Читать книгу "Не уверен - не умирай! Записки нейрохирурга - Павел Рудич"

И вот за три дня до поступления в больницу его проводили на пенсию. Организм, лишенный привычного и уже необходимого спирта, взбунтовался и выдал психоз.

Случай в суде

I

Прооперировали мы одну тетечку, а потом стали ее лечить. С этим делом преуспели мы мало: лечили-лечили, а все не в коня корм – померла тетечка.

Была у нее черепно-мозговая травма. Муж поколачивал ее постоянно с различной интенсивностью, но в этот раз, видать, перестарался.

Стал светить мужику реальный срок за смертоубийство. Мужик, не будь дурак, купил тетрадь в клеточку и авторучку. Коряво и слезливо написал во все интимные органы нашего правосудия жалобы на врачей. Мол, поступила его жена в больницу с пустяковой травмой, а медики своими преступными деяниями загубили ее на корню. Он жену свою любимую и раньше бивал, но толковые врачи ее таблетками и ласковым словом в три дня в строй возвращали, а тут попались недоумки с купленными дипломами… «Что ж, – пишет, – мне теперь за всю нашу медицину – срок тянуть?»

Больная эта поступила к нам по «скорой помощи» ночью.

Без сознания. Все тело в кровоподтеках различной степени зрелости: от багрово-синих до отцветающих – желтых. Только на лице свежие фингалы – глаз не открыть.

Посмотрели головной мозг на КТ. Выявили массивную внутричерепную гематому, сдавливавшую правое полушарие головного мозга. На операции нашли хроническую гематому и свежий контузионный очаг в правой височной доле. Оперировал ее Саша Б., лечил как палатный врач – я.

II

Ну, значит, – умерла тетенька. Жалобы мужа сработали, как обычно, не сразу. Я совсем было забыл про этот случай, как вдруг вызывает меня к себе наш главный и говорит:

– Из прокуратуры на тебя жалуются: три повестки послали, а ты не являешься.

– А они эти повестки мне в почтовый ящик бросают! Ни за одну я не расписывался. И на повестках нет имени следователя, не указано дело, по которому меня приглашают. Такие повестки – недействительны!

– Борзеешь, юрист-любитель?

– Это я у Довлатова прочитал…

– Вот ты им в прокуратуре про Довлатова и расскажи! Сахарова еще помяни или Буковского с Солженицыным. Диссидент хренов! Вот тебе повестка! Они ее сюда принесли, и я за нее расписался. Вопросы есть?

– У меня сегодня – операционный день…

– А у нас незаменимых – нет. Пусть Нифантий помоется. Скажи, что я так распорядился. А по какому делу вызывают, в самом деле не знаешь?

– Не знаю!

– Ладно! Ты у нас уже ученый… На все вопросы там надо давать три ответа: «не знаю», «не помню», «забыл». Если это что по работе, то ничего они не нароют. Как обычно, станут выяснять, а имел ли ты вообще право лечить, оперировать и т. д. Да, и не был ли ты пьян или под наркотой. Как у тебя с этим?

– Бог миловал, – говорю. – Можно канать на исповедь?

– Дошутишься… Иди уж!

III

Не позавидуешь следователям, ведущим медицинские дела! Не знают они нашей специфики. Они, если им сто свидетелей не скажут, что вы плюнули на операции в рану, а потом добили пациента контрольным выстрелом в голову, доказать ничего не в состоянии. А потом: я в самом деле не помнил деталей этого случая.

Говорю:

– Там же в истории болезни все написано. Читайте, анализируйте. Пригласите независимого эксперта…

Как же, найдут они «независимого»! Разве что где-нибудь за Уралом. А до Урала мы со всеми водку пили. Да и дело это – обоюдоострое: сегодня ты – независимый эксперт, а завтра – я. А тут и жалоба – бредовая. Следователь это понимал и просто формально «отрабатывал номер». Вяло поспрашивал про то и се, махнул рукой и сказал, ухмыляясь:

– Следствие закончено, забудьте!

Однако отвертеться от этого дела совсем нам не удалось: Сашу и меня потянули в суд как свидетелей обвинения против этого убивца!

IV

И вот – судный день. Скучно и грустно. И тут адвокат обвиняемого начинает задавать Сашке вопросы:

– А что значит «внутричерепная хроническая гематома»?

– Это такая гематома, которая имеет оболочки. Кровь внутри ее уже изменена.

– А за какое время свежая, «острая», гематома превращается в «хроническую»?

– Тут мнения ученых расходятся. По нашим данным – за три недели.

Адвокат достает какую-то бумагу и говорит:

– Есть заключение судмедэксперта. По его мнению, эта гематома существовала у больной не менее чем три месяца. Значит, образовалась гематома не после тех побоев, с которыми больная поступила в больницу. За три месяца до последнего поступления его жены в больницу мой подзащитный находился в наркодиспансере с алкогольным психозом. Вот справка из диспансера. Следовательно, эта гематома – не его рук дело.

Тут Саша стал клинически мыслить:

– Полученная травма (а у больной был свежий контузионный очаг височной доли) спровоцировала сдавление мозга уже имеющейся гематомой.

Короче: не побей ее муж в тот раз, она еще неизвестно сколько жила бы на радость всем нам с этой своей гематомой.

Адвокат достал другую бумагу:

– Но, по заключению судмедэксперта, больная умерла именно от этой гематомы, а не от полученных побоев, с проявлениями которых она поступила в больницу. Кстати, никем еще здесь не доказано, что именно мой подзащитный избил ее в последний раз! Известно – больная злоупотребляла алкоголем. И, как утверждают свидетели, часто падала, ушибалась. Возможно, что она получила эту гематому в результате одного из таких падений три месяца назад.

И опять спрашивает Сашу:

– Вы как оперировали больную?

– Молча!

– А точнее?

– Сделал костно-пластическую трепанацию, удалил гематому. Оболочки мозга зашил, целостность черепа восстановил: костный лоскут уложил на его место. Понятно?!

– Более-менее… А вот, согласно работам НИИ нейрохирургии им. Бурденко, лучшие результаты дает операция, при которой делается всего одно небольшое отверстие в костях черепа и гематома дренируется тонкой трубкой, подключенной к специальному резервуару, обеспечивающему (цитирую!): «постоянные значения уровня разряжения в течение всего времени дренирования». Этим способом достигаются самые низкие показатели летальности после операции (в Бурденко – ноль процентов!). И рецидивы гораздо реже – пять процентов всего. Кроме того, применяются эндоскопические операции, когда гематома удаляется через небольшое отверстие с помощью специального эндоскопа. Летальность при таком способе у всех авторов – ноль! А вот при той операции, которую произвели вы, летальность составляет, по данным разных авторов, от десяти до двадцати пяти процентов!