Читать книгу "(Не) выдаваемая замуж - Дарья Волкова"

Точно нет. Расстроится, конечно. Так он и из-за ее загула в баре явно прибавил седых волос. Да и вообще, отцу вовсе не обязательно знать о том, что произошло. А что до последствий в виде бракованной невесты — так отбивалась же Гульнара как-то до этого от тех «достойных молодых людей», которых регулярно поставлял ей отец. Гуля уже выработала тактику общения с такими кандидатами. При разговорах наедине — много болтать, громко смеяться, давить интеллектом, язвить, но ни словам не обмолвиться о своих кулинарных талантах и, в особенности, о фирменном кыстыбые.

В общем, пока просто ждем, пока эта полоса кончится. А там видно будет.

Гульнара пила чай, думала о своих семейных делах. О самом главном предмете своего задумчивого состояния она пока думать не могла. Было почему-то страшно об этом думать.

Тишину нарушил стук во входную дверь, а потом она открылась.

— А почему у тебя не пахнет едой? — раздался голос брата. — Я голодный.

Винни взвизгнула и бросилась к своему любимчику.

— Это квартира твоей сестры, — громко отозвалась Гульнара. — А не ресторан. Но если хочешь, я закажу какой-нибудь готовой еды.

Рустам появился на кухне с Винни на руках.

— Какая может быть готовая еда, если в доме есть женщина?

Гульнара закатила глаза.

— Помяни мое слово — судьба тебя обязательно накажет за твой сексизм. И приготовит для тебя феминистку и карьеристку, которая будет приходить домой уставшая и требовать еды от тебя.

Рус фыркнул.

— Я с такой никогда не свяжусь.

— А кто тебя спросит.

— В смысле?

— Влюбишься. Без памяти.

Рус несколько раз удивленно моргнул. И решил сменить тему.

— Как прошла встреча с Булатом?

У Гули даже получилось не вздрогнуть. Так, у нее какая позиция? Никто ничего не должен знать. И точка.

— С чего ты взял, что мы встречались?

Вообще-то, то, что она взяла его номер телефон, еще не означает, что они встречались. На этом и надо стоять!

— У тебя такой смачный засос на шее.

Гульнара ахнула и неосознанно прижала ладонь к шее.

— С другой стороны.

— Это я феном обожглась!

— Я так и понял, — Рус спустил Винни на пол. — Надо будет выяснить у отца про размеры калыма.

— Она будет очень красивая. У тебя сорвет по ней крышу. А еще она будет просто болеть своей работой. И не будет уметь даже пожарить яичницу.

— Я понял, — вздохнул Рус, вытаскивая телефон из кармана. — Ты не в настроении. Я сейчас закажу нам еду.

— Не надо, — Гульнара встала. — Сейчас что-нибудь сделаю на скорую руку. А ты пока погуляй с Винни.

Терьер, услышав заветное слово, громко залаял.

Глава 5

И все-таки в постели, уже перед сном, мысли Гули коснулись того предмета, о котором она старалась не думать. Но не думать о нем не получалось.

Неужели Булат так плохо о ней подумал?! Что она такая гулящая и расчетливая, что могла, зачав ребенка от одного мужчины, попытаться переложить ответственность за этого ребенка на другого мужчину. Гульнара не знала, кто так мог поступить. Даже если тебя воспитали в традициях важности добрачной целомудренности, а ты вдруг эти традиции нарушила — даже тогда так поступать нельзя. Гульнара бы так никогда не поступила.

А Булат решил, что могла бы. Но ведь он ее знал с не очень хорошей стороны. Гульнара вздохнула. Ей даже думать не хотелось, в каком неприглядном виде Булат застал ее в баре. Об этом думать было очень неприятно. Гуля в очередной раз дала себе слово — больше никакой самбуки. И вообще — никакого спиртного. Максимум — бокал вина.

Но сделанного эти обещания не вернут. Она явно произвела очень нехорошее впечатление на Булата. С другой стороны, и она сама о нем подумала не очень хорошо — что он способен на, по сути, насилие над девушкой в абсолютно беспомощном состоянии. А на это способен только настоящий подлец.

Булат не такой.

Только она не знала — какой. Они совсем мало друг друга знали. Тайком разглядывали друг друга. Похоже, она понравилась ему. Он ей точно понравился, хотя раньше Гульнара не обращала внимания на таких мужчин — гораздо старше ее, очень крупный, не слишком красивый, но при этом обладающий каким-то удивительным магнетизмом. Впрочем, может, она себе это придумывает — про магнетизм. А факты таковы, что они, совсем мало зная друг друга, наследили в жизни друг друга уже очень обильно. Сначала она спит в ванной его номера. Потом его за это чуть не заставляют жениться на ней. Потом она заявляет, что беременна от него. А потом он становится ее первым мужчиной.

По идее, лишение невинности, первая близость с мужчиной — это очень важный шаг в жизни девушки. Гуля воспитывалась именно в таких традициях. Но даже если отрешиться от традиций — это все равно важно. Как ни крути — важно. Но Гульнара не могла в себе всколыхнуть никаких эмоций. Это не стало для нее трагедией. Если говорить честно — то все произошло по обоюдному желанию, Гуля не могла себя обманывать. Она была совершенно уверена, что, если бы проявила настоящее сопротивление, несогласие, протест — то ничего бы не произошло. Но она ничего не сделала. Она просто отдалась течению событий, и Гульнара не могла теперь себе объяснить свое поведение, свою реакцию. Плыть по течение ей было не свойственно, это не в ее характере. Подчиняться чьей-то воле — так это только у отца прокатывало. Получается, она хотела, чтобы это случилось? Ее же, вроде бы, не так воспитывали. Но ни в один момент у нее не мелькнула мысль, что она делает что-то неправильное, нехорошее. Булат словно… словно околдовал ее.

Гульнара сердито фыркнула. Винни сонно заворочалась в ногах. Околдовал, как же. Глупо такими словами думать. Но какими другими словами это объяснить, Гуля не знала.

Если это не стало для нее трагедией, то чем тогда стало?! Что стоит на противоположном краю? Восторг, удовольствие? Этого тоже не было. Как это могло так случиться — что самое важное событие в жизни любой девушки вызывало у Гульнары только одно состояние — зафиксировано. Фиксируем — ты теперь не девственница.

Тупик какой-то. Словно стены вокруг. Гуле часто говорили — особенно Рус — что она очень эмоциональная. И импульсивная. Куда делись все эти эмоции сейчас?! Ответа у нее не было.

Последнее, о чем подумала Гуля, прежде чем уснуть, было внезапное и ясное понимание того, что если бы она могла — она бы