Читать книгу "Спасения нет - Питер Гамильтон"

— Наш корабль внедрения принял их за настоящие.

— Весь мир — театр, — произнес Деллиан.

Ирелла улыбнулась ему и передала на оптику: «Подходящая цитата».

Он теперь не протестовал, когда подходила ее очередь выбирать, что смотреть вечером. А она перестала навязывать ему высокую культуру — но и он больше не требовал выбирать из архивов «Моргана» одни исторические боевики. И сам удивился, обнаружив, что с удовольствием смотрит романтические комедии Земли. Ложная ностальгия, объясняла Ирелла, ласковый свет небывалого прошлого.

— Я вижу там внизу движущиеся экипажи, — заметил Финтокс.

— Да–да. Они просто гоняют большими петлями. Так, чтобы датчики на любом спутнике оликсов видели целенаправленное движение. И ваянцы там внизу тоже ходят кругами — хоть мы и не ожидаем, что с пролетающего зонда можно будет различить отдельных индивидуумов. Но рисковать не стали. Мы вложили в Ваян столько трудов, что было бы убийством проколоться на мелочах.

Финтокс, изогнув длинную шею, сфокусировал на Ирелле все восемь глаз.

— Ваши биологические ваянцы, как и мы, выведены в инициаторе?

— Нет, это андроиды. Тела биомеханические, это несколькими уровнями ниже неанской биотехнологии. Днем они расхаживают во множестве, ночью — в меньшем количестве.

— И сколько цитаделей построено вами на Баяне? — Глаза Финтокса снова обозревали пространство за изгибом фюзеляжа.

— Двадцать три тысячи. Хотя не все такие большие, как Игсабул. И за городом огромные площади возделанных земель. В море тысячи кораблей, в воздухе летательные аппараты…

— И все, как и этот, оставляют след продуктов сгорания, — вставил Деллиан.

— Мы еще и «отходы» сливаем в моря, — добавила Ирелла. — Датчики смогут увидеть токсичные сливы вдоль побережий.

— Огромный труд, подобного которому в моей памяти не хранится, — произнес Финтокс. — Хотя корабль внедрения снабдил нас значительным количеством данных.

— Так оно и задумано. Кто бы стал подделывать целую цивилизацию? Она обязана оказаться настоящей, так?

— Представляется, что вы правы.

Деллиан скрыл улыбку. Корабль внедрения, среди прочих черт, наделил метаваянцев дипломатичностью. Он приказал летательному аппарату сменить курс, направив его к одному из самых больших строений. Этот пятиугольный небоскреб с бороздчатыми стенами выбросил с верхних этажей бетонные посадочные площадки наподобие пучка широких листьев. Аппарат с металлическим лязгом запустил реактивные сопла вертикальной посадки, шумно раскрутил дополнительные турбины. «Кое–кто слишком уж увлекся подробностями», — отметил про себя Деллиан.

Едва они приземлились посреди площадки, из здания высыпала «бригада» ваянцев дозаправить двигатели. Распахнулась дверь — Ирелле, чтобы выйти в нее, пришлось согнуться чуть не вдвое. За ней вышел Финтокс. Деллиан, спрыгнув на бетон, поразился силе ветра — на не огороженной перилами площадке впечатление получилось особенно сильным. С улицы доносился неумолчный гул движения, в воздухе стоял странный запах, словно неподалеку случилась утечка химических отходов.

— В воздухе значительное количество горючих примесей, — сказал Финтокс.

— Да, немало, — признала Ирелла. — Нам поневоле пришлось спешить с биоформированием. Водоросли накачали атмосферу кислородом, она теперь способна поддерживать углеродную жизнь, а вот вычистить остатки прежней химии не так легко. Пришлось оставить эти элементы как есть. Впрочем, мы и не стремились к излишнему сходству с Землей.

Финтокс, поворачивая голову туда–сюда, обозревал зубчатую линию крыш.

— Вы и растительность изобрели так же, как ваянцев?

— В меньшей степени. Растения здесь земные, только слегка подправленные. Изменена форма листьев. Мы решили, что выстраивать ваянскую растительность на совершенно новой генетической основе — это уж слишком. Расчет на то, что правдоподобия ваянцев хватит, чтобы приманить оликсов. Те не успеют высадиться на планету и взять образцы растений до прибытия ковчега.

— Понимаю.

Деллиан сдержался, не закатил глаз — и похвалил себя за сдержанность.

— А что такое? — с тихим вызовом обратилась к нему Ирелла, пока Финтокс продолжал обозревать хаотичную застройку цитадели.

— Да ничего.

— Ты это брось!

Деллиан вздохнул.

— Радиовещание продолжается пятьдесят лет, а оликсов нет как нет.

— Какой ты нетерпеливый!

— Должна же на пятьдесят световых лет найтись хоть одна их станция наблюдения.

Ирелла, покосившись на Финтокса, чмокнула Деллиана в макушку.

— Они уже в пути, понял?

— Хорошо бы так. Раз обманулись в надеждах с этими неанами, и хватит.

— Святые! Дел, я бы не назвала прибытие неан обманутой надеждой. Что, во взводах идут такие разговоры?

— Сама знаешь, как их корабль внедрения взбудоражил народ.

Она неодобрительно поджала губы.

• Они втроем вошли внутрь небоскреба: арочный проем вывел на узкую полку пешеходной дорожки, огибавшей гулкую пустую внутренность. На решетчатых мостках голова кружилась еще сильнее, чем на неогороженной площадке. К счастью, дорожка предназначалась для людей и потому была снабжена перилами, в которые Деллиан тут же крепко вцепился. Внутреннее пространство было не совсем пустым — его разбивало на ячейки множество карбоновых балок, связанных с тремя каркасными лифтовыми башнями. Лифты двигались по магнитным направляющим. Деллиан с отвращением взглянул на эти устройства. Лифты принадлежали древней истории, он и узнал их только потому, что такие же постоянно фигурировали в учебных боевых симуляциях. Инструкторы предупреждали, что конструкции оликсов изобилуют лифтами. От Иреллы Деллиан слышал, что их было полно на «Спасении жизни».

— Эта штука хоть безопасна? — пробормотал он, когда перед ним с грохотом раскрылась дверь лифтовой клетки. Инфопочка развернула перед глазами обнадеживающую статистику, цифры и графики сулили полную безопасность. И все равно ему было не по себе.

Ирелла, вежливым жестом приглашая Финтокса пройти вперед, бросила на Деллиана озадаченный взгляд. Лифт быстро пошел вниз, и вот они уже выходят на улицы Игсабула.

Деллиана тут же накрыла чуждость этого места, всколыхнула все инстинкты в крови. По улице, раскачиваясь на четырех ногах, прогуливались негуманоиды, восемь рук толстыми веревками свисали с округлых тел. И в архитектуре небоскребов первобытное чутье ощущало какую–то неправильность. Ультрафиолетовое сияние рельсов, протянутых посреди улицы, резало глаз. Примитивные наземные экипажи, проносясь мимо, изрыгали густые потоки дизельной вони.

— Чертовски здорово, — проговорил он. Все было как настоящее. А ведь смысл его жизни — война с пришельцами.

Финтокс обратил к нему все глаза.