Читать книгу "Антиваксер - Кристина Агатова"

ли? – недовольно поморщился мужчина. – Эй! Кто-нибудь! Я проснулся!

На его зов никто не отозвался. Он потряс рукой с Ассистентом:

–Позови Руссо!

Ассистент мигнул, но Руссо так и не появился.

–Ау! – еще более требовательно взвыл он. – Немедленно позови мне Руссо!

Дверь открылась, и на пороге нарисовалась очередная медсестра. Август даже не стал ее разглядывать – на что там смотреть, если вся красота создана прогрессом, а не природой?

–Требуется помощь? – осведомилась девушка.

–Да! – отрезал пациент. – Мне нужен Руссо! Он меня одурманил, совал в меня какие-то штуки, совал меня в какие-то штуки. Я жажду мести!

–Оскар Даниэльевич на прогулке. Он вернется примерно через час, и вы сможете продолжить обследование. Пока его нет, можете одеться и пообедать.

Август опустил взгляд на себя и обнаружил, что стоит перед медсестрой в костюме Леди Годивы. Он смутился, но тут же взял себя в руки и, нагло покачивая бедрами, уперев руки в бока, заявил:

–Объявляю голодовку!

–На ваше усмотрение, – пожала плечами медсестра, нисколько не впечатленная его наготой, и вышла из палаты.

Фостер почувствовал себя глупо. К тому же, сильно хотелось есть. Голодовка, в его случае, играла против него самого.

Он быстро оделся и, озираясь, чтобы не встретить медсестру, прокрался в столовую. Брусок немного примирил его с жизнью и унижением в кабинете Нелли.

–Рада, что вы подкрепились, – поприветствовала его медсестра, когда он сытый возвращался в палату. – Оскар Даниэльевич подойдет через полчаса.

Лицо Фостера запылало от стыда. Он чувствовал себя странно – его злила эта беспомощность и чересчур адекватная реакция окружающих на его демарши. Настолько адекватная, что даже неадекватная. Возникало чувство, будто вокруг не живые люди с настоящими эмоциями, а какие-то бездушные роботы, которые заточены на обслуживание психованных пациентов.

Неужели качество медицины выросло настолько, что врач перестал быть человеком? Обычным человеком, которого волнует лишь здоровье подопечного, а не его психологический комфорт? А может, врачи тоже принимают тот чудесный спрей, который сделал из злобного доктора Фостера ласкового котенка, готового целовать противного Руссо?

Противный Руссо не подвел – уже через полчаса он вошел в палату, сияя белозубой улыбкой и лысиной.

–Как настроение? – осведомился он.

–Как будто мне в зад что-то засунули, не спросив разрешения!

–О, вы вернулись? Отрадно, отрадно. Вы так улыбались, что я решил, что сломал вас. Да шучу, шучу. Будете вредничать – будете опять под кайфом ходить! Да шучу, снова!

–Вы, смотрю, тоже баллончиком не брезгуете? – презрительно скривился Фостер.

–Прогулка на свежем воздухе творит чудеса! Вечером прогуляйтесь по территории. Далеко уходить не советую, но по саду ножки разомните – вам понравится.

–А если не понравится?

–А вы ничего не теряете, у вас и так лицо недовольное!

Обменявшись любезностями, мужчины отправились на очередное обследование. Август переживал, что на его “пещеру Али-Бабы” снова посягнут и выразил опасения.

–В этот раз ничего и никуда вам, как вы выразились, совать не будут. Немного полежите в аппарате, поотвечаете на вопросы. Только прошу вас – отвечайте серьезно. Это в ваших интересах. Чем адекватнее будете себя вести, тем быстрее я смогу вас выписать. И, уж поверьте, я об этом мечтаю не меньше вашего.

В кабинете диагностики их встретил Рено.

–Какая неожиданная встреча, – съязвил Август. – Вы так быстро убежали после нашего разговора.

–Вы уже успели пообщаться? – даже не удивился Руссо. – Рено – ваш невролог. Наблюдал за вами во время комы, сейчас проверит работу системы в нормальных условиях. Надеюсь, ему-то вы доверяете?

–Я тут никому не доверяю, – скривился Фостер. – Себе – в первую очередь. Я не знаю, кто я такой! Откуда мне знать, кто вы такие?

–По твоей части проблемы? – поинтересовался Оскар у Рено. Тот помотал головой:

–Тут хоть психолога или экзорциста вызывай. Но, сам понимаешь, шарлатанов в штате не держим.

–Ты б его еще к шаману предложил отправить! Или – к бабке-ведунье!

–А что, они еще не вымерли? – заинтересовался Август.

–Мракобесие неискоренимо, – развел руками Рено. – Двадцать второй век! Давно доказали, что не существует никакой магии, психологии и прочей чертовщины. есть только цепочки нейронов, реакции и химический фон. Но нет, люди ищут легких путей! Дураков так же много, как и сто лет назад.

–И проблемы у них такие же, – подхватил Оскар. – Взять, к примеру, зависимое поведение. Все лечение занимает не больше часа – безболезненная инъекция, электросон, пара вспышек, да легонький разрядик. И все – человек здоров и навеки трезв! Но нет, то к бабке заговаривать ведут, то к психологу. Деньги на ветер!

Сетуя и переговариваясь, они помогли Августу устроиться на столе, и аппарат тихо зажужжал, втягивая его внутрь трубы. Чем-то он напоминал томограф, но был меньше, легче на вид и не такой пугающий. Возможно потому, что труба была прозрачной.

Мужчины принялись что-то изучать на мониторе, периодически повторяя: “Отлично! Поразительно! Удивительно!”. Фостер молчал, задумавшись о своем.

–Сейчас вам надо будет называть части тела, в которых будет возникать ощущение. Это не больно, легкое покалывание, – пообещал Рено.

–Рука, – тут же ответил Август, почувствовав, что кольнуло в локте.

–Подробнее, – потребовал Руссо. – Какая и где именно?

–Правый локоть, – смиренно произнес Август. – А теперь поясница – больше слева. Пальцы на левой ноге. Снова правый локоть. Долго еще?

–Почти закончили, – заверил Рено. – Я полностью удовлетворен. Осталось посмотреть, что же не так с вашим мозгом.

–А с вашим? – схамил Август.

Руссо уже привычно закатил глаза, но Рено не смутился:

–Ну, у меня-то амнезии нет. Отчетливо помню все, с чем довелось столкнуться в жизни.

–А может, вас тоже в кому отправить лет на тридцать? – задумчиво протянул Фостер. – Посмотрю я, как вы тогда запоете. Обещаю даже не уходить на пенсию и дождаться вашего воскрешения.

Рено поперхнулся, как в тот раз, когда Август спросил про вечную молодость.

–А давайте – вас? – вступился Руссо. – Ей-богу, вы гораздо достойнее вели себя в коме. Тихо пукали в компенсаторной камере, а не гадили в душу всем окружающим.

Август промолчал. Такой Оскар импонировал ему гораздо больше, чем терпеливый и внимательный. Стоило закрепить это поведение положительной реакцией.

Наконец, все обследования закончились, и доктора с явным облегчением попрощались с капризным пациентом.

Август без аппетита поужинал