Читать книгу "Великий и Ужасный - Евгений Адгурович Капба"

я сделал, — пожал плечами я. — Это не татау урук-хая.

Светлейший князь Воронцов испытующе посмотрел на меня и коротко кивнул:

— По крайней мере — честно. Ценю. Мы встретимся с вами в более подходящих обстоятельствах, например — через десять дней. Тогда вы сможете сказать, чего хотите в знак моей благодарности. А пока — только и исключительно как оплату за предоставленные бойцу моей хоругви медицинские услуги, примите некоторую сумму денег. Поскольку корнет Николай Воронцов был штатным магом шестой роты ротмистра Розена и представлял собой весьма ценную боевую единицу — оплата соответсвующая. Козинец!

Козинец бухнул на стол мешок с монетами. Ну как — мешок? Мешочек! Но довольно увесистый.

— Оплата благородным металлом, поскольку персонального счета в банке у вас нет… — пояснил прокуренный опричник.

Отказываться я и не собирался. Деньги — они в моем положении лишними не будут. И звонким монетам я доверял куда как больше, чем циферкам в компьютере. Циферками тоже обзаведусь — успеется, но в моей ситуации — мешок с деньгами гораздо предпочтительнее.

— Благодарю, — сказал я. — Честно говоря, я и вправду старался помочь. Ваши люди так старались его спасти… Если бы ваш сын был мерзавцем — вряд ли они поставили бы на кон свою карьеру и отправились бы искать помощи у сомнительного татуировщика проклятого племени, верно?

— Жизнь! — поиграл желваками князь Воронцов. — Каждый из них поствил на кон свою жизнь, не только карьеру. Но я благодарен вам за эти слова. Что ж, увидимся, господин… Бабай Сархан? Верно?

Я щелкнул каблуками новых-старых ботинок, вытянулся по стойке смирно, как положено, вздернул подбородок и рявкнул:

— Так точно, ваше сиятельство!

— А вы тот еще тип! — одобрительно кивнул князь. — Когда Коленька совсем поправится и придет в себя — мы с вами побеседуем гораздо более вдумчиво.

А потом сделал некий плавный, я бы даже сказал — вальяжный жест рукой и снова в комнате запахло озоном, а бронированные опричники один за другим начали исчезать в ярких вспышках телепорта. Последним испарился сам Георгий Михайлович. Вдалеке зарокотал гром.

На полу остались чистые от пыли и мусора горячие проплешины — ровно по количеству телепортированных.

— Мало денег много не бывает, — пробормотал я, подбрасывая в ладони увесистый мешочек.

Вопросов было всё еще больше, чем ответов. Но некоторые ответы пока что получать явно не стоило. Во многих знаниях многия печали — так говорил Экклезиаст?

На данный момент меня интересовал вопрос с переездом и кофе-машиной, а опричники, ротмистры и прочие их сиятельства вполне могли подождать. Хотя бы те же самые десять дней!

* * *

Глава 9

Разборка на Проспекте

Лицемерие здешних стражей закона с одной стороны не давало мне возможности пускать в ход кард для самообороны — и это был минус. Но при этом — мешало тому же Густаву, или еще какому-нибудь агрессивному и тяжеловооруженному сумасшедшему, применить против мерзкого урука весь свой богатый арсенал — и это был плюс.

Бытовой расизм местами расцветал тут весьма буйно, не хуже субтропической растительности, вот я к чему клоню. И это порядком бесило. Меня выдворили из целой кучи магазинчиков без объяснения причины, а я всего-то и хотел, что купить кое-какие гигиенические принадлежности типа полотенца и мыла. Тут волей-неволей начнешь задумываться о том, чтобы достать кард из-под кровати и начать шинковать местную торговую братию со всем усердием.

— Мыло закончилось, — говорил наглый лысый парень с лицом, забитым татуировками до самых глазниц. — Иди покупай у своих.

За спиной этого молодого человека красовался целый стеллаж разных гелей для душа, шампуней и мыла всех сортов и размеров. Но он пялился на меня, сверкал вживленным в самый лоб шунтом для прямого подключения к неизвестной мне аппаратуре и шевелил свои яйца руками, которые по самые локти засунул в карманы штанов. И нагло врал в глаза, имея в виду, что не обслужит никого из орков. А может и — никого из нелюдей.

— Ну, раз закончилось… — пожимал плечами я и шел в другой магазин.

Своих-то у меня тут априори не водилось. Орки — и те делали козью морду.

— Тебя-врот не обслужу-нах, — цыкал зубом в том самом, другом, магазине коренастый снага с пирсингом в обоих ушах и в носу. — Мыло-нах только для снага-х. У тебя шкура-врот не выдержит-нах. Ты-врот не урук-нах, а полукровка-ять. Разъест-нах шкуру-врот, потом-ять меня-нах санстанция-врот замучает-нах.

