Читать книгу "Проклятие Тары. Артефакт-детектив - Алекс Монт"

Это комья обледенелой земли, поднятые в воздух энергией взрыва, прошлись по его рукам. Дым рассеялся, и перед взором Камета открылась ужасающая картина работы «Вуазенов». В обагренном кровью ковыле в скрюченных неестественных позах лежали мертвые казаки и их лошади. Две уцелевшие в этой мясорубке кобылы отчаянно ржали, вставали на дыбы и, будто тронувшись умом, беспорядочно носились по кругу. Оторванные человеческие конечности, распоротые брюха коней и дымившиеся на голой земле внутренности людей и животных потрясали воображение.

Бывалый воин, видавший не раз смерть и убивший не один десяток врагов, он был смущен и взволнован. Справившись с нервами, Камет нашел глазами подводу и пришпорил лошадь. Бомба разорвалась позади телеги и, убив наповал стороживших ее казаков, не задела животное. Не сдерживаемое вожжами, оно сорвалось с места и понеслось прочь. Камет пустил кобылу в галоп и во весь опор поскакал за подводой. Догнав телегу, он схватил рукою поводья и ловким натренированным движением осадил обезумевшую от испуга лошадь.

«Теперь надо выйти из боя», — молнией пронеслось в голове бурята, и он огляделся. Серая лавина заполонила степь. Это на рысях шла кавалерия красных комкора Гайлита, спеша на свидание с Кабардиным. Комкор выполнил данное Блюхеру обещание и настиг полковника, правда, не без помощи фортуны в лице военлета Демидова. Когда его «Вуазен» неожиданно появился над казаками Кабардина, те открыли по самолету беспорядочную стрельбу. Одна из шальных пуль угодила в радиостанцию и вывела передатчик из строя. Оставшись без связи, с сожженным на две трети горючим, Демидов принял решение лететь в Ургу и заправиться в расположении экспедиционного корпуса. По пути он увидал конников Гайлита, двигавшихся в противоположную от Кабардина сторону, и приземлил самолет перед походным строем бригады. Получив точные сведения о местонахождении Кабардина, Гайлит без труда нагнал отряд полковника, угодивший к тому времени под жестокую бомбежку «Вуазенов» Островского.

Всего этого Камет, конечно, не знал. Он видел надвигавшуюся на него лавину вражеской кавалерии и отчетливо понимал, что путь к спасению лежит за его спиной. Оставив кобылу ее судьбе, он запрыгнул в подводу с Тарой и, немилосердно стеганув лошадь — мощного добродушного першерона, бог знает каким ветром занесенного в конюшню Кабардина, повернул назад. Аэропланы уже отбомбились и, покачивая крыльями, уходили на север. Сбившиеся в кучу казаки, понимая, что красные вот-вот окружат их, припустили коней и, не обращая внимания на подводу, опрометью понеслись в степь. Тяжелая телега катилась на предельной скорости, Камет нещадно гнал могучую лошадь, но красные настигали его. Боковым зрением он видел, что их верховые обходят подводу и, держа винтовки наперевес, пытаются достать его выстрелом. Отпустив вожжи, он всем телом припал к укрытой грубой дерюгой Таре.

Пули красных отчаянно звенели над головой, пролетая над летевшей по степи и подпрыгивавшей на ухабах телегой, но ни одна из них не задела Камета. Казалось, сама милосердная Тара оберегает бурята. Зато его пули, вопреки всякой логике и смыслу, при полной невозможности вести прицельный огонь, ухитрялись находить цели, и всадники красного авангарда, один за другим, оставляли налегке своих лошадей. Это приободрило Камета. К тому же на дне подводы он нашел заряженные казаками винтовки. «Только бы не встала лошадь, только бы не встала», — отчаянно заклинал он, и умница першерон несся как угорелый. Неожиданно винтовка дала осечку, и, не став передергивать затвор, он схватился за казачью трехлинейку. В это мгновение один из красноармейцев воспользовался секундной заминкой бурята и метнул гранату. Хлопок, телегу подбросило, внизу ее что-то хрустнуло и переломилось, и Камет оказался на земле.

Безмолвная высь лазоревой пустотой нависла над ним. Ему чудилось, что еще чуть-чуть, и он коснется руками белесых, в рваных проплешинах облаков. Слизывая потрескавшимися губами перемешанную с травой землю, он смотрел в ледяную пустыню неба, и отчаяние отобразилось на его загорелом лице. «О, милосердная Тара, прости!» — прохрипел он, когда дегтярный дух приближавшихся сапог достиг ноздрей бурята. Он попытался повернуть голову, но в это мгновение прогремел выстрел. Спешившийся комкор Гайлит собственноручно застрелил его…

Глава 18. Ценные сведения

В сильном волнении Марина отложила тетрадь. Часы показывали без четверти шесть. «Скоро придут рабочие разбивать сад, а до конца читать еще много. Отксерю-ка я эти записки, и дело в шляпе». Она поднялась на второй этаж и скопировала содержимое тетради, не забыв и о картах, заботливо выведенных на кальку опытной рукой.

— Ловко, сработала! Молодец! — не скрывая восхищения, похвалил Марину Чаров, просматривая дальневосточную эпопею Самуила. — Значит, красные, отбив Золотую Тару у Кабардина, доставили статую к Блюхеру. Хотя Урга была под боком, да и по совести, в отличие от царских золотых слитков, ее следовало возвратить монголам, — с довольным видом произнес он, не в силах отвести глаз от папки.

— Мне кажется, — женщина достала из сумочки зеркало и проверила, как лежит помада, — Блюхер изначально, когда впервые услышал о статуе от Дягура, вознамерился завладеть ею. Уж не знаю, что им двигало, но когда он узнал, что Гайлит разбил Кабардина и реликвия у него, сделал все, чтобы статую доставили в Читу. Причем вместе с Тарой бойцы Гайлита отконвоировали пленных казаков и бурят, воевавших в отряде Кабардина. Следствие вел сам военмин, а Самуил присутствовал на допросах и записывал показания. Поэтому его сведения такие полные и, хочется верить, истинные.

— Выходит, никто из пленных из отряда Кабардина до Урги не добрался? Гайлит всех до одного отправил в штаб к Блюхеру? — Чаров нехотя оторвался от папки.

— Получается так. Блюхер не мог допустить, чтобы кто-то из людей Кабардина напомнил монголам об их сокровище. Особенно дорогому товарищу Сухэ, который к тому времени уже выехал из Москвы. Поэтому он и затребовал пленных в Читу.

— А Гайлит? Он же не подчинялся Блюхеру! Зачем он передал статую Тары и почему не забрал с собой пленников?

— Ну и что из того. Кормить всю зиму поганых белогвардейцев, когда свои бойцы живут впроголодь! Так что просьбу Блюхера насчет отправки пленных в Читу он исполнил с большим энтузиазмом. А что касается статуи Тары, которую латыш видел своими глазами и которую так рьяно защищал тот погибший бурят, у Самуила про это подробно написано, — она кивнула на лежавшую на коленях Чарова папку, — вопросы возникают. При всем уважении к военмину, Гайлит вряд ли осмелился отдать ему статую, не будь указания свыше.

— Полагаешь, приказ исходил от Ленина?

— Если не от него, так от Троцкого. История развивалась, видимо, так, — оседлала любимого конька Марина.

Как только Блюхер получил радиодонесение от Гайлита, что Кабардин обнаружен и разбит, то наверняка запросил