Читать книгу "Право на любовь - Майя Бэнкс"

Осторожно коснувшись пальцем кончика ее носа, он сказал:

— Не ты здесь устанавливаешь правила, девочка, а я. В твоих интересах хорошенько это запомнить и больше не забывать.

Мейрин нервно сглотнула. Впечатление оказалось неожиданно сильным.

— Постараюсь запомнить.

Маккейб коротко кивнул, резко повернулся и, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Мейрин села на кровать и тяжело вздохнула. Нет, подобный поворот событий в планы не входил. Сейчас она должна была бы оказаться за пределами вотчины Маккейба — ну или хотя бы на границе. Идти предстояло строго на север, потому что юг ничего хорошего не сулил. И вот теперь вместо свежести лесов и простора полей вокруг сомкнулись высокие каменные стены, а за дверью сторожит властный и самоуверенный горец, считающий себя вправе командовать пленницей также, как командует своими воинами. Но ничего! Утром он узнает, на что способна сильная воля!

Глава 8

— Лэрд, лэрд!

Юэн поднял голову и увидел запыхавшуюся Мэдди Маккейб.

— В чем дело, Мэдди? Ты же видишь, у меня важный разговор.

Не обратив внимания на замечание, Мэдди остановилась в нескольких футах и нервно заломила руки.

— Позвольте, лэрд! Срочно надо кое-что сказать! — Она с подозрением оглянулась и шепотом добавила: — По секрету, лэрд! Это очень важно!

В висках тревожно застучало. Утро и без того выдалось драматичным. Да и вчерашний вечер тоже — достаточно вспомнить встречу с Мейрин. Девчонка до сих пор не вышла из своей комнаты: должно быть, продолжает упрямиться. Как только закончится военный совет, нужно будет вызвать ее и предупредить, что решающий час настал.

Юэн поднял руку, жестом попросил всех удалиться и в то же время выразительно взглянул на Аларика и Кэлена, приказывая остаться. От братьев скрывать нечего.

Как только комната опустела, вождь вопросительно посмотрел на Мэдди.

— Что заставило тебя прервать военный совет?

— Гостья, — коротко ответила та, и Юэн застонал.

— О Господи! Что еще придумала эта негодница? Отказывается от еды? Угрожает выброситься из окна? Или, может быть, исчезла?

Служанка взглянула озадаченно.

— Нет, господин. К счастью, ничего подобного не случилось. Сидит в своей комнате и ведет себя спокойно. Я сама отнесла ей завтрак.

— Так в чем дело? — нетерпеливо прорычал Маккейб.

Мэдди с трудом перевела дух, как будто всю дорогу бежала.

— Позволите присесть, господин? Честное слово, история не из коротких.

Кэлен недовольно закатил глаза, Аларик утомленно вздохнул, а вождь указал на стул.

Служанка села, положила руки на стол, переплела пальцы, словно пытаясь собраться с силами, и только после этого торжественно произнесла:

— Ваша гостья — сама Мейрин Стюарт.

Последовало молчание. Судя по всему, Мэдди ожидала реакции слушателей.

— Да, мне известно, что ее зовут Мейрин. Фамилии, правда, до сих пор не знал, но Стюартов в Хайлэнде полным-полно. Вопрос в другом: каким образом тебе удалось выяснить, кто она? Девочка наотрез отказывается назвать себя. Если бы Криспен случайно не проговорился, я бы сам не узнал ее имени.

— Она и мне ничего не говорила. Я просто внезапно разгадала тайну, и все. Понимаете?

— Нет, не понимаю. Думаю, стоит рассказать подробнее, — терпеливо предложил Юэн.

— Когда утром я принесла ей завтрак, то случайно застала ее раздетой. Получилось очень неловко, я сразу извинилась, но прежде чем она успела прикрыться, увидела метку.

Мэдди заметно воодушевилась и заговорщицки склонилась над столом. Глаза сияли торжеством.

Юэн смотрел вопросительно, ожидая продолжения. Черт возьми, до чего же женщины любят произвести впечатление! Братья откинулись на спинки стульев и озадаченно молчали.

— В нашем замке — Мейрин Стюарт собственной персоной! — со значением повторила Мэдди. — Никаких сомнений быть не может, потому что на левой ноге у нее, повыше колена, королевский герб Александра. Его-то я и увидела. Клянусь: ваша гостья — наследница Ним-Аллэн.

Юэн покачал головой:

— Глупости. Сказки. Легенда, которая живет только в песнях бардов.

— Что еще за легенда? — оживился Аларик. — Не знаю никакой легенды.

— Не знаешь, потому что никогда не слушаешь бардов, — сухо отозвался Кэлен. — На праздниках тебя больше интересуют не древние сказания и песни бродячих музыкантов, а смазливые девчонки.

— Можно подумать, ты большой поклонник поэтического творчества! — беззлобно огрызнулся Аларик.

Кэлен пожал плечами:

— Во всяком случае, это хороший способ держаться в курсе событий.

Радуясь возможности подольше поговорить на увлекательную тему, Мэдди с готовностью повернулась к среднему из братьев.

— Легенда гласит, что уже после того, как король Александр женился на Сибилле, на стороне у него родился ребенок — девочка. Его величество приказал поставить на бедре малышки клеймо — собственный королевский герб, — чтобы никто и никогда не смог оспорить ее высокое происхождение. А позднее завещал Ним-Аллэн ее первенцу. — Служанка наклонилась еще ниже и таинственным шепотом пояснила: — Он сделал это не просто так, а с определенной целью: гарантировать девочке хорошее замужество, ведь она родилась вне брака, а мать ее была особой отнюдь не знатной.

Аларик презрительно фыркнул:

— Ерунда! Все знают, что никакой внебрачной дочери у Александра никогда не было, как не было и законных детей. Родился только один внебрачный сын — Малколм.

— Ничего подобного. У короля родилась дочка. Зовут ее Мейрин Стюарт, и сейчас она в вашем замке; более того, над вашими головами, — убежденно заявила Мэдди. — Говорю же, я видела отметину собственными глазами!

Юэн молча обдумывал рассказ служанки и реплики братьев. Он и сам не знал, верит ли в удивительную историю, но версия, во всяком случае, убедительно объясняла, почему Дункан Кэмерон похитил молодую послушницу из монастыря и хотел немедленно на ней жениться. Да и отчаянное стремление девочки к бегству уже не казалось беспочвенным.

— Не проще ли было просто признать дочь? — не сдавался Аларик. — Тогда гуляке-королю не составило бы труда благополучно выдать ее замуж: богатые и знатные женихи выстроились бы в очередь. Кому не хочется заручиться высочайшей поддержкой?

— Александр не хотел обнародовать факт супружеской неверности, — со знанием дела пояснила Мэдди. — Он и завещание-то подписал лишь спустя пять лет, уж очень дорожил браком с Сибиллой. А Малколм родился еще до женитьбы. Как ему удавалось скрывать свои похождения, неизвестно, но только вскоре после его смерти поползли слухи о существовании дочки.