Читать книгу "Жрица - Анастасия Верес"

Раздражение звучит неубедительно, хотя бы потому что прямо сейчас я больше озабочена собой, чем им. Туман хмыкает и поднимается с постели, стараясь меня не задеть, за что ему большое спасибо.

— Ты металась, могла ранить себя, — оправдывая свое присутствие, говорит он, подходя к окну, чтобы отодвинуть занавеску. Я не отрицаю, могла, спасаясь от ниад Смерти в небытие. Прикрыв глаза от яркого света и отвернувшись, я взываю к Забвению и предлагаю ему все ночи с Птахой на поляне с земными звездами, взамен требуя, чтобы воспоминания о небытие стерлись.

— Мало, — шепчет Забвение, и я отдаю часть дней, когда мы с Птахой ходили на рыбалку. Это было каждым летом, но я согласна забыть только одно. Птаха купалась в реке и пыталась ловить рыбешек пастью, я плавала рядом или лежала на берегу. Теплые и радостные часы.

Забвение принимает жертву.

— Что с тобой было? — спрашивает Туман, но я уже не помню, что происходило в небытие. Только смутные образы, которые тоже исчезнут через пару дней. Останется только знание о том, что я была там.

— Когда вмешиваешься в планы Смерти, она требует расплаты. Долго я была без сознания?

— Девять дней, сегодня десятый.

Вздохнув, я сползаю с кровати, уже чувствуя себя лучше. Обманутый разум перестает считать тело израненным. Туман не мешает мне выйти, но я и сама останавливаюсь, открыв двери, потому что в большой комнате сидят два незнакомых хааса. Они моментально поднимаются на ноги, стоит им заметить меня, и тоже замирают.

— Что ж ты цепи на меня не надел? — через плечо бросаю Туману и, не дожидаясь ответа, прохожу мимо охранных псов в комнату, где смогу умыться. Без раздумий снимаю одежду и, открыв кран на полную, залезаю в бадью. Холодная вода помогает окончательно избавиться от слабости, и я принимаюсь думать.

Еще десяток дней безвозвратно потерян и, судя по конвою в большой комнате, теперь меня никуда не отпустят. Значит, придется воспользоваться планом с горным хребтом и озером. Я смотрю на руку, с которой смываются следы черной крови, и осторожно снимаю повязку. Внутри раны появился гной и темные отмирающие ткани. Очень плохо, и к озеру нужно добраться как можно скорее, сразу, как только получится вырваться из-под надзора.

Продрогнув в холодной воде, я вылезаю из бадьи и растираю тело одной рукой. Расплетаю мокрые волосы, отжав, снова собираю в узелок. У двери меня поджидает один из новых сторожей, сопровождает до комнаты, где все еще сидит на постели Туман.

— Что с тобой было? — снова спрашивает он.

— Не знаю, — я пожимаю плечами и, развернувшись, направляюсь к выходу из дома. Туман следует за мной, а дернувшиеся было псы усаживаются на стулья.

— Ты кашляла кровью, тебя будто выворачивало наизнанку, ты пыталась разодрать себе горло и еще кучу всего. И ты не знаешь?

— Ага, — я распахиваю дверь и выскакиваю на крыльцо. Свежий воздух выветрит из головы еще живые ощущения усталости и боли.

У ступеней стоят корзинки с едой и цветы. Разве что свечей не хватает для создания алтаря.

— К чему эти подношения? — догадываясь, как все это нервирует Вербу, я осторожно обхожу ближайший букет и выхожу на солнце. Лошади моей не видно. Опять придется красть машину.

— Твоя помощь неоценима, мы благодарны за это. — Туман останавливается рядом. — Ты сотворила чудо. Как?

— В благодарность не входит моя свобода? — В отличие от паломничества, такое я бы оценила больше.

— Это решает вождь.

— А пока меня стреножат, как племенную кобылу?

— Никто не будет больше связывать или пытать тебя, — обещает Туман, но мне не становится легче, вероятно потому, что это ложь. — Вождь просил сообщить, когда ты очнешься. Он согласен приехать сюда, если ты не сможешь отправиться к нему.

— Скажи мне, хаас…

— Туман, — поправляет он. — Хаас — имя моего Бога.

— Ты уже знаешь, что меня ждет? — Я готова услышать любое решение. Хотя бы потому, что принимаю последствия своего поступка, и если до этого могла винить всех остальных, включая Вербу, то теперь это сугубо моя ответственность. Я смотрю на Тумана, понимая, что мне отнюдь не показалось, и у него действительно почти черные глаза, а он, естественно, молчит в ответ. Что он вообще может сказать? Мало кто умеет лгать, глядя в лицо.

— Я собираюсь к вождю доложить о тебе, — прямо говорит он, — ребята пока останутся присмотреть и помочь, если что. — Туман стучит в дверь, на звук из-за нее выглядывает один из сторожей и согласно молчаливой команде встает рядом. Меня накрывает острое чувство отвращения, как было при Ардаре, стоило ему или его дружкам приблизиться. Туман бросает на меня короткий взгляд, широкими шагами доходит до машины и уезжает.

— Где хозяева? — спрашиваю я, не поворачивая головы, наблюдая за клубами пыли.

— Верба в комнате, Рутил в лесу, — сообщает новый сторож. Я запоздало удивляюсь, что меня уже не доверяют охранять Рутилу, но ничего не говорю, а просто возвращаюсь в дом. Второй цепной пес тоже поднимается стоит мне появиться, но я не обращаю внимания, прохожу к комнате Вербы и потихоньку зову. Дверь слегка приоткрывается через пару мгновений, и мне позволяют войти.

В супружеской спальне, кроме кроватей для ребенка и двух взрослых, есть еще шкаф под потолок и во всю стену да два окна.

— Ты очнулась, — шепчет Верба, качая дочь. — Что с тобой случилось?

— Бывает, когда споришь со Смертью.

— После Ивы тоже так было?

— Нет, — я прислоняюсь к стене, потому что стула в комнате нет, а присесть на кровать не решаюсь. — Твоя дочь еще не родилась тогда, а значит, не была одарена душой. По-простому, я лишь запустила ее сердце, а в мир привела ты. Скажи, а эти двое теперь постоянно в доме?

— Да. И Туман от тебя не отходил. Ты так страшно кричала иногда, что они и меня пускать перестали.

— А почему не Рутил? — прямо спрашиваю я, выжидающе глядя на Вербу. Она отворачивается, целует ручку Ивы и не смеет посмотреть на меня. Я прикрываю глаза и не скрываю разочарованного вздоха. Ожидаемо. Рутил вполне предсказуемо выбирает свой дом, семью и племя, но, видимо, и отказаться от обещания не может. Потому вместо него в большой комнате сидят эти двое.

— Ты не злишься? — удивляется Верба. — Я злюсь. Я с ним даже говорить не хочу.

— А толку? — вздохнув, отрываюсь от стены. — Вождь желает встречи со мной, там все и решим. Этих, наверное, со мной отправят, — я выхожу к хаасам и громко сообщаю: — Мне нужно в лес, прогуляться.

У