, это снова ты? Не робей, заяц-побегаец, выкладывай, что тебя еще беспокоит». – «Добрый вечер! Мне нужен Кирилл Вацура». – «Я у телефона»…

– Здорово! – воскликнул я.

Старшина внимательно смотрел на меня.

– Что это? – спросил он.

– Володя Высоцкий позвонил мне вчера вечером, – ответил я, делая вид, что говорю серьезно. – Разве ты не слышишь?

«Слушай меня внимательно. Нам все известно о твоих подвигах, ты хитрый, умный и смелый человек. Ты талантлив, но, как последний торгаш…»

– Будешь слушать до конца? – спросил Кныш.

– Нет, спасибо, я уже это слышал.

Он отключил магнитофон, вынул кассету и спрятал в карман.

– Что это все значит? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Ты думаешь, это розыгрыш?

– Думаю, что да.

– А кто мог тебя так разыграть?

Я снова пожал плечами.

– Аванс получил? – быстро спросил старшина, глядя мне прямо в глаза, и я так же быстро ответил:

– Нет.

Может быть, я поступил неразумно, хотя никакого криминала с моей стороны не произошло. Если бы я признался и отдал Кнышу аванс, то следовало бы сразу поставить крест на моей надежде вернуть дракона. Милиция начала бы шумные и безрезультатные поиски человека, подкинувшего мне деньги, – хотя какой смысл в этих поисках, когда преступление еще не совершено? – и этот человек исчез бы навеки, прихватив с собой и дорогую моему сердцу штуковину. Но, включившись в игру, я не предпринял никаких мер для самозащиты, и с этого момента в моей жизни начался очередной крутой вираж. Меня предупредили, что могут подставить, и эта подставка, похоже, начала набирать обороты.

– Ну хорошо, – сказал Кныш и напялил на голову фуражку. – Если снова будут звонить, ставь нас в известность.

– Хорошо, – ответил я, провожая старшину до двери. – Но думаю, что доброжелатели проинформируют вас намного раньше меня.

Глава 10

Вот уже отчетливо вырисовываются три стороны, каждая из которых ведет свою игру, думал я, не спеша прогуливаясь по набережной. Первая: это те, кто предлагает мне работу. Вторая: кто предупредил о подставке. И третья: кто подслушал телефонный разговор и подкинул кассету с записью в отделение милиции.

Стемнело. Загоревшие люди, кажущиеся в сумерках еще более темными, фланировали по набережной. Терпкий запах хвои стоял в прогретом воздухе. От асфальта тянуло жаром, накопленным за день. Море уснуло и спряталось в ночи. Сейчас оно было беззвучным и без границ сливалось со звездным небом, словно копируя: на его черном полотне горела и перемигивалась россыпь корабельных огней. На набережную волнами накатывала музыка. Тяжелый рок переплетался с вальсом, восточным мотивом и ритмичной трелью цикад. Выше набережной, на взлете, ощетинившемся пиками кипарисов, бегали и перемигивались гирлянды лампочек, между деревьями двигались тени, проглядывали белые столики и стулья под разноцветными зонтами.

Я остановился напротив открытого кафе «Горка», раздумывая, подняться в него или не стоит. Пожалуй, стаканчик пепси-колы я мог себе позволить.

Подставить меня, насколько я понял, собираются как раз по поводу работы, думал я, поднимаясь по ступеням наверх. Значит, все встанет на свои места, как только я категорически и однозначно откажусь от услуг работодателя, если он позвонит мне в следующий раз.

Все столики были заняты, и я сел на бордюр, обшитый полированными рейками, полез в карман рубашки, вынул несколько купюр, пестреющих многочисленными нулями, и пересчитал свой капитал. Так и есть, на пару стаканов колы этих купонов хватит.

Я поймал себя на мысли, что ищу повод, чтобы не принимать торопливых решений и не отказываться сгоряча от выгодного дела. «Высоцкий» что-то бормотал насчет моих способностей. Что он имел в виду? Мои жалкие навыки в скалолазании? Умение выживать в экстремальных условиях? Или мою осведомленность в делах наркомафии? Что я умею делать лучше любого жителя поселка?

Что ж, тому, кто предлагает работу, виднее. Может быть, в ней не будет никакого криминала, а лишь некоторая доля риска и авантюризма. Но к чему тогда такая осторожность – синтезированный голос, магнитофонная запись? Зачем подкидывать аванс на балкон, когда проще зайти ко мне и вручить из рук в руки?

Потягивая холодную водичку из граненого стакана, я пришел к выводу, что пока не следует суетиться, бежать в милицию, посылать подальше голос магнитофонной записи. Это я всегда успею сделать, пока же надо спокойно ждать развития событий и смотреть, какую работу мне предложат.