Читать книгу "Яичница для Дракона - Юлиана Истомина"

— Что тут происходит? Или где горит? Так чего орете, как Белла Львовна на испорченный фаршмак? Выносите ценные вещи и не делайте проблем моим ушам!

В дверях, уперев руки в боки и придерживая исполинскими ногами рыночную клетчатую сумку, стояла Лора Годафридовна.

— Тетя Лора, бегите, зовите на помощь, я задержу ЭТО…

— Мадемуазель, прошу простить за столь нелепый вид, сию минуту вернусь, пардон, — каркнуло существо и, проделав кульбит, отдаленно напоминающий реверанс, скрылось в темноте.

— Дедушка? — Чан Ми была в замешательстве. Это всё последствия усталости. Переезд, смена обстановки, да и все события последних дней, вот нервы и сдали. Привидится же такое. Она попыталась встать, но тут же шлёпнулась снова.

— Отлепись ты уже от “Боржоми” и начни смотреть под ноги!

Чан Ми осмотрелась. Она сидела на огромной куче каких-то чемоданов, мешков и узелков. Так вот что за "полёт" это был, она банально споткнулась. Наверное, это дедушкины вещи, их просто сгрузили в коридоре, да так и оставили.

— Дорогая Глория, прошу, входите, чувствуйте себя как дома, располагайтесь.

Непонятно, откуда материализовался дедуля в привычной для всех заячьей душегрейке и широких холщевых шароварах, — прошу, пардоньте за скромное жилище, зато уютное и своё.

— Ну что вы, Грегори, где же оно скромное, настоящий графский дворец!

— Вы мне льстите, мадам, дом — он и есть дом, а то, что в нём графья жили, так ведь надо же им было где-то жить? Вы в гости, али надобность какая?

Чан Ми все ещё тревожно вглядывалась в деда но, похоже, с ним было всё в порядке, если не считать того, что он явно мучился жаждой.

— Да так, мимо проходила, дай думаю зайду, посмотрю, как тут Чан Ми устроилась. Не чужая, поди.

— Тетя Лора, а что это у вас в сумке? — Чан Ми окончательно пришла в себя, повела носом — из клетчатого баула явно пахло чем-то вкусненьким.

— В сумке то? Лечебное зелье для Грегори. Давай-ка, откапывайся из кучи и накрывай на стол. Буду вас супчиком на куриных потрохах кормить и рассолом отпаивать.

— А можить… — жалобно простонал дедушка Гриня.

— Не «можить», — сказала, как отрезала, хозяйка волшебных ароматов. — Клин клином — это пусть пролетарьят вышибает, а интеллигентные люди на опохмелку горячим супчиком и рассолом огуречным лакомятся, — на столе быстро появилась трехлитровая банка с зеленовато-мутной жидкостью. Большая кастрюля в красный горох, от нее шёл пар и тот самый восхитительный аромат. Баночка острой аджики, ещё какие-то склянки, — Чан Ми, чего ты застыла, тащи тарелки! — прозвучал командный голос человека, который и в аду не растеряется.

— А тарелки то все на главной кухне, придётся туда бежать, — дедуля задвигал бровями, давая понять Чан Ми, что ей придется идти за посудой.

- Опаньки, и что же вы заранее молчали, господа хорошие? Отлично! Так ведите же меня на оную, всех накормлю, напою, заодно и познакомимся.

— Да уж, зря время терять, это не для Лоры, — со смешком подумала Чан Ми.

Кастрюля и банки были водружены обратно, и все стройным гуськом направились в усадьбу. Дедуля важно взмахивал руками, показывая Глории разные достопримечательности, та вздыхала и охала. “Ах, какой милый фонтанчик, ах, какие шикарные розы…”. И только Чан Ми плелась сзади, таща на себе огромный баул. “Хороши, красавцы. Один погибает от похмелья, вторая спасительница, а я тащу всё это”. В столовой ничего не изменилось. Ольга всё также сидела в кресле и листала журнал.

