Читать книгу "Бытовая магия от А до Я - Екатерина Лира"

не человек? Кто ты?

«Еще один! Или тут массово закрыли психбольницы и выпустили на улицы сумасшедших, или со мной и правда что-то не так».

— Зато вы вполне человеческий хам. К тому же неадекватный.

— Адекватный, я сейчас лежал бы и подыхал, не вставая с постели, — хохотнул он. — Так что да, я сейчас не совсем адекватный. Прошу простить, если…

Извинения прозвучали с такой иронией, что становилось ясно — даже толики раскаяния у него не было.

В этот момент кто-то окликнул Барса, и он отвернулся, делая шаг в сторону. Этого мне хватило, чтобы броситься бежать. Я боялась, что Мирослав не даст далеко уйти. Погонится за мной, и все мои кошмары станут реальностью. Что я могу одна, с ребенком на руках, против взрослого здорового мужчины?

Я оббежала театр, несколько раз чуть не поскользнувшись на листьях на мокром асфальте, и — о чудо! — прямо у заднего входа стояло такси.

Дернула на себя пассажирскую дверь:

— Подвезете?

— Здравствуйте. У меня детского кресла нет, а без кресла нам нельзя…

— У меня бывший дочь грозится отнять! Бежит за мной. Хоть куда-нибудь отвезите, пожалуйста! — выпалила я, удивляясь, как легко ложь сходит с губ.

Водитель неодобрительно поджал губы, но кивнул. Уже когда машина тронулась, я позволила себе оглядеться. На дорожке у черного входа никого не было — Барс меня не преследовал и не гнал, как во снах. Быть может, пронесло? Он меня не узнал и просто махнул рукой на несговорчивую девицу.

Вот только через минуту я поняла, что слишком рано обрадовалась — пробирка с неизвестным содержимым, которая стоит целое состояние, так и осталась в моем кармане.

***

Антон медленно прошел к водительскому сиденью, как можно дольше оттягивая момент, когда окажется в одной машине с начальником. Пусть даже сейчас тот не выглядел рассерженным.

Блуждающая на лице полуулыбка, взгляд, задумчиво провожающий убегавшую девушку. Антон был готов поклясться, что Барс кинется вслед за ней, но нет — остался стоять и смотреть со странной потусторонней тоской.

Но вот девица окончательно скрылась за поворотом, а они с шефом уселись в машину.

Антон лишь успел раскрыть рот, намереваясь спросить, куда ехать, как Брас, не поворачивая головы, протянул Антону раскрытую ладонь.

— Эээ… — что от него хотел начальник, он понятия не имел.

— Ну? — нетерпеливо поторопил Мирослав.

Опасаясь нарваться на поток ругани, парень все же рискнул переспросить:

— Вы о чем?

— Не заставляй меня ждать, — закатив глаза к крыше авто, прошипел Барс сквозь зубы.

— Я… э…

До Антона медленно начало доходить, что произошло нечто, что будет очень… ОЧЕНЬ тяжело исправить.

— Просто дай мне мое чертово лекарство! — окончательно потеряв терпение, гаркнул Мирослав.

Злость проклятого была осязаема. Она начала расползаться по салону черными лентами магии.

«Лучше бы я сам к Нагицкому пошел! Лучше бы он меня на рога поднял!» — думал Антон, но жалеть о сделанном и несделанном уже бесполезно.

— У меня… — голос сам собой упал до сиплого шёпота. Парень зажмурился и выпалил на одном дыхании. — У меня его нет.

Антон думал, что страшнее ему уже не будет, но, открыв глаза, понял, как ошибался. Барс медленно повернул голову, и стало ясно, что хищная фамилия у него не просто так.

Зрачки глаз стали вертикальными, сквозь кожу проступили чёрные жёсткие бугры, ленты тьмы, змеями выползающие из ушей и ноздрей, казалось, сейчас задушат нерадивого помощника.

Не проронив ни слова, Мирослав приподнял бровь — предоставил подчинённому возможность оправдаться. Очень кратковременную возможность, надо сказать.

И у Антона было не более трёх секунд, чтобы найти слова, после которых ему не свернут шею.

— Оно у девушки.

Следующее движение было резким и незаметным, как бросок хищного кота. Боль вспыхнула прежде, чем он понял, что произошло. А потом Антон гнусаво взвыл, зажимая нос, которым его только что шарахнули о руль.

— Идиот, — спокойно констатировал Барс.

— Я думал… Решил, что вы… Что она… Вы же с ней говорили!

— Скажи мне, мой маленький недалекий друг, — нараспев произнес Мирослав, — как то, что я поручил конкретно тебе, могло оказаться у кого-либо еще в этом гребанном мире?

— Я побоялся сам идти в театр, — жалобно пробормотал Антон, не понимая, как теперь остановить кровь. — Я же говорил вам, что это выше моих сил, что Нагицкий…

— Значит, Нагицкого ты боишься больше, чем меня?

Тихий, почти ласковый вопрос заставил закашляться. Когда-то давно Нагицкий взял Антона к себе в дом кем-то вроде дворецкого, уборщика и секретаря в одном лице. Тогда парень еще не знал ни о магии, ни о волшебных существах, которые живут бок о бок с людьми. А потом он встретил одного такого. Выглядел он как три Нагицких вместе взятых, умел предсказывать будущее и убивать, не прикасаясь к человеку. Шантажом и посулами он заставил Антона работать на него. Парень думал, что выбор очевиден: нужно быть на стороне того, кто сильнее — и останешься жив. Вот только в итоге тот тип гниет в магической тюрьме, а Нагицкий жив, здоров и ворочает огромными суммами денег.

Вот и теперь Антон чувствовал, что вновь наступил на те же грабли.

— Н-нет… — пролепетал парень. — М-Мирослав Мстиславович, вы все не так поняли… Я не то хотел сказать…

Но Барс уже не слушал его оправданий, он задумчиво барабанил пальцами по торпеде автомобиля.

— К чертям все это. Кто эта девушка? Просто поехали туда, где ты ее откопал, и я заберу свое.

От расшалившихся нервов Антон не выдержал и сдавленно хихикнул, тут же подавившись своим смешком:

— Видите ли, какое тут дело… Я понятия не имею, кто она такая.

Я ходила из угла в угол по гостиничной комнатке и нараспев повторяла одно и то же:

— Плохо, плохо, плохо, плохо… ох, как это все плохо…

Малышка между тем лежала на кровати, и казалось, что она смотрела на меня с осуждением. У младенцев сразу после родов не должно было быть осознанного взгляда, четкого зрения. Может, дело было в магии, в том самом пресловутом «проклятии», но мне действительно казалось, что она все-все видит и все-все понимает.

— Так, что мы имеем, — я присела рядом с девочкой. — Тип, который снится мне, реален. Его зовут Мирослав Барс, и наверняка Антон уже просветил его, что пробирка, за которую