Читать книгу "Призрак - Роберт Харрис"

Открылась дверь, на площадку спустили трап, после чего по ступеням сошли два офицера из службы безопасности. Один направился прямо к вокзалу. Второй остался у трапа, настороженно осматривая шоссе и пространство вокруг самолета. Казалось, что Лэнг не спешил покидать салон «Гольфстрима». В полутени дверного проема я видел, как он пожимал руки пилотам и стюарду, затем наконец — почти неохотно — вышел на трап и задержался на верхней площадке. Лэнг держал в руке кейс, чего ему не приходилось делать, когда он был премьер-министром. Ветер развевал его галстук и топорщил заднюю часть куртки. Пригладив волосы, он осмотрелся вокруг, словно не знал, что ему делать дальше. Наверное, отсутствие встречающих людей ошеломило его. Он уже был на грани раздражения, но вдруг увидел нас, наблюдавших за ним через большое стеклянное окно. Лэнг вытянул руку и с усмешкой помахал нам ладонью — точно так же, как он делал это в зените славы. Момент смущения прошел, как будто его и не было. Переместив кейс из одной руки в другую, он торопливо зашагал к проходу терминала. Его свита состояла из телохранителя и девушки, которая катила чемодан на колесиках.

Когда Лэнг появился в зале, наша группа отошла от окна и направилась к нему навстречу.

— Привет, дорогая, — сказал он, подходя к жене с намерением поцеловать ее.

Его кожа имела слегка оранжевый оттенок. Я понял, что Лэнг использовал макияж. Рут отстранилась и пожала ему руку.

— Как Нью-Йорк?

— Прекрасно. Они дали мне «Гольфстрим-четыре». Представляешь? Трансатлантический! С постелями и душем! Привет, Амелия. Привет, Джефф.

Он заметил меня.

— Здравствуйте. А вы кто такой?

— Ваш «призрак», — ответил я.

Наверное, мне не следовало вести себя так фамильярно. Я тут же пожалел о сказанных словах. Еще недавно эта линия поведения казалась мне довольно остроумной и разбивавшей лед отчуждения. Я даже репетировал свой выход перед зеркалом, готовясь к полету в Америку. Но здесь, в пустом вокзале, среди тишины и серых теней, мой ответ окрасился в другие тона. Лэнг вздрогнул.

— Ладно, — сказал он с сомнением и, пожимая мне руку, отвел голову немного назад, словно старался держаться от меня на безопасном расстоянии.

О боже, подумал я. Он посчитал меня психом.

— Не волнуйся, — сказала ему Рут. — Этот парень не всегда такой тупой.

Глава 05

Очень важно, чтобы клиент чувствовал себя комфортно в компании «призрака».

Эндрю Крофтс.

«Профессия писателя-«призрака».

— Какая яркая манера знакомства, — сказала Амелия на обратном пути в особняк. — Вас, наверное, учат этому на курсах привидений?

Мы сидели на задних креслах минивэна. Молодая секретарша, которая только что прилетела из Нью-Йорка (ее звали Люси), и трое офицеров охраны заняли места перед нами. Через ветровое стекло я видел «Ягуар» с четой Лэнг. Начинало темнеть. Фары выхватывали из мрака белесые стволы кустарниковых дубов, и те корчились от ярости, отбрасывая огромные тени.

— С учетом того, что вы заменили умершего человека, — продолжила она, — ваш ответ получился особенно тактичным.

Я тихо застонал:

— Вы правы. Можете не продолжать.

— Однако вам следует понять еще одно обстоятельство, — зашептала она, повернув ко мне большие синие глаза. — Как бы это странно ни звучало, но из всех представителей человеческой расы Рут Лэнг решила довериться именно вам. Вы не знаете, по какой причине?

— Похоже, речь идет не о вкусе.

— Действительно. Скорее всего, она думает, что вы будете выполнять ее указания.

— Ну, пусть себе и думает. Я тут при чем?

Последнее, что мне хотелось, так это застрять посреди их кошачьей ссоры.

— Послушайте, Амелия… Я могу вас так называть? Поймите меня правильно. Я здесь только для того, чтобы помочь написать книгу Лэнга. И мне не хочется участвовать в каких-то дворцовых интригах.

— Теперь все ясно. Вам не терпится сделать свою работу и убраться отсюда.

— Вы снова насмехаетесь надо мной.

— Относитесь к моим шуткам легче.

Я молча кивнул и отвернулся к окну. Мне стало понятно, почему Рут Лэнг невзлюбила Амелию. Она была слишком ловкой и умной для блондинки, чтобы чувствовать себя спокойно рядом с ней — особенно с точки зрения замужней женщины. Пока я сидел и пассивно вдыхал ее «Шанель», меня вдруг осенило, что она могла иметь интрижку с Лэнгом. Это многое объясняло. В аэропорту он вел себя с ней подчеркнуто прохладно. А разве подобное поведение не является верным признаком интимной связи? Неудивительно, что они с такой паранойей тревожились о конфиденциальности. Тут можно было собрать целую гору компрометирующего материала и подарить таблоидам недели безмерного счастья.

Где-то на середине пути Амелия спросила:

— Вы не поделитесь со мной своими впечатлениями о рукописи?

— Хотите знать правду? Я нашел ее почти такой же увлекательной, как мемуары Леонида Брежнева.

Она не улыбнулась.

— Только мне не совсем понятно, как подобное могло случиться, — продолжил я. — Не так давно ваш коллектив руководил страной. Наверняка у кого-то из вас английский был родным языком.

— Майк… — сказала она и запнулась. — Я не хочу говорить о мертвых плохо.

— А с какой стати делать для них исключение?

— Все дело в Майке. Подписав контракт на книгу, Адам свалил всю работу на Макэру. А тот не потянул ее. Он уехал в Кембридж собирать материал, и мы не видели его почти год.

— В Кембридж?

— Там хранятся документы Лэнга. Похоже, вы вообще не готовились к этой работе. Архив содержит две тысячи папок. Если книжные полки соединить в одну линию, они вытянутся на двести пятьдесят метров. Примерно миллион страниц — хотя никто их не считал.

— И Макэра перерыл эти залежи?

Я не мог скрыть свой скепсис. Моя идея предварительного сбора материала ограничивалась одной неделей. Максимум! Я просто садился напротив клиента, включал диктофон и иногда разбавлял интервью сетевой информацией, полученной от Гугл[18].

— Вряд ли, — раздраженно ответила Амелия. — Ему не нужно было ворошить все папки. Тем не менее он проделал огромную работу. Когда Майк вернулся, он выглядел ужасно истощенным. Я думаю, он просто потерял перспективу и не мог оформить собранные данные надлежащим образом. Очевидно, это вызвало клиническую депрессию, хотя никто из нас в ту пору не заметил каких-либо странностей. Он не обращался к Адаму за помощью и не показывал рукопись до самого Рождества. Естественно, к тому времени было уже поздно что-то исправлять.