Читать книгу "Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века) - Коллектив авторов"

говорит: «Чи возмиш мене за себе, то мои брати тебе не вбьют, а як не возмиш, то вбьют». И он говорит: «Возьму». И заприсяг, что возьму. Тута и кричит змей: «Лезь сюди битси». Он и полез. И он говорит, змей: «Дми тичок, будем молотити». И он говорит, он ему говорит: «Твой дом — твоя воля; дми ти». И он говорит: «Дми, вражій сыну; я тебе убью». Царевич дмухнул посребрив, а той дмухнул помедив, и стали биться, и он змея убил. Другій говорит: «Озбави ж ти, уражій сыну, нам брата; лезь и спочивай». Он и полез и спочивае. И говорит: «Лезь биться». И полез он. И говорит: «Дми тичок, будем молотити». И он говорит: «Дми ти». — «Дми, вражій сыну, я тебе убью». «Твой дом — твоя воля, дми ти, змею!» — «Дми, царевичу! Я тебе убью». Царевич дмухнув помедив, а змей дмухнув посребрыв, и стали биться. И тот змей як [дмухнул] у зеленой меды, так его неякими мерами не может убыти. Так ево сестра дала царевичеви два ножа булатних, и он змея ударил теми ножами под руки, и убил. И полез на горницу спочивати, и говорит змеивна: «А что убил?» И он говорит, что убил. Он и пошел по всех коморах; и она ему говорит: «Усюди ходи, толки не иди [в тую], что золотою печаткою запечатана». Он-таки не утерпил и думае, что «боже мой милостивой, как мене.....» И там висит еі батко родной за ребро железним крюком, и под ним горит огон великой, а на том огне казан смоли кипит. И он говорит: «Прими от тую смолу». Царевич говорит: «Не будешь бытси?» Он говорит: «Не буду». Царевич и приняв. Он ухватил и говорит: «[На] що ти моих сынов побив? тепер я тебе у смалу в тую укину». Царевич говорит: «Ходим». И пойшли. Змеивна ему говорит: «А що я тебе говорила, что не иди». Царевич говорит: «Як мне его убити?» Она говорит: «Его не можно никому убить, он увесь каменной». Она ему такого песку дала, что, аби одно зерно упало в око, то вискочит увесь вид. Старой змей кричит: «Иди биться». Он и пошел, и стали биться. Царевич ему песку у вечи кинул, он и умер.

И пошел до своего брата Белого Ивана, под белим наметом живет, и говорит: «Ей здоров, брате старшій!» И он говорит: «Здоров, брате!» И стали пити и гуляти. «Нумо ми брате..... женитися». И он говорит: «Нумо». И он меншій брат поихал, и оженився, и привез до старшего брата свою жинку, и пьют и гуляют. И меншой брат говорит: «На тобе, брате старшій, от сюю жинку». Он говорит: «А тобе?» Он говорит: «Я себе найду Семикрасу». Тот старшой брат узял за себя. А тот меншой брат поехал и взял тую змеівну Семикрасу, и пріехал, и стали пити и гуляти, отца и матер поминати, и говорят: «Богу нашему слава во веки веков, аминь».

8

Про дурня

А жил-был дурень,

А жил-был бабин.

Вздумал он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати.

Отшедши дурень

Версту, другу,

Нашел он, дурень,

Две избы пусты,

В третей людей нет.

Заглянет в подполье,

В подполье черти

Востроголовы,

Глаза — что ча[ши],

Усы — что вилы,

Руки — что грабли,

В карты играют,

Костью бросают,

Деньги считают,

Груды переводят.

Он им молвил:

«Бог вам в помочь,

Добрым людям!»

А черти не любят,

Схватили дурня,

Зачали́ бити,

Зачали давити,

Едва его, дурня,

Жива опустили.

Пришедши дурень

Домой-то, плачет,

Голосом воет.

А мать бранити,

Жена пеняти,

Сестра-то также:

«Ты, глупый дурень,

Неразумный бабин!

То же бы ты слово

Не так же бы молвил,

А ты бы молвил:

„Будь враг проклят

Именем господним,

Во веки веков, аминь!“

Черти б убежали,

Тебе бы, дурню,

Деньги достались

[В]место кладу». —

«Добро ты, баба,

Баба бабариха,

Мать Лукерья,

Сестра Чернава!

Потом я, дурень,

Таков не буду!»

Пошел он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати.

Себя казати.

Увидел дурень

Четырех братов,

Ячмень молотят;

Он им молвил:

«Будь враг проклят

Именем господним!»

Бросилися к дурню

Четыре брата,

Стали его бити,

Стали колотити,

Едва его, дурня,

Жива отпустили.

Пришедши дурень

Домой-то, плачет,

Голосом воет.

А мать бранити,

Жена пеняти,

Сестра-то также:

«А глупый дурень,

Неразумный бабин!

То же бы ты слово

Не так же бы молвил;

Ты бы молвил

Четырем братам,

Крестьянским детям:

„Дай вам боже

По сту на день,

По тысячу на неделю!“» —

«Добро ты, баба,

Баба бабариха,

Мать Лукерья,

Сестра Чернава!

Потом я, дурень,

Таков не буду!»

Пошел же дурень,

Пошел же бабин

На Русь гуляти,

Себя казати.

Увидел дурень

Семь братов —

Мать хоронят,

Отца поминают,

Все тут плачут,

Голосом воют;

Он им молвил:

«Бог вам в помочь,

Семь вас братов, —

Мать хоронити,

Отца поминати.

Дай господь бог вам

По сту на день,

По тысячу на неделю!»

Схватили его, дурня,

Семь-то братов,

Зачали его бити,

По земле таскати,

В ..... валяти,

Едва его, дурня,

Жива опустили.

Идет-то дурень

Домой-то, плачет,

Голосом воет.

Мать бранити,

Жена пеняти,

Сестра-то также:

«А глупый дурень.

Неразумный бабин!

То же бы ты слово

Не так же бы молвил;

Ты бы молвил:

„Прости, боже,

Благослови, дай, боже,

Им царство небесное,

В земли упокой,

Пресветлый рай