Читать книгу "Три с половиной любви - Мила Серебрякова"

– А вдруг она Артура встретила?

– Тогда все накрылось медным тазом. Мы и в карты не поиграем, и вообще Марту сегодняне увидим. Тетеха! Нашла по кому сохнуть.

– Роза, ты к ней несправедлива.

– Брось, ты же сама видишь, что она становится неуправляемой. Сколько можно тешить себя надеждой, ежу понятно, что Артур никогда не бросит Леру. С какой стати ему менять молодую кобылку на старую клячу?

– Надежда умирает последней, – осторожно заметила Кротова. – И потом, не ты ли рассказывала, как совсем недавно планировала выйти замуж, а?

– Нинель, как ты можешь сравнивать меня и Марту?! Во-первых, я не старая дева, во-вторых, я собиралась замуж за олигарха, а не за престарелого полковника [2 - История описана в романе «Бойтесь своих желаний».].

– Что ж не вышла? – усмехнулась Кротова.

– Его мамаша втыкала палки в колеса. – Розалию передернуло. – Не хочу вспоминать! И не надо переводить тему, мы о Марте говорили. Так вот, как ни крути, а Люблинский не идиот, и у Лерки губа не дура – они идеальная пара. Разлучить их может только смерть.

– Сплюнь.

– А чего ты морщишься, никто не вечен. Господи, где же Марта?!

Смирнова подошла к коттеджу Нинель и остановилась возле калитки. Лицо ее пылало, на лбу выступили капельки пота, правая рука заметно дрожала. Взглянув на дом Кротовой, азатем на калитку, Марта Анатольевна сделала глубокий вдох и только потом ступила на плиточную дорожку. Шагов через десять она вновь остановилась, задумалась и, вытеревлицо платком, посеменила к крыльцу.

– Марта! – прохрипела Розалия, когда Смирнова зашла в дом. – Ты что, на карачках передвигалась, у тебя совесть есть?

– Я… У меня… Дверь… Никак не могла открыть замок.

– Карты не забыла?

– Вот. – Марта Анатольевна бросила колоду на стол и стала нервно ломать пальцы.

Дамы начали игру. Погрузившись в собственные мысли, Смирнова невидящим взглядом смотрела на карты.

– Марта, не спи, зачем бросаешь девятку крести? Козыри пики. Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Не тормози, говорю, забирай девятку.

– Голова раскалывается. И вообще играть что-то не хочется, настроения нет.

– Не хандри. Давай-давай, шевелись. Нинель, ходи под меня.

На улице раздался громкий крик. Розалии показалось, что кричит женщина, но Нинель Викторовна, вскочив с кресла, пробормотала:

– Это ребенок.

Втроем они выбежали из коттеджа.

Крик не прекращался. По участку Амбарцумянов бежал взъерошенный Колька, десятилетний сын Вячеслава Карасева.

– Коля, что случилось? – спросила Нинель Викторовна, подбежав к калитке.

– Там, – заикаясь, бормотал мальчик.

– Где там, что произошло?

– Тебя кто-то напугал? – шелестела Марта.

– Дядя Гена…

– Что он тебе сделал?

– Ничего… Он там… Лежит… Весь в крови… Мертвый!

Нинель Викторовна вскрикнула:

– Как мертвый?!

– Папа сказал, что дядя Гена вставляет здесь стекло, и попросил меня принести ему отвертку. Я принес, а он лежит на крыльце… В крови…

Картина, которую лицезрели Марта, Нинель и Розалия, была ужасна.

На крыльце, лицом вниз, вытянув вперед правую руку, лежал Геннадий Самойлов. Вокруг его головы образовалась бордовая лужица крови, а в метре от его тела валялся окровавленный молоток.

– Его убили! – простонала Розалия.

– Я вызываю милицию. – Нинель Викторовна бросилась в дом.

Марта Анатольевна задрожала, а потом вдруг в голос разрыдалась:

– Роза, что это? Кто убил Генку? Кто?!

Розалия Станиславовна молчала. А когда вернулась Нинель и сообщила, что вызвала милицию, мертвецки бледную Марту Анатольевну затрясло от нервного озноба.

//-- * * * --//

В коттедже Копейкиных царил переполох. Розалия Станиславовна с дикими вопляминосилась по комнатам, не переставая причитать. В гостиной сидели Наталья и Клара Самуиловна. Мать Анфисы, слушая крики Розалии, закатывала глаза и периодически крестилась.

Когда входная дверь открылась и в холл с двумя неподъемными сумками вошла Катарина, Розалия подлетела к невестке:

– Где ты шлялась?

– В магазин ездила.

– Мы с ума сходим, а ты шмотки себе выбираешь. Постыдись!

– Вообще-то я продукты покупала.

– У нас произошло убийство! – заорала Клара Самуиловна. – Убили Гену Самойлова!

Ката села на стул и перевела взгляд на свекровь:

– Да вы что?!

– Меня, Нинель и Марту подвергли допросу, но что я могла им сказать? А капитан, или это был майор, не помню точно, продолжал допытываться. Детка, по всей видимости, он подозревает меня. Клянусь! Но у меня алиби! Алиби, понимаешь?

– Нет, не понимаю, при чем здесь вы?

– Мы там были, – взвизгнула Розалия.

– Где?

– У коттеджа Амбарцумянов, идиотка! Сколько можно тупить, русским языком сказано – убили Генку, а я, Марта и Нинель первыми увидели труп. Вернее, сначала его увидел Колька, а потом уже мы, но ведь ребенок не в счет, ты со мной согласна?

Катка тряхнула головой. Возможно, она действительно тормозила, но вовсе не потому, что была тугодумкой. Просто-напросто Розалия вывалила ушат информации в свойственной ей истеричной манере. А когда свекруха истерит, понять что-либо не представляется возможным. Взяв Розалию за руку, Катарина сказала:

– Вы можете говорить конкретно?

– Могу!

– Начинайте.

– В коттедже Амбарцумянов Генка вставлял стекло. Поняла?

– Да.

– А в это время я с Мартой играли в карты у Нинели. Врубилась?

– Розалия Станиславовна, не передергивайте.

– Но ты ведешь себя как умственно отсталая, почему я все должна преподносить в разжеванном виде? Генка плотничал, мы играли в карты, потом услышали крик Кольки Карасева, прибежали, а Самойлов лежит в крови… Молоток тоже в крови.

– Этот дом проклят, – гудела Клара. – Я, как только переступила его порог, сразу сказала Фиске, что в коттедже плохая аура. Одна Танька чего стоит, баба притягивает несчастья, как магнит. Вот за что убили этого работягу? Ведь золотой мужик был, плохого слова от него не услышишь. Ну пил, да разве ж это преступление?

– У следствия уже есть версии?

– А они нам прям так и рассказали, детка, не задавай кретинские вопросы.

– Клара Самуиловна, – Ката присела рядом с матерью Фиски. – А когда Геннадий работал в доме, неужели там никого не было?