Санстанция — на Маяке! Сука.

— Я тебя сейчас сам замучаю! Продай мыло, говорю! — не выдержал я.

Снага был уже десятый по счету продавец, который послал меня нахрен, и местные заморочки уже порядком достали. Похоже, тот же Хуеморген, Ипатьевна и работяги из бригады прораба Сани были удивительным исключением! А Кристинка так и вовсе — ангелом небесным. Почти все здесь относились к полукровкам очень, очень плохо. Будь я, например, полуснагой — меня пинали бы всем Маяком до тех пор, пока я бы совсем не умер. Ладно, ладно, кто-то бы не пинал. Но даже Хуеморген не стал бы вмешиваться и рисковать шкурой ради какого-то ублюдка, пусть и обаятельного. Хотя попади я в снагу — черта с два во мне сохранилась бы хоть капля обаяния. Стоп! Я что, тоже превращаюсь в расиста? Может, среди снага тоже есть приятные парни и девчата, просто я их не встречал пока.

Короче, спасали меня только страшная рожа, огромный рост, явное физическое превосходство и мрачная слава уруков как свирепых бойцов, плохо восприимчивых к магии.

— Ты-нах чего наезжаешь-врот? Я под Щербатым-нах хожу-врот! — сложил руки на груди снага.

Задумавшись о расовых проблемах, я как-то забыл, где нахожусь. А этот зеленокожий говнюк — мигом напомнил. В рот он ходит. Лихие девяностые у них тут прямо!

— И чего, Щербатый мыло запрещает продавать? Что за отстой?

— Я передам-нах, что-ять ты-х его-врот отстоем-х назвал-нах! — пообещал продавец и полез за телефоном в карман.

Я только плюнул и пошел прочь.

Мыло я купил у какого-то пропащего типа, который разложил свой нехитрый товар прямо на тротуаре, расчистив крохотный кусочек от мусора и подстелив клеенку в горошек. Типичный синюк, таких на блошиных рынках в любом райцентре по всему постсоветскому пространтсву многие десятки и сотни водились. Тут, похоже, тоже имелась некая популяция подобных личностей. У синюка на клеенке я увидел хозяйственное мыло, зубные щетки и детскую зубную пасту с клубничным вкусом — «Дракоша» называется. И даже бритвенные одноразовые станки. Они бы мне тоже пригодились. Щетина у уруков росла, а мне в качестве реципиента достался урук молодой, и терпеть дурацкие клочки по всей роже я намерен не был.

— Спасибо тебе, добрый человек, — сказал я. И пожаловался: — А то ни одна зараза мне мыло продавать не хочет.

— Так это потому, что ты — ублюдок! — радостно пояснил синюк. — Твоя мамка с уруком трахалась. Соответственно — ты позорище и того и другого народа. Потому и не продают.

Это просто потрясающе — чмырить кого-то по причине того, что сексуальная жизнь его матери вас не устраивает! Отличный повод, почему бы и нет? Ничем не хуже, чем устроить бойню из-за того, что ваш отец любил чай, а чужой — кофе. Как такое вообще можно терпеть, да?

— А ты чего ж продал? — поинтересовался я.

— А мне похрен. Мне деньги нужны. Император Веспасиан сказал: деньги не пахнут! Так что хоть орк вонючий, хоть надушенный эльфийский педик за мылом придет — мне без разницы. Я расизм и гоблинов одинаково ненавижу, — отмахнулся уличный философ. — И то, и другое мешает бизнесу. Дерьмо! А еще бизнесу мешает Щербатый. Походу, я теперь попал, да?

Такое неожиданное окончание его проникновеной речи заставило меня резко обернуться: за моей спиной припарковалась весьма примечательная колымага! Эдакий заниженный кабриолет красного цвета, от капота до багажника расписанный матерным граффити. Похоже, это был самый настоящий электрокар, поскольку выхлопных труб в его конструкции не наблюдалось, а двигатель работал очень тихо.

Внутри сидела братва — это к гадалке не ходи. Рожи были насквозь протокольные!

Из динамиков играло нечто, напоминающее знакомый мне дабстеп. Только дабстеп обычно обходился без вокала, а тут визгливый голос речитативом выдавал что-то про жопы, сиськи, наркоту, тачки и кишки. Определенно, если бы орки писали музыку — уруки лабали бы дез-метал, гоблины — какой-нибудь рэпчик, а снага — вот такую вот шнягу. Я задумался о созвучии этих двух терминов и упустил момент, когда три самых типичных зеленокожих снага и два лысых гнома с удивительно короткими для