Читать книгу "Длань Господня - Борис Вячеславович Конофальский"

Волковым.

— Бейцель, — говорил один. — Цех литейщиков и рудников города Малена, шестьдесят два члена мастеров и подмастерий. С коммуной Литейной улицы даём городу шестнадцать добрых людей.

— Роппербах, — кланялся другой. — Цех оружейников Южных ворот, сорок два члена, даём городу двадцать восемь добрых людей.

— Биллен, — говорил третий. — Гильдия оружейников Малена и коммуна Нозельнауф, даём городу сорок добрых людей, шесть из которых конные.

— Кавалер Фолькоф, — скромно отвечал Волков каждому и жал руки.

Всего глав гильдий было семь.

— Рад, что познакомился с вами, — сказал кавалер, пожав руку последнего. Руку сухого господина в отличной шубе, что звался Шонер и занимался свинцом.

Он хотел было уже откланяться, но они, видно, не просто его остановили.

— Господин Эшбахт, — заговорил оружейник Биллен, — купчишки наши говорят, что на реке вы ставили амбары и причал, так ли это?

— Да, ровно на восток от Эшбахта пришлось поставить амбары для зерна и небольшую пристань. Уж больно купцы нашего графства, что приезжают ко мне за зерном, скупы. Пришлые купцы, что приплывают, пощедрее будут. — Отвечал Волков.

— Нам, людям, что дело имеют с металлами, очень интересна ваша затея, — заговорил свинцовых дел мастер. — Я делаю пули и картечь, трубы и листы, а также прочую всячину из свинца. А возить всё приходится в Хоккенхайм, четыре дня до Вильбурга, а потом ещё четыре дня до Хоккенхайма. А товары мои, — он обвёл рукой все присутствующих, — да и у всех у нас, тяжелы. Подводы нужны крепкие, по две лошади в каждой, возницы за наш товар просят цену большую. Едут долго, ещё и дорого. Нам накладно выходит.

Волков начал понимать, куда клонят господа цеховые головы. И это разговор ему нравился:

— Что ж, я буду рад видеть ваши товары у себя на пристани.

— Да, но купцы говорят, что дороги у вас плохи. — Сказал господин Бейцель. — Они говорят, что по таким дорогам только телеги ломать да лошадей надрывать.

Они были правы, дороги от Эшбахта до амбаров почти не было. Тянулись две разъезжие колеи с холма на холм, с холма на холм да в овраг. Когда дожди пойдут, а они вот-вот пойдут уже, так никакая коняга по грязи телегу из оврага не вытянет, на холм не затащит.

— Не думали ли вы о том, господин Эшбахт, что бы дорогу свою улучшить? — Продолжал глава гильдии свинцовых дел Шонер.

И пока кавалер раздумывал над ответом, брат Семион опять был тут как тут, он всё слышал, всё понимал, всегда знал, что сказать:

— Господа, так дорога, что тянется от Эшбахта до реки вдесятеро короче, чем та дорога, что тянется от Эшбахта до Малена. И дорога до Малена тоже нехороша. Какой в том резон, чтобы делать малую дорогу хорошей, когда большая дорога, что ведёт к малой, будет плоха?

Речь монаха удивила господ промышленников, они удивлённо приглядывались, Волков был доволен, что монах об этом вспомнил, он удовлетворённо глядел на господ, пока господин Бейцель не сказал:

— Мы как раз думали об этом. Мы думаем, что до ваших владений можем проложить дорогу сами, а уж от границ ваших владений, то забота ваша, господин кавалер.

— Господа, видно забыли, — смиренно продолжал монах, не давая Волкову рта раскрыть и этим уже, кажется, раздражая господ-промышленников, — что господин Эшбахта войну ведёт с еретиками и что в средствах ограничен весьма. Думаю, справедливо было бы, чтобы до границ Эшбахта дорогу строил славный город Мален, город богат весьма, серебра у него в достатке, что для него дорогу построить! А уж от границ поместья и до самого Эшбахта могли бы взяться и вы, господа, а уже от Эшбахта до амбаров дорогу делал бы сам хозяин поместья. Так, мне кажется, было бы справедливо.

Ему кажется! Господа промышленники смотрели на монаха неодобрительно, не так они собирались строить беседу, не к таким выводам о справедливости должна она была привести.

Зато Волков был доволен, монах правильно мыслил, он бы так всё не смог бы вывернуть и взялся бы, наверное, всё строить сам, только предложи ему это промышленники. А брат Семион продолжал, пока господа не опомнились:

— И думается мне, что те господа, что будут учувствовать в строительстве дороги по поместью, будут за свои траты вознаграждены всяческими преференциями. Уж в этом пусть никто не сомневается, доброта и щедрость господина Эшбахта всем известна.

— Что ж, хорошо, что мы поговорили и всё выяснили, — задумчиво произнёс за всех голова гильдии свинцовых дел Шонер.

На том они и раскланялись. Как Волков и монах отошли, так господа принялись живо обсуждать предложения монаха. А Волков шёл и косился на брата Семиона:

— Не откажутся ли?

— Куда им деться? — Злорадно хмыкнул монах. — Придут с согласием, только поначалу торг затеют. Надобно будет все цены на подобные работы вызнать у архитектора.

— Думаешь, не откажутся?

— Нипочём не откажутся. Цена на извоз посуху раз в пять дороже извоза по воде. — Заявил монах.

Да, тут он был прав.

Глава 10

Прямо на главной площади, не успел он сесть на коня, к нему подошли люди, среди них был старый его знакомец землемер Куртц. Их было шестеро. Волков, увидав их, на коня садиться не стал, подошёл к ним. Те стали его поздравлять. Принесли кубок из серебра, говорили, что это подарок от всей Южной Роты имперских ландскнехтов земли Ребенрее. Волков брал приз и жал всем руки, говорил с ними, ласково называя каждого не иначе, как брат-солдат. А, чуть подумав, и сказал им:

— Господа ландскнехты, а не собрать ли нам пир, зовите всех своих однополчан сейчас в лучшую харчевню, что есть в городе. Пир будет за мой счёт, пусть все придут.

Не то, что бы он хотел есть, да и вино в нём ещё бродило, но дружить с имперскими служащими, которые некогда были лучшими солдатами императора, было необходимо. Куртц и его товарищи с радостью согласились, стали рассылать мальчишек за другими ландскнехтами и выбирать место для гуляний.

К ним с радостью присоединились и офицеры Волкова, которые, посовещавшись, решили взять на пир ещё и сержантов, что пришли с ними в город. Так впервые Хельмут и Вильгельм, что служили сержантами в стрелковой роте господина Рохи, попали на настоящий пир старых воинов.

Трактир выбрали не самый лучший, но самый в городе большой.

Звался он «Юбки толстой вдовы». И уже через пару часов эти «юбки» были битком набиты бывшими ландскнехтами и блудными девками со всего города, прознавшими про славный пир, что даёт известный кавалер. В кабаке