Читать книгу "Город Антонеску. Книга 1 - Яков Верховский"

Создавалось впечатление, что солдаты превращаются в зомби, что вот-вот, еще немного, и они станут вешать друг друга.

Шутка ли – каждый из них повесил не менее сотни людей!

Каким нужно быть варваром, чтобы сделать это и не сойти с ума!

Вот ведь даже сам архитектор «окончательного решения» Генрих Гиммлер, увидев однажды расстрел евреев, упал в обморок.

Увидел, заметьте, не повешение, а всего лишь расстрел. И даже не массовый – а так… смешно сказать!.. расстрел какой-то сотни жидовок и жидовских ублюдков.

Было это в августе 1941-го в оккупированном Минске.

Узнав, что Гиммлер собирается посетить Минск, группенфюрер Небе, командующий Эйнзатцгруппе «В», решил порадовать патрона захватывающим зрелищем расстрела. Вначале Гиммлер был даже доволен этим.

«Хорошо, что я смогу хоть раз увидеть все сам», – сказал.

Но когда он действительно увидел «все сам» – увидел, как люди падают в расстрельный ров, как продолжают там шевелиться и звать на помощь, он потерял сознание. Хорошо еще, что подручный его, группенфюрер Вольф, успел подхватить слабонервного шефа и помог добраться до личного «хорьха» с номером «SS-1».

Результатом этого спектакля не стал, конечно, отказ от расстрелов, но возможности уничтожения были расширены с помощью так называемых «душегубок» – автофургонов, позволяющих удушить выхлопными газами до 70 человек и исключавшими прямой контакт с жертвами.

Возможный контакт с жертвами волновал не одного Гиммлера.

Адольф Эйхман в свое время, будучи в оккупированном Львове, очень был озабочен тем, что такое убийство может повлиять на «наших замечательных парней»[14].

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ЭЙХМАНА

Тюрьма «Рамле», Израиль, 1991 год

Кое-как добрался до Львова, прихожу к начальнику гестапо и говорю ему: «Это ужасно, что там делается… Ведь там из наших замечательных парней воспитывают садистов…»

Эйхман был озабочен, но «замечательные парни» все-таки не вешали, так сказать, индивидуально, а только (!) расстреливали и применяли при этом только (!) «военные методы».

За этим особенно следил группенфюрер Олендорф.

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ОЛЕНДОРФА

Стенограмма заседания Международного военного трибунала

Нюрнберг, 3 января 1946 года

Допрос ведет представитель США, полковник Джон Эймен

Олендорф:Некоторые командиры не придерживались военных методов уничтожения и проводили индивидуальные расстрелы выстрелом в затылок.

Эймен:Вы возражали против этого?

Олендорф:Да, я был против.

Эймен:Почему?

Олендорф:Так как это вызывало нежелательную психологическую реакцию как у жертв, так и у тех, кому приказано провести этот расстрел…».

Но румын, видимо, мало волновала эта «интеллигентская психология».

У нас все по-честному, по-простому – нечего антимонии разводить.

Убивать, так убивать. Вешать, так вешать.

И вешали… Вешали без перерыва… пять часов.

Наверное, давно уже следовало прекратить.

Но генералы – Мачич и Трестиореану – все не решались.

Дело в том, что приказ Антонеску предписывал повесить 18 тысяч жидов, а они?

А они за все это время сумели повесить только пять…

Всего 5 тысяч!

Генералы прекрасно понимали, что их ждет в случае невыполнения приказа.

И тогда вдруг возникла «блестящая идея»: поскольку в городе нет больше мест для повешенья, следует просто вывести всех оставшихся жидов за город и там добить.

Ну вот и отлично! Вот и решение проблемы!

Местом бойни был выбран Дальник – небольшое село в 14–15 километрах от Одессы.

Правда, повесить там, как требовалось, еще 10–13 тысяч жидов… недостающих до 18 тысяч!.. вряд ли будет возможно…

Ну что ж – расстреляем!

Так или иначе, но Ордонанс № 561 будет выполнен.

К двум часам дня на стенах домов и на афишных тумбах был расклеен приказ, обязывающий евреев Одессы завтра, 24 октября 1941 года, явиться на Дальник:

«Всем жидам, проживающим в городе Одессе, независимо от пола и возраста, в течение 24 часов явиться в п. Дальник для регистрации паспортов, имея при себе запас провизии на трое суток. За неисполнение приказа вышеуказанные лица будут нести ответственность по закону военного времени, смертной казнью через повешение».

Обратите внимание!

Это точно такой приказ, по форме и по содержанию, как тот, что появился ровно месяц назад, 27 сентября, в Киеве.

Евреи Киева вышли тогда из своих домов и пошли на смерть к Бабьему Яру.

Неужели евреи Одессы завтра поступят так же?

Неужели пойдут на смерть на Дальник?

Обиталище повешенных

Ну, вот и закончился этот день – 23 октября 1941 года.

Улицы опустели.

Ушли на «заслуженный» отдых убийцы, а жители «Города Антонеску» схоронились в своих домах, задвинули запоры, задраили ставни.

Город стал обиталищем повешенных.

Живыми казались тела их, раскачивающиеся на ветру.

А может быть, и правда, в них все еще теплилась жизнь.

Ведь тут и там все еще раздавались стоны, все еще слышались хрипы.

Все еще капала алая кровь на синие базальтовые плитки тротуаров. Капала и собиралась в огромные лужи, над которыми все еще вился пар.

ИЗ ДНЕВНИКА АДРИАНА ОРЖЕХОВСКОГО

«23 октября 1941 г. В продолжение дня я пошел по Канатной до Троицкой, на углу лежал старый седой еврей с проломанным черепом, громадная лужа крови покрывала тротуар…»

Наступила ночь.

И теперь только гулкие шаги патрулей по брусчатке мостовых нарушали тишину мертвого города. Только тонкие лучики ручных фонариков на мгновение вырывали из темноты искаженные лица мертвецов.

Два первых действия трагедии евреев Одессы окончились.

Завтра утром начнется третье – бойня на Дальнике.

Действие третье: «AD LITTERAM!»

Из дома № 25 по Каретному переулку угнали на Дальник Олечку Полещук, 5 лет – одну, без родителей…

Акт Чрезвычайной государственной комиссии по установлению злодеяний. Архив Яд-Ва-Шем. Иерусалим

Траурный поезд

Одесса, 24 октября 1941 г. На рассвете

Генерал Трестиореану не спал вторые сутки и едва опустил голову на подушку и задремал, как его разбудили.

Возмущенный, он приоткрыл глаза и удивился: перед ним стоял полковник Попеску, которого он вчера вечером проводил на поезд, идущий в Бухарест.

Попеску козырнул и, не говоря ни слова, протянул генералу серый запечатанный сургучными печатями пакет.

Трестиореану сорвал печати, вскрыл пакет, взглянул на его содержимое и удивился еще больше: в пакете был новый приказ Антонеску – Ордонанс № 562.

Что за ерунда?

Как уехавший вечерним поездом в Бухарест полковник очутился на следующее утро в Одессе? И как к нему попал секретный приказ маршала?

О, это очень интересная история – мы узнали о ней совершенно случайно непосредственно от ее участников.

Вчера, во второй половине дня, прекратив наконец кровавую оргию повешения и решив вопрос продолжения уничтожения жидов на Дальнике, «каналья» Трестиореану, вместо того чтобы немедленно завалиться спать, вынужден был отправиться на