Читать книгу "Эдем не для двоих - Ольга Баскова"

Алексей пожал плечами:

— Проверим. Вам нетрудно будет повторить мне то, что вы рассказывали ему?

Она устроилась поудобнее:

— Охотно.

— У вас с Лилией были хорошие отношения?

Голубые глаза наполнились слезами. Эта женщина не играла. По всему было видно: она потеряла близкого человека.

— Мы рано лишились родителей, — начала Топоркова. — И остались вдвоем, вот в этом доме. Я училась в институте, Лиля оканчивала школу. По ночам я работала санитаркой в больнице, там и познакомилась с Григорием Топорковым. Он был старше меня на тридцать лет, однако имел хорошую должность, а следовательно, деньги. Когда он сделал мне предложение, я согласилась. — Она вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Помню, какой скандал закатила мне Лиля, узнав о моей свадьбе. Она называла его чудовищем и расклеила по всему дому плакаты, на которых написала крупными буквами: «Красавица и чудовище». Помню, мне еле-еле удалось ее убедить, что Григорий — моя первая и последняя любовь. В общем, мы поженились, а потом принялись приводить в порядок этот дом. Видели бы вы его тогда! Он грозил в любой момент обвалиться.

— Лиля все время жила с вами? — поинтересовался Сирченко.

Анна покачала головой:

— Она поступила в институт в Харькове и приезжала сюда на каникулы. Мы с Григорием не ждали детей, однако у нас родилась Иришка, и Лиля всей душой полюбила ее. — Она вздохнула: — Помню, Лиля приехала сюда после защиты диплома со своим женихом, выпускником летного училища Павлом Клецковым. Это была красивая пара, о чем я и сказала сестре. Она завела меня в спальню, кинулась передо мной на колени, обняла мои ноги и заплакала. Когда я спросила, что с ней, она ответила: «Ты вышла замуж за Григория, чтобы я смогла построить свою жизнь, как сама того захочу. Вот почему я перед тобой в неоплатном долгу». Я тоже обняла ее и заплакала: «Не говори так. В конце концов, все сложилось хорошо». — «Да, — ответила сестра. — Только помни: ты — мой самый родной человек. Иришка мне как дочь. В любое время дня и ночи вы можете постучаться в дверь моей квартиры, и я распахну вам объятья».

Затем вошел мой муж, и Лиля не стала продолжать. Мы прошли к столу. В тот день нам не хотелось думать о плохом. А плохое, оказывается, уже поджидало нас. Через пять лет скоропостижно скончался Григорий, и после его смерти я почувствовала себя очень одинокой. Иришка училась в Москве, и я стала ездить к сестре в Южноморск. Ее муж Павел испытывал какие-то новые самолеты, сестра каждый день волновалась за него, и не напрасно. Однажды вечером один военный принес Лиле страшную весть… Вы, наверное, догадываетесь, какую?

Алексей наклонил голову.

— Вот так мы обе и овдовели, — продолжала Анна. — Я предложила ей переехать в дом ко мне, однако Лиля не хотела оставлять Южноморск. В свою очередь, она звала меня к себе, повторяя: «Жить у моря — это чудесно! Оставляй дом Иришке. А сама перебирайся сюда».

Я не послушалась — и сделала самую большую ошибку в жизни.

Оперативник мягко дотронулся до ее локтя:

— Не вините себя.

Анна словно не слышала его:

— Если бы я переехала к ней, она никогда не вышла бы замуж за этого альфонса.

У меня в голове не укладывается, как она могла это сделать! Умная, обеспеченная, образованная женщина!

— Она хотела женского счастья, — вставил капитан. — Пусть и недолгого.

— Да, Лиля так и сказала, когда я набросилась на нее, — подтвердила Анна. — Так и говорила: «Пусть немного, но все будет мое». Он жил за ее счет, а потом угробил мою сестру!

— Это еще не доказано, — мягко заметил Сирченко.

