Читать книгу "Цена магии - Денис Лукьянов"

— Да?! — радостно воскликнул Ш’Мяк. Веселился он скорее оттого, что его не стали унижать, а не оттого, что приобретенная фигурка была как две капли воды похожа на создателя Философского Камня. Только вот одна из этих капель была взята из лужи, а другая — из кристально чистого источника.

— Да, — Инфион наклонился к фигурке. — Только вот с волосами они не угадали — последних он лишился, говорят, давно. И штаны такие не носил уже лет десять.

— О!

— А у вас что, все так по Фусту с ума сходят?

— Эээ… Нет, вовсе нет! — козлиная бородка на лице хозяина дома скакала так, словно хотела сорваться с подбородка. — Просто для меня он… как кумир. Нет, не совсем точнее слово — скорее, пример для подражания…

— Я пил воду из графина, — резко признался