Читать книгу "Что скрывают мутные воды - Грегг Даннетт"

всех ног. На мгновение мне представляется, каково это – сидеть в его подвале, прикованным к стене рядом с Оливией. Времени на страх нет, но мне все равно страшно.

Дальше я слышу его – прямо рядом с лодкой. Раздается шум; сначала не могу разобрать, что это такое, но потом понимаю, что мистер Фостер свистит. Насвистывает песенку, подбираясь ко мне. Стараюсь дышать как можно тише и крепко сжимаю камеру, готовясь нанести удар. Жду. Секунды тянутся вечно. Сейчас тент отдернется в сторону, и появится волосатая рука, пытающаяся меня схватить. Но вдруг свист прекращается и раздается какой-то металлический лязг и грохот. Дальше наступает тишина. Несколько мгновений слышу только свое дыхание – короткое и быстрое, – которое кажется мне ужасно громким. Он все еще тут? Я не знаю. Потом слышу, как снова хлопает входная дверь.

Скорее всего, это ловушка. Я не двигаюсь с места. Лежу, выжидая, на дне лодки, но проходят секунды, потом минуты, и я начинаю гадать, почему мистер Фостер ничего не предпринимает, чтобы поймать меня. Вместо этого происходит нечто другое. Слышу, как в минивэне заводится мотор. Снова выглядываю наружу и вижу мистера Фостера за рулем – он сдает задом по подъездной дорожке. Он не знает, что я тут. Смотрю, как он выруливает на улицу и скрывается из виду.

Какого черта вообще происходит? Высовываю голову из-под тента и с огромным наслаждением вдыхаю свежий воздух, не провонявший тухлой рыбой. Оглядываю двор, чтобы понять, откуда шли звуки, – и наконец-то нахожу ответ. Когда я забирался в лодку, то не обратил внимания на металлический контейнер в углу двора. Я складываю два и два: черный мусорный мешок в руках у мистера Фостера и мусорный ящик. Он выбрасывал мусор.

Выбрасывал улики в контейнер.

Выбираюсь из лодки и иду посмотреть. Осторожно приподнимаю крышку. Черный мешок там – он пахнет окурками. Тихонько открываю мешок. Все, что я вижу, это банки из-под пива и коробки от пиццы. Не знаю, что это означает, но все равно хватаю камеру и делаю несколько снимков.

* * *

Мне сильно не по себе. Я знаю, что мне представилась возможность прямо сейчас спасти Оливию. Мистер Фостер уехал, но я не знаю, надолго ли, потому что он оставил в доме свет. Тем не менее сейчас его нет. Значит, если я проникну в дом, то смогу отыскать ее и помочь ей сбежать. Однако одна мысль об этом приводит меня в ужас. Что, если он вернется, когда я буду внутри? Вдруг он все-таки видел меня, и это тоже часть ловушки? На мгновение мной овладевает нерешительность. Но я снова заставляю себя собраться. Я услышу, когда минивэн будет подъезжать по улице. Я должен попытаться спасти Оливию. Должен быть храбрым.

Приближаюсь к входной двери. Стоя перед ней, чувствую на спине чей-то взгляд. Практически уверен, что кто-то стоит у меня за спиной. Это вроде того, когда ты маленький и точно знаешь, что под кроватью притаилось чудовище, но ты в комнате один и боишься посмотреть. Разворачиваюсь, готовый встретиться с этим кем-то лицом к лицу. Никого нет. Я один на всей улице. Окна соседей мистера Фостера пустые и темные. Долго вглядываюсь в пустоту, но вокруг ни движения, только ветер чуть колышет ветви деревьев.

Снова поворачиваюсь к двери и легонько толкаю ее. Дверь не поддается. Я нажимаю на ручку и налегаю сильней, но дверь по-прежнему сопротивляется. Жму и жму, хотя мне уже ясно, что дверь заперта. Ощущаю одновременно облегчение и сомнения – достаточно ли я пытался? Подбираюсь к кухонному окну и пальцами ощупываю раму, проверяя, не открыта ли она. В это время года уже довольно прохладно и люди не оставляют окна открытыми, но, может, он не запер ее? Нет, похоже, запер. Или, скорее, никогда не открывал. По-быстрому прикидываю, не разбить ли мне стекло, но решаю этого не делать. Пускай он педофил и, возможно, убийца, но все равно разбивать чужие окна нельзя.

Вместо этого я решаю попытать удачи с окном в гостиной. Но тут тоже ничего не выходит – рама закрыта. Я ощупываю треснутое стекло. Похоже, трещина появилась, когда кто-то пытался закрыть створку; рама до сих пор немного торчит. Можно попробовать вскрыть ее моим перочинным ножом. Так я смогу пробраться внутрь. Но что, если он припарковался за углом и теперь потихоньку крадется назад, чтобы схватить меня? При этой мысли у меня по спине бегут мурашки.

И тут я замечаю кое-что в самом углу.

Глава 15

На полу, рядом с дверью. Может, конечно, эту вещь вяло попытались спрятать, но она явно не на своем месте в жутком запущенном доме мистера Фостера. Розовый рюкзачок. Я узнаю марку – у некоторых девочек в моей школе есть такие, с большим логотипом в виде красного сердечка спереди. Откуда, скажите на милость, у мистера Фостера девичий розовый рюкзак?

На секунду замираю на месте, уставившись на него. Я не знаю, что это означает – наличие в доме рюкзака, – но у меня плохое предчувствие, очень плохое. Словно я заглянул в пропасть и теперь пытаюсь понять, что там увидел. Мысли разбегаются в голове. Ясно одно – это плохо. Очень плохо.

И есть кое-что еще. До сих пор я воспринимал происходящее как своего рода игру. Или один из своих научных экспериментов. Важный, конечно, но не совсем реальный. Теперь все изменилось. И я понимаю, что мистер Фостер правда может вернуться в любой момент. Правда может подкрасться сзади и схватить меня. Взрослый мужчина, вдвое крупнее одиннадцатилетки. Соседей рядом нет, и никто не увидит, как он затаскивает меня внутрь. Надо убираться отсюда. Прямо сейчас. Как можно быстрее.

Поэтому я больше не пытаюсь проникнуть в дом. Вместо этого делаю то, ради чего и приехал. Видите ли, я же не планировал торчать тут бесконечно, ведя слежку. Я понимал, что у меня будет в лучшем случае пара часов, и шансы, что за это время произойдет нечто важное, крайне малы. Следить нужно долго. Но это не проблема. Для того и существуют технологии.

Я рассчитывал, что возле дома будут деревья или кусты, но лодка гораздо лучше. Она не бросается в глаза и стоит рядом с домом, так что в объектив попадет все, что будет там происходить. Она даже укрыта от дождя, что очень хорошо. Я имею в виду, моя камера, конечно, водонепроницаемая, но иногда дождь попадает на объектив, и потом ничего не