Читать книгу "Чисто убойное дело - Татьяна Игоревна Луганцева"

class="p1">– А я почём знаю? Может, это у него хобби такое?

– Так, понятно… – вздохнул следователь. – Тогда я должен сообщить вам, господин Мотов, что вы задержаны до выяснения некоторых обстоятельств.

– Как это? – побледнел Тимофей. – На основании чего?

– У следствия пока мало фактов. Но многие указывают на то, что вы можете быть причастны к этому делу. Вы утверждаете, что убитая – это ваша знакомая Аглая Алмазова, труп нашли в вашей машине. История про старика очень сомнительна. Никаких вызовов полиции зарегистрировано не было. Пропал ваш шофёр. По-моему, достаточно для задержания.

– Но я видела старика и общалась с ним! Он утверждал, что полиция приезжала! – заволновалась Цветкова.

– Никто кроме тебя это подтвердить не может, – покачал головой следователь.

– А я что – не свидетельница? Я недееспособная? – удивилась Цветкова.

– Ты сама сказала, что была пьяна. Боюсь, твои показания в расчет не возьмут, – не согласился с ней Петр Иванович.

– Это правда, не хочу вводить следствие в заблуждение. Но я не верю, что Тимофей такое мог отчебучить. Зачем ему это нужно?

– Звоните, господин Мотов, своему адвокату.

Яна с ужасом посмотрела на Тимофея. У нее не было слов.

– Не смотри на меня так! – поёжился он.

– Как?

– Словно пытаешься запомнить меня навсегда. Все мои морщинки.

– Нужны мне твои морщинки! Надо же что-то делать! – фыркнула Цветкова.

– Яна, прошу тебя, только ничего не предпринимай! Пусть моим делом занимается мой адвокат, – попросил Тимофей.

– Присоединяюсь, – бросил следователь.

– Очень смешно! – посмотрела на них Яна. – Сгниёшь в тюрьме. А ведь ты нужен мне для возрождения Центра.

– Я еще пока не в тюрьме. С Центром проблем много, но ты справишься. Сухарики в застенок принесёшь? Учти, я люблю с изюмом.

– Он еще шутит…

Тишину кабинета разрезал телефонный звонок.

– Следователь Ольшанский слушает, – сказал Петр Иванович, сняв трубку. Он помолчал пару минут, потом коротко бросил: «Спасибо» и повернулся к собравшимся.

– Ко мне на приём просится Анастасия Абрикосова.

Сцена в его кабинете напомнила знаменитую немую сцену из пьесы Николая Васильевича Гоголя «Ревизор».

Раздался стук в дверь, и в кабинет робко заглянула миловидная девушка.

– Разрешите? – спросила она.

Ольшанский указал на стул:

– Проходите, присаживайтесь. Вы Абрикосова?

Девушка кивнула:

– Да. Мне сказали, чтобы я зашла к следователю Ольшанскому.

Была она прехорошенькой, среднего роста, голубоглазая с пышными рыжеватыми волосами, похожая на куколку. Такие особы невероятно нравятся мужчинам.

Яна посмотрела на Тимофея и увидела, что он уставился на вошедшую, как на что-то сверхъестественное, даже рот приоткрыл.

– Скажите, госпожа Абрикосова, – обратился к Анастасии следователь, – есть ли у вас сестра?

Настя взмахнула длинными ресницами:

– Да.

– Тогда я попросил бы вас проехать с нами в одно место. По дороге я вам всё объясню.

Анастасия кивнула и встала со стула:

– Хорошо. Я готова.

Все вышли из кабинета и направились к служебной машине у подъезда. По дороге Яна поинтересовалась у Ольшанского:

– Ты где ее взял?

– Позвонил в театр и попросил, чтобы ей передали, что я ее жду.

Все сели в машину и направились в больницу.

