Читать книгу "Кот, который улыбался - Лилиан Джексон Браун"

– Похоже, я упустил свой шанс. Я собирался задать ей за обедом массу вопросов. Даже прихватил для неё бутылку хорошего вина! – не скрывая раздражения, выпалил Квиллер.

– Ну ничего, зато теперь нам известно, что она улетела, и мы можем начать поиск. Если она скрывалась, то, скорее всего, документы у неё поддельные, однако на машине наверняка остались отпечатки её пальцев. Если они, конечно, ещё не вымыли этот лимузин.

Броуди подошёл к телефону и позвонил в аэропорт. Оказалось, машину тщательно вымыли сразу же по возвращении её в пункт проката. Тогда Квиллер заметил, что, возможно, удастся обнаружить отпечатки пальчиков Онуш на раковине в кухне, и, рассказав об оставленных на веранде стуле, книгах и соломенной шляпе, протянул Броуди ключи от своего охотничьего домика.

– Тогда нам понадобятся и твои отпечатки, Квилл. Заезжай завтра утром в участок.

– Ох, не завидую я тебе, Энди. Ведь тебе неизвестно ни кто она такая на самом деле, ни где живет, Ты не знаешь, почему её преследуют, куда она направилась кто подбросил бомбу, откуда этот человек взялся, почему он это сделал, при чём здесь эта женщина, кто помог ему скрыться с места преступления…

– Мы обязательно найдём отпечатки её пальцев и почти всё население Пикакса может её описать… Как, ты говоришь, этот сыр называется?

– Грюйер.

«Йау!» – немедленно отреагировал Коко.

– Я спросил у этого парня из нового магазина, почему мой кот предпочитает именно этот сыр, а не, скажем, эмменталь, который тоже делают в Швейцарии. Он мне сказал, что грюйер жирнее и солонее.

– Он дорогой?

– Он стоит дороже, чем плавленые сырки у мамаши Тудл, но Милдред утверждает, что мы должны покупать более дорогую еду, просто есть поменьше.

Броуди поднялся с кресла:

– Мне пора, а то жена станет звонить в полицию. И тут внимание мужчин привлекло громыханье под кофейным столиком. Заглянув туда, мужчины увидели, что Коко, весь изогнувшись, размахивает хвостом и дико орёт, готовясь атаковать Юм-Юм.

– Ты только посмотри на них! – прошептал Квиллер.

Оп! Коко бросается к Юм-Юм! Ууушшш! Юм-Юм метнулась в сторону, и вот уже оба сиамца – на стропилах.

– Они просто выпендриваются, – заключил Квиллер. – Пытаются обратить на себя внимание.

Шеф полиции отправился домой, сжимая в руках большой треугольный кусок сыра.

ШЕСТЬ

В субботу утром Квиллер накормил сиамцев, проинспектировал кошачий туалет, причесал пушистые тельца и собрал со своих усов и бровей многочисленные летучие кошачьи шерстинки. Коко скинул с полки книгу.

– Не сейчас, – сказал Квиллер. – Позже. У меня очень много дел. Когда вернусь, не знаю.

Он поднял с пола пьесу «Вкус мёда» и поставил книгу обратно на полку.

«Постой-ка, – подумал он. – Неужели этот кот чувствует, что я собираюсь взять интервью у пасечника? Но даже если это так, каким образом он связывает слово "мёд", написанное на обложке книги, с моими планами?» Пришлось признать, что Коко подчас использует весьма косвенные пути, чтобы что-то сообщить.

Сперва Квиллер отправился в полицейский участок, где оставил отпечатки пальцев, а затем в библиотеку – за справочником по пчеловодству. Чтобы не выглядеть во время интервью полнейшим профаном, он решил выяснить, что такое «брудер», «магазин улья», «дымарь», «роение пчёл», «посадка пчёл в улей» и «образование кластеров». Войдя в библиотеку, он услышал, как служащие приветствуют Гомера Тиббита, ежедневно приходящего сюда с портфелем и коричневым бумажным пакетом. Несмотря на табличку «Приносить еду и напитки в библиотеку категорически запрещается», Гомера никто не останавливал, хотя всем было известно, что находится в его бумажном пакете. Старика уважали, ведь он давно перешагнул девяностолетний рубеж. Шаркающей, но всё же бодрой походкой Тиббит подошёл к лифту и поднялся на пол-этажа вверх, чтобы продолжить свой научный труд в читальных залах.

Квиллер там его и нагнал.

– Доброе утро, Гомер! Над чем работаете?

– По-прежнему корплю над историей клана Гудвинтеров. Аманда нашла в каком-то старом сундуке часть семейного архива и подарила его библиотеке Скабрезные записки, должен признаться.

– А вам случайно ничего не известно о семье Лимбургеров?

Квиллер опустился в массивное дубовое кресло напротив стола, за которым сидел Гомер. Старый историк всегда брал с собой маленькую надувную подушку: сидеть на ней ему было гораздо удобнее,

– А как же! Я о них пару лет назад написал монографию. Насколько я помню, первого Лимбургера занесло сюда из Австрии в середине девятнадцатого века. Он скрывался от воинской повинности. Он был плотником, и владельцы рудников попросили его построить домики для шахтёров. Парень оказался не промах и в конце своей карьеры владел несколькими доходными домами и постоялыми дворами. Эксплуатация рабочих в те дни была делом привычным, ну вот он и разбогател.

– И что же случилось с его меблированной империей?

– Дома сгорели один за другим. Некоторые растащили на дрова во время Великой депрессии. Осталась только гостиница. Всё семейство – уже второе поколение – унесла эпидемия гриппа, которая разразилась в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Выжил только один из рода Лимбургеров, который и поныне здравствует.

– Вы имеете в виду Густава? – спросил Квиллер. -Он, говорят, с причудами.

– Я не видел его уже много лет. Но помню его ещё ребёнком. Только что осиротевшим мальчиком. Прошу прощения, но мне необходимо освежить свою память.

Старик не без труда поднялся с кресла и, прихватив с собой бумажный пакет, направился в сторону комнаты для мужчин. Ни для кого не было секретом, что у Гомера в пакете термос с кофе без кофеина, сдобренный порцией бренди. По возвращении старик уже отчетливо помнил конец истории.

– Да, я помню молодого Густава. Я только начал работать в местной школе, которая тогда занимала всего одну комнату в доме. Мне было очень жаль мальчонку. Он остался без родителей, и его отправили жить в семью, где говорили по-немецки. Английский в то время он знал очень плохо, да к тому же к немцам после Первой мировой войны относились, прямо скажем, неважно. Немудрено, что Густав учился плохо. Часто прогуливал уроки, пару раз убегал из дома и наконец полностью забросил учебу.

– Разве ему не досталось в наследство состояние Лимбургеров?

– Это уже отдельный разговор. Ходили слухи, будто опекуны надули его. Ещё поговаривали, что в молодости он отправился в Германию, чтобы там перебеситься, и разбазарил всё своё наследство. Насколько мне известно, он продал гостиницу «Пирушка», а себе оставил «Нью-Пикакс отель». Я слышал, там вчера взорвалась бомба.

– И Густав, конечно же, никогда не был женат, – поспешил уточнить Квиллер.