Читать книгу "Доктор Данилов в МЧС - Андрей Шляхов"

– Вдруг только кошки плодятся, – невесело улыбнулся Данилов.

Он вспомнил печальный эпизод из собственной биографии, когда молодой доктор Данилов приехал на вызов в общежитие у станции метро «Рязанский проспект» и получил по голове обрезком водопроводной трубы от впавшего в психоз эпилептика-китайца, к которому соотечественники и вызвали «Скорую помощь», почему-то указав в качестве повода «болит живот».

Данилов в тот день работал один, без фельдшера. Если бы они были вдвоем, то, может, и обошлось бы. Хотя нет, наверное, – дурное дело нехитрое. Распахнул дверь на стук, ударил врача по голове и убежал. Хорошо еще, что приступы мучительных головных болей в последнее время возникают реже, чем раньше. То ли время лечит, то ли с возрастом начинаешь меньше брать в голову, оттого-то она меньше болит.

Почему этот проклятый вызов достался Данилову, а не кому-то еще? Не повезло? Или молодой доктор Данилов просто-напросто раздражал провидение отсутствием у него каких-либо проблем? Или все же не повезло? Впрочем, врачи из нейрохирургического отделения сто пятнадцатой больницы, где после травмы пришлось проваляться месяц, уверяли, что он удачлив. «Скажите спасибо, что не стали идиотом», – ободряюще говорили они. Что ж, спасибо, только непонятно кому: чокнутому китайцу, что ли?

Стоит только начать задумываться над подобными проблемами, как мысли накручиваются одна на другую, не желая упорядочиваться, и к какому-то выводу прийти невозможно. Ах, Сережа, провокатор, подсунул же информацию к размышлению!

Машина уже стояла в гараже с выключенным двигателем. Сережа вышел и через открытую дверь недоуменно смотрел на Данилова, продолжавшего сидеть на своем месте. Тот тряхнул головой, словно выкидывая ненужные мысли, вылез из машины и пошел в туалет умываться. К месту (или не совсем к месту) вспомнилась одна из битловских песен. Данилов шел по коридору, не слыша собственных шагов. Все звуки заглушил голос Леннона:

The deeper you go the higher you fly

The higher you fly the deeper you go

So come on come on

Come on is such a joy

Come on is such a joy

Come on lets make it easy

Come on lets make it easy.

Take it easy take it easy

Everybody’s got something to hide except

for me and my monkey…

(Тhe Beatles, «Everybodys got something to hide except for me and my monkey»)

ПЕРЕВОД:

Чем глубже ты заходишь,

тем выше ты летишь,

Чем выше ты летишь,

тем глубже ты заходишь.

Ну, давай, давай же!

Это же так радостно,

Это же так радостно!

Давайте делать это спокойно,

Давайте делать это спокойно.

Успокойтесь, успокойтесь.

Всем есть что скрывать,

кроме меня и моей обезьянки.

Глава шестая

Идеалы и идиоты

Раз в квартал сотрудники мобильного спасательного отряда «Главспас» собираются для обсуждения насущных проблем. Нет, точнее будет сказать так: раз в квартал руководство мобильного спасательного отряда «Главспас» проводит собрание коллектива для, говоря бюрократическим языком, подведения и обсуждения итогов прошедших 4 месяцев.

Собрания проводятся в рабочее время, но ввиду специфики работы отряда присутствуют на них те сотрудники, которые не находятся на дежурстве или в командировках, которые сегодня отдыхают. Это обстоятельство делает собрания, мягко говоря, не очень популярными среди сотрудников. Закономерно: кому охота приезжать на работу в свой законный выходной? Одно дело – тревога, какая-то чрезвычайная ситуация, а совсем другое – собрание. Тем более что из раза в раз говорится на всех производственных и близких к ним заседаниях одно и то же с небольшими вариациями и отклонениями.

Данилову как новичку было интересно все, в том числе и собрание, где можно узнать много интересного. Начать хотя бы с того, как рассаживаются в зале сотрудники. По тому, какое место выбирает человек, можно сделать определенные выводы, пусть и не всеобъемлюще-исчерпывающе-достоверные, но вполне информативные.

Подхалимы и карьеристы, такие, например, как анестезиолог Желтухин, сядут в первом ряду, перед светлыми начальственными очами. Плюсов здесь сразу два: во-первых, начальство, сидящее в президиуме, непременно тебя заметит, во-вторых, может оценить, как усердно ты киваешь, когда надо это делать, или как неодобрительно качаешь головой, когда речь идет о чем-то, вызывающем начальственный гнев или осуждение. Желтухин не просто так сидел, а с блокнотиком, в котором то и дело черкал ручкой. Фиксировал важное, чтобы не забыть ненароком. Что ж, когда спишь и видишь себя начальником медицинской службы отряда, надо хорошенько стараться, чтобы сон твой поскорее стал бы явью. Или вообще бы стал.

– Наш пострел везде поспел, – беззлобно, но не без иронии сказал Данилову инженер Волков, указывая глазами на Желтухина. – Шустрый вьюноша…

Волков недолюбливал Желтухина. Точную причину Данилов не знал, но по отдельным намекам, пару раз проскользнувшим в речах Волкова, догадывался, что имела место в их общем анамнезе какая-то ссора или громкое выяснение отношений.

Руководство еще не явилось. До начала собрания, назначенного на одиннадцать часов, оставалось четырнадцать минут. Конференц-зал понемногу наполнялся людьми. Кто-то из сотрудников сидел вразвалочку, кто-то закинув ногу на ногу, кто-то уселся на подлокотник кресла, а спасатель Аниканов по прозвищу Аника-воин вообще сидел на ступеньке, ведущей на сцену, и разглядывал собравшихся, словно ожидая кого-то.

Желтухин же сидел ровно по центру первого ряда, и поза его была самой что ни на есть деловой: ноги вместе, спина прямая, в правой руке пижонистая перьевая ручка, сверкавшая в свете ламп подобно драгоценному камню. Обычно Желтухин писал простыми, самыми что ни на есть копеечными ручками, а на собрание, ради пущей торжественности, пришел с таким вот роскошным позолоченным девайсом. О том, что в по-настоящему крутых ручках золотыми обычно бывают перо и, возможно, ободок, Желтухин, наверное, не знал.

– Я далеко не самый вежливый человек на свете, – продолжил Волков, – но в нашем узком мирке стараюсь ни с кем не портить отношений. Сегодня одного обидишь, завтра – другого, а послезавтра придется со своим отражением в зеркале разговаривать, чтобы скучно не было. Но Желтуха – это Желтуха, с ним у меня по-хорошему не получается.

Данилов не любил встревать в чужие взаимоотношения, так же, как и не любил сплетничать, поэтому не стал поддерживать тему, предложенную Волковым, а спросил:

– А как проходят собрания – бурно или скучно?

– Сначала – скучно, – усмехнулся краем рта Волков. – Но это до тех пор, пока начальник зачитывает отчет. Как только он переходит к разбору полетов, становится весело. Правда, не всем, но ты, как новенький, нагрешить еще не успел, так что можешь веселиться на всю катушку.