В здании морга Ольшанский подготовил Абрикосову, объяснил, что ее привезли на опознание. Настя дала согласие и ее подвели к столу, накрытому белой простыней. Витольд Леонидович держал наготове ватку с нашатырным спиртом. Он откинул край простыни, Настя пошатнулась и без звука стала оседать на пол. Тимофей и Ольшанский подхватили ее и вывели из помещения. Через несколько минут она пришла в себя и зарыдала:

– Это Аглая…

Витольд Леонидович подал ей стакан воды, она выпила, а он забрал стакан из ее дрожащих рук.

– Мы близнецы, – сказала Настя. – Это моя сестра Аглая. Мы очень похожи внешне, но очень разные по характеру. Учились мы одинаково хорошо, но после школы наши дорожки разошлись: я поступила в театральный, а Аглаю закрутила-завертела шальная разгульная жизнь и лёгкие деньги. Она смеялась надо мной, что я, как она выражалась, за копейки убиваюсь в провинциальном театре, куда я устроилась после института. Мы виделись очень редко, Настя вращалась в криминальной среде, даже замуж вышла за криминального авторитета по кличке Алмаз. И фамилию себе изобрела – Алмазова. Всё изображала из себя что-то. Вот и довыпендривалась… – Настя опять заплакала.

Ольшанский сказал примирительно:

– Пожалуйста, Анастасия, прошу вас, не плачьте. Сейчас оформим опознание, и вы можете быть свободны. Когда закончится следствие вам выдадут тело сестры, и вы сможете ее похоронить.

Всхлипывая, и вытирая мокрые глаза, Настя покинула морг. Ольшанский обратился к Тимофею:

– Ну а вы, господин Мотов, что вы можете сказать о своей приятельнице?

Тимофей пожал плечами:

– Да что я могу сказать? Мы же и виделись с ней несколько раз. Честно говоря, мне это и не особенно интересно было. Заводная девчонка, мы прекрасно время проводили. Зачем мне лишние сведения? Да и она обо мне не очень расспрашивала.

– Что за безалаберность…

– Ну, не скажите… А вы что, у всех своих дам паспортные данные проверяете? – хмыкнул Тимофей. – Хотя, если это и так, то я не удивлюсь. Профессия, наверное, накладывает свой отпечаток. У вас работа такая. А я живу просто, без затей. Долгоиграющих связей не завожу, был женат и не раз. С меня хватит. И не надо мне завидовать.

– И чему я должен, по-вашему, завидовать? Что вы под следствием? – буркнул недовольно следователь.

– Да не мог Тимофей! – возмутилась Яна.

– Следствие покажет. Вы пьяные были, вы не можете знать, что было, а что нет.

С Яны взяли подписку о невыезде, а Тимофея задержали.

На следующий день Яна снова явилась к Витольду Леонидовичу.

– Суматошный дни, – посмотрел на нее патологоанатом, протирая очки с большими диоптриями.

– Да что ты? Совершенно обычные, даже скучные! – язвительно ответила Цветкова.

– Яна, успокойся! Я понимаю…

– Ты ничего не понимаешь! Я опять вляпалась и помочь мне некому. Мне иногда кажется, что Мартин специально устранился. Я тут с ума схожу, а он укатил в командировку!

– Это ты со зла, Яночка. Мартин – деловой человек, у него проблем выше крыши. Дай бог, скоро вернётся.

– Да не могу я ждать, когда он вернётся! Ведь даже число неизвестно. Может, через год!

– Яна, ты что задумала? – напрягся Витольд Леонидович.

– Еще скажи «скоро Новый год! Расслабься и отдыхай!» Нет уж! Я так не могу. Ты давай… спасибо тебе.

Витольд Леонидович ухватил ее за руку с ярко-красным маникюром.

– Я тебя не отпущу!

– Это странно звучит, особенно, если учесть, что ты удерживаешь меня в морге, – сказала Яна.

– Можешь думать обо мне что хочешь, но одну я тебя никуда не пущу. Делать нечего, я пойду с