На ее усталом лице появилось раздражение:

— А кто же это сделал? Ну посудите сами: по его словам, Лиля уехала выбирать товар! Да она ездила за товаром сотни раз, однако никогда не выключала мобильный в первый же день. Мы перезванивались по несколько раз.

Алексей подался вперед:

— Значит, связь прервалась в день ее отъезда?

Анна сморщилась:

— Это я и говорила вашему коллеге. Когда я не смогла дозвониться до сестры и на второй день ее отсутствия, то забеспокоилась и набрала номер Артура. Он не сказал ничего вразумительного, и я посоветовала ему написать заявление в милицию. Думаете, Сазонов меня послушал?

— Нет? — заинтересовался Алексей.

— Разумеется, — обиженно произнесла Топоркова. — Альфонс стал меня успокаивать: мол, сестра могла уехать и за границу и находиться вне зоны доступа. В общем, он просто вешал мне лапшу на уши. В наше время телефонная связь не является диковинкой. Лиля обязательно позвонила бы мне — откуда угодно. Она знала: я всегда за нее волнуюсь.

— И тогда вы написали заявление сами? — подсказал Алексей.

— А что мне еще оставалось делать?

Парень кивнул:

— Да, верно.

— А молодой муженек даже не почесался, — прошелестела Анна. — Я думала, он уберется из ее квартиры. Но потом всплыла эта дарственная! Негодяй остался там, где уже и жил.

— Вы считаете, сестра никогда бы не оставила ему дарственную?

Топоркова рассмеялась:

— Ну, разумеется! Ему стоило сделать лишь один неверный шаг, и он сделал его. Я в этом уверена. Только Лиля поплатилась за это жизнью. — Она резко встала и схватила оперативника за руку: — Обещайте мне: виновный в гибели моей сестры будет наказан!

Сирченко тоже поднялся со стула:

— Конечно. Я не успокоюсь, пока не посажу его.

Женщина злорадно улыбнулась:

— Как бы я хотела плюнуть ему в лицо!

— Если убийца — Артур, мы скоро вычислим это, — пообещал Алексей. — Вы правы: прежний следователь вел дело спустя рукава. Я же этого так не оставлю.

Ее холодные пальцы крепко сжали его локоть:

— Спасибо. Надеюсь, долго мне ждать не придется.

Глава 8

Электричка доставила Сирченко в Южноморск, и он сразу же отправился в отделение. Алексеев, как всегда, пил крепкий чай и копался в бумагах. Выслушав коллегу, он улыбнулся:

— Кажется, раскрывая одно преступление, мы копнем и другое. Я уже был у полковника Назарова. Он передал дело Клецковой тебе.

Алексей не удивился. Он знал, что так и будет.

— Надо еще раз потрясти эту мразь — Сазонова, — предложил он Юрию.

Тот лишь пожал плечами:

— Ты всегда действуешь в правильном направлении.

* * *

В тот вечер Сазонов ждал гостей, только, конечно, не из милиции. Его сожительница Карина, которая недавно оставила профессию «ночной бабочки», считая себя почти замужней дамой, знала, что в любой момент она может вернуться к прежней профессии, если Артур ее прогонит. Она пригласила на чаек своих бывших коллег, уже знакомых Сирченко, — толстушку Пегги и высокую чернобровую Лолу. Обе согласились прийти, но в последний момент Пегги сделали выгодное предложение, и она его не упустила. Лола, хотя и намеревалась отдохнуть перед ночной сменой, охотно посетила жилище сутенера. Девушка подумывала о возвращении домой, ей удалось скопить достаточно денег, и она намеревалась хитростью выведать у Артура, насколько это реально в ее положении. Ей было известно: этот мальчишка сам ничего не решал, над ним стояли солидные товарищи, которые могли запросто пристрелить ее. А милиция только умоет руки. Смерть проститутки никому не интересна. Когда позвонил Сирченко, все трое, уютно расположившись на диване, купленном еще Лилией Клецковой, тянули коктейли через соломинку. Лола так и не успела спросить об интересующих ее вещах.