Читать книгу "Хамелеон – 2 - Константин Николаевич Буланов"

значимости хитрый «провидец», поскольку знал, что сидящий перед ним человек не сильно любит откровенных выскочек, зато ценит тех, кто знает своё место. — Сконструировал — вот будет более корректное обозначение моей работы.

— Это как так? Объяснитесь! — аж откровенно удивился подобному ответу Сталин, поскольку не видел особой разницы в данных словах, тогда как его собеседник явно делал между ними очень большое различие.

[1] Кировский завод — до 1934 года «Красный Путиловец»

[2] Именно так, «торзион» — через букву «з», в те времена именовали торсионы.

Глава 6

Проблемы «Датского королевства». Часть 3

— М-м-м, — сделал вид, что сильно задумался Геркан, аж приложив слегка согнутый палец к своим губам и начав изучать потолок малой столовой устремленным вверх взглядом. — Как бы так сказать попроще? — спросил он в пустоту. И тут же, словно озаренный свыше, спохватился, — Ага! Для сравнения возьмем меня и коллектив Научно-исследовательского тракторного института. Точнее, мой проект бронированного тягача и их совместную с конструкторским бюро «Сталинградского тракторного завода» разработку схожего по задачам быстроходного артиллерийского трактора. Его образец, кстати, вместе с новым сельскохозяйственным трактором очень скоро будут предъявлять к осмотру членам партии и правительства. Возможно даже и вам.

— Даже так? И откуда вам подобное известно? — прервал Иосиф Виссарионович собравшегося было продолжить свою речь краскома.

— Так где-где, а в НАТИ, я всё ещё считаюсь желанным гостем, — словно о чем-то само собой разумеющимся поведал Александр. — У меня уже давно сложились очень добрые отношения с профессором Чудаковым — заместителем директора института по научной работе. Не побоюсь сказать — самого понимающего в автомобилестроении человека в нашей стране. Он наш Генри Форд, Фердинанд Порше и Андре Ситроен в одном лице, но только с уклоном в научную деятельность, а не в коммерческую. Гений, что видит будущее автомобилей, не отрываясь при этом от возможностей промышленности сегодняшнего дня. Но, увы, грязно ругаться с бюрократами, отстаивая свои идеи, не умеет или же не желает совершенно — слишком интеллигентный, — аж развел руками краском. — Всё пытается донести до них свои мысли и чаяния путем демонстрации теоретических выкладок и математических расчетов. А те его, естественно, вообще не понимают — мудрено слишком говорит. Требуют один раз показать на деле, нежели сто раз рассказать в теории. А где на все эти показы возможностей взять? Это же какие деньжищи и прочие ресурсы привлекать потребно! Жуть берет только от одной мысли! Уж мне ли не знать, сколько стоит изготовить в металле опытный образец той или иной машины, — слегка попенял он на бытие инженером-автомобилистом в СССР. — Но да я отвлекся. Уж извините — у самого накипело, — слегка склонил хитрюга голову в знак якобы раскаяния. — Вот с ним я и консультировался время от времени, когда составлял свой дипломный проект. А он в свою очередь рассказывал мне о своих достижениях на ниве авто- и тракторостроения. Так я и узнал о работе над указанной мною машиной. И что демонстрация назначена на середину мая.

— Да, товарищ Чудаков действительно гордость советской науки, — совершенно согласно покивал головой глава государства. Профессор был занят в столь великом количестве проектов, обучении гражданских и военных специалистов, а также в публикации научных статей, что был на слуху у всех вхожих в тему автомобилизации СССР. — Отрадно, что вы с ним консультируетесь по подобным вопросам. А то многие слишком самонадеянно рассчитывают лишь на собственные силы, после чего мне приходится задавать товарищам вроде вас неприятные вопросы и выслушивать в ответ развернутые объяснения, — вновь прибег к излюбленному приему «похвалы вороны со стороны лисы» Сталин. — Но вы продолжайте, продолжайте. Мне нравится, как вы умеете рассказывать. И по делу, и интересно, и понятно для не сведущих в технических аспектах персон, — потрафил он собеседнику.

— Так вот. Профессор Чудаков с коллегами — настоящие ученые и инженеры. Они исследуют происходящие в материалах, рабочих средах и механизмах процессы, влияющие на конечную функциональность изделия. Они, либо созидают что-то абсолютно новое, либо открывают законы природы или же механики, с которыми мы прежде не сталкивались. Точнее сталкивались, но о существовании которых не подозревали, отчего не понимали те или иные проблемы, вылезающие наружу при освоении новых машин и механизмов. — Послушно продолжил свое прерванное повествование Геркан. — Кстати! Именно профессор в нашей последней беседе предсказал, что все колесно-гусеничные танки ПТ-1 очень скоро начнут выходить из строя, ежели будут часто эксплуатироваться на колесном ходу. И по этой же причине пенял мне, что я чуть было не подсунул армии полноприводный трехосный автомобиль с таким же скрытым дефектом ходовой. Хорошо, что товарищи Калиновский и Ворошилов сделали тогда ставку на более простой в производстве тоже полноприводный двухосный ЗИС-32, придавив мои амбициозные планы. Иначе сейчас проблем не обернулись бы. А меня тогда уж точно записали бы во вредители. Повезло, одним словом. — Учитывая то, что Ворошилова, вплоть до известного ему временного срока будущего, никто не трогал в плане репрессий, он счел нужным отдать должное этому наркому. Так, на всякий пожарный случай. Тем более, что тот был противовесом для Тухачевского. — Хотя даже сейчас, отучившись свыше года на промышленном факультете ВАММ, я не до конца понимаю его пояснения на сей счет. Честно признаюсь, когда он предпринимает попытки объяснять мне подобные научные вещи, я начинаю ощущать себя полноценным техническим ничтожеством. Вот в этом-то и скрывается вся непреодолимая разница между такими, как он, и таким, как я, — удрученно выдохнул Александр. — На фоне подобных научных глыб, я — конструктор, как тот маленький мальчик, получивший в свои руки, уж простите за тавтологию, конструктор, собираю из уже готовых элементов то, что мне желается создать. При этом, не понимая до конца все тонкости взаимодействия сопрягаемых мною в единое целое комплектующих. И естественно при этом я не разрабатывал новый двигатель, как это сделали в НАТИ или в Харькове. Я не создавал с нуля новый тип подвески, лишь подстроив под свой тягач уже существующее изделие. С КПП, демультипликатором и бортовыми редукторами не возился особо, применив в своем проекте те изделия, что уже серийно выпускаются для Т-27 и машин марки ЗИС. И вот так, собирая вместе уже существующие готовые элементы, я свожу всё это к единому целому, после чего начинаются расчеты по возможности приведения всего этого добра в