— Мам, познакомься, это Глория Годафридовна, я тебе о ней рассказывала. Тетя Лора пришла навестить дедушку, — Чан Ми, уже волоком втащила клетчатый баул и облегченно вздохнула, — Тётя Лора, это моя мама, Ольга Семеновна.

— Мама?!?! — Глория переводила недоуменный взгляд с Оленьки на Чан Ми. — Сколько же вам было лет, когда у вас появилась эта славная девчушка?

— Как-то так случилось, что у нас в семье все браки ранние, — расплывчато ответила Ольга Семеновна.

— Вот как, — ступор еще не отпускал Глорию, и она задумчиво произнесла — Я вообще-то слышала, что кореянки увлекаются пластикой, особенно изменением разреза глаз, но, милочка моя, у вас же абсолютно славянская внешность…

— Тетя Лора, мой папа…

— Ой, прошу прощения за мою неделикатность, — перебила её Глория, зашелестев сумками, и уже для себя додумала мысль — «Сейчас такие крэмы… Достаточно одного мазка и ты уже девочка».

Вскоре стали подтягиваться остальные домочадцы, все громко знакомились, дедуля гордо демонстрировал свою приятельницу. Глория, помятуя о своей оплошности, вдруг стала изображать из себя светскую львицу. Всё это мало интересовало Чан Ми, она быстро накрыла на стол и поставила в центре кастрюлю с супом, задаваясь вопросом: «Куда делись остатки вчерашнего пиршества? Наверняка, это няня прибралась, она любитель в воде поплескаться, ну не мама же, в самом деле… Итак, скоренько позавтракать и незаметно улизнуть». Она ещё не была в своей новой студии. Точнее, первой в своей жизни студии. Ей не терпелось начать работать, это было так волнительно. Пока все шумно восхищались кулинарными талантами тёти Лоры, Чан Ми незаметно выскользнула в коридор и почти бегом поднялась на второй этаж. Там, рядом с её комнатой, была ещё одна дверь, она повернула ручку. В комнате было темно, Чан Ми пошарила по стене и нащупала выключатель. Студию залил мягкий, тёплый свет.

Чан Ми в восторге зажала рот ладошками. То, что открылось ей, было сверх всякого ожидания. Огромная комната незримо делилась на две половины. Первая, от двери, была технической зоной. Тут стояли несколько штативов с камерами, подставки с микрофонами, софиты и ещё куча всяких необходимых для съемок штук. Вторая же, рабочая половина, поражала своей изысканностью, лаконичностью и функциональностью. Стены были затянуты хромакеем, это очень предусмотрительно, теперь можно какой угодно фон сделать, супер! Мебель была черной, лакированной, с серебряной фурнитурой. На гладких поверхностях дверок отражалось восхищенное лицо Чан Ми. На стенах крепились множество полок с идеально белой посудой. «Плита, — Чан Ми пискнула от удовольствия, — шикарная, индукционная, на шесть конфорок и большой духовой шкаф!» Центром всего этого великолепия был стол. Огромный, на дубовых ножках, с черной с белыми вкраплениями мраморной рабочей поверхностью. Чан Ми прикоснулась ладошкой к столу, странно, поверхность не была холодной, скорее тёплой. “Словно миллионы звезд отражаются в глазах любимого…”, голос в голове прозвучал внезапно. Опять началось? Кто это сказал и когда? Это не первый раз, когда Чан Ми слышит чьи-то голоса в своей голове. Они всплывали как будто воспоминания, только более отчётливо. Иногда они пугали. Был один голос, который шептал ей на ухо “Убей… Убей…”. Странный голос, не понять, мужской или женский, от него мёрзло ухо. Наверное, это последствия потери памяти, во всяком случае, так сказала ей психолог. Вот и сейчас фраза всплыла в её голове из ниоткуда, не неся с собой никакой информации, просто фраза.