Читать книгу "От сердца к сердцу - Ребекка Уинтерз"

То, что она ссылалась на свидетельское показание Бонни Ригли, заставило его улыбнуться.

— Должен признаться, что мы испытываем необычайное волнение, когда находим что-то.

— Как бы я хотела присутствовать при открытии какого-нибудь древнего захоронения.

Она заражала его своим неподражаемым энтузиазмом.

— Буду иметь это в виду.

Лукавая улыбка исчезла с ее лица.

— Вам не удастся меня обмануть. Вы не обычный инженер. Совершенно очевидно, что вам нравится решать сложные задачи. Когда я изучала искусствоведение в университете, нам преподавали также архитектуру и инженерное дело. Мне пришлось серьезно заниматься этими предметами, прежде чем я получила диплом искусствоведа. Я едва не изменила своей основной специальности, увлекшись инженерным делом. То, чем вы занимаетесь, пожалуй, самая привлекательная область.

Там, под городскими улицами, совершенно особый мир. Вы хорошо изучили его, а потом изобразили свое представление графически. Вы видите то, чего не видит никто другой, и знаете, как извлечь из этого пользу. Это потрясающе. Я бы все отдала, чтобы работать рядом с вами и учиться у вас. — Она живо посмотрела на него. — То, что вы поняли взаимосвязь вещей и заставили все это приносить пользу, означает, что ваши идеи никогда не иссякнут. Вы счастливый человек. Представляете, сколько людей хотели бы так же увлеченно заниматься своей работой, как вы?

— То есть так же, как и вы? — Он подошел к ней ближе. Давно уже он не получал такого удовольствия от общения.

— Мне нравится то, чем я занимаюсь, — сказала Рэйни, — но я не просыпаюсь каждое утро окруженная красотой этого моря и этого неба. Я просто не нахожу слов, а вы уже нашли их, потому что первым увидели все это. Столько красоты в этих очертаниях и в плавном соединении с маяком, что хочется плакать. — Слезы затуманили ее прекрасные зеленые глаза. — Я часто плачу, — призналась она с виноватой улыбкой, — так действует на меня красота.

Пэйн охотно верил. Эта женщина была красива не только внешней, но и внутренней красотой.

— Когда пилот начал кружить над вашим домом, я принялась мысленно все зарисовывать. Теперь, когда я попала внутрь, этот процесс не остановить.

Обещаю, что не буду ничего переносить на бумагу, но, если заметите во мне признаки отрешенности, не слишком удивляйтесь.

Пэйн затрясся от смеха. Он не мог вспомнить, когда в последний раз с ним случалось такое, не мог вспомнить, чтобы ему когда-нибудь так нравилась какая-нибудь женщина. Они понимали друг друга с полуслова.

Это было прекрасное чувство. Ему было с ней хорошо.

Он чувствовал, что… ожил.

— Мистер Стерлинг?

Голос миссис Майерз прервал его мысли.

— Да, Бетти?

— Вам звонит ваша племянница. Она недоумевает, куда вы подевались.

— Скажите ей, что буду минут через десять.

— Хорошо, сэр.

— Поедем, не будем заставлять их ждать, — пробормотала Рэйни.

И она была права.

Но Пэйну не хотелось уходить.

Ему хотелось…

Нет.

Не говори этого, Стерлинг, даже не думай об этом.

Ему надо было отправить Мака за картинами, но какая-то неодолимая сила толкнула его самого к дверям квартиры Рэйни. Та же самая сила заставила его изобрести причину, чтобы увидеться с ней снова.

А когда пройдет сегодняшний день, что будет потом?

Никакого «потом» не будет. Завтра его пилот доставит ее обратно в город. Энди проконтролирует, чтобы ее отвезли на машине домой, и Пэйн избавится от всех свидетельств кратковременного пребывания мисс Беннетт в его жизни.

С ее уходом его жизнь, по-новому сложившаяся после злополучного выстрела, снова возвратится в обычное русло.

Но пока он мысленно говорил себе все это, его рука коснулась ее гладкой, как шелк, кожи — ее платье слегка задралось, когда он помогал ей садиться на заднее сиденье лимузина.

Они оба задрожали от этого контакта, и она быстро передвинулась на дальний конец сиденья.

Тело у него напряглось — она реагировала на него не меньше, чем он на нее.

— Расскажите мне о своей невесте. У нее есть какая-нибудь специальность?

— Ее специальность — английская литература.

До несчастного случая она работала в журнале, который издает ее родной Блэйкли-колледж, который она закончила.

— Это впечатляет. Блэйкли — очень престижный женский колледж. Одна моя подруга пыталась в него поступить. Она была круглой отличницей и обладала множеством других достоинств, но ее не приняли.

Пэйн кивнул.

— Там очень высокий конкурс. А что стало потом с этой вашей подругой?

— Она закончила еще более престижный колледж, Вассар.

Они одновременно хмыкнули.

Это было что-то новенькое для него: общаться с женщиной, которая читала его мысли, смеялась и радовалась тому же, что и он, и думала о том же, что и он, когда оба молчали.

Они подъезжали к дому Филлис.

Поездка оказалась слишком короткой. Теперь ему предстояло делить Рэйни с другими, а потом отпустить ее. А вместе с ней исчезнет и источник радости.

Она еще не уехала, а он уже чувствовал опустошение.

— Дядя Пэйн! — Племянница мчалась к нему по лужайке в сопровождении радостно лающей Леди. Мы думали, что ты уже никогда не приедешь.

Кэтрин распахнула дверцу лимузина, ей не терпелось обнять Пэйна.

— А вот и Кэтрин Бойс. Познакомься, Кэтрин, это Рэйни Беннетт.

— Здравствуйте… очень приятно познакомиться, с приветливой улыбкой произнесла его племянница.

Рэйни улыбнулась в ответ.

— Мне очень хотелось увидеть вас, Кэтрин. Ваш дядя просто без ума от вас.

— Я тоже его люблю.

— Солнышко, Рэйни — та самая художница, которая рисовала обложки романов, в том числе и «Манхэттенского аристократа». Поскольку именно ты привлекла мое внимание к этой книге, я подумал, что тебе будет интересно с ней познакомиться. Она будет нашим гостем сегодня и переночует у нас.

Она взглянула на Рэйни.

— Вы рисовали дядю Пэйна?

— Признаю свою вину.

— Вы изумительная художница.

— Это не так, но спасибо.

— Найла просто не поверит.

— А кто это — Найла?

— Она работает у нас уже много лет. Каждый месяц получает романы, а когда прочтет их, отдает мне. Обложка «Манхэттенского аристократа» так поразила ее, что она сказала мне об этом. Меня поразило сходство с дядей Пэйном, и я показала книгу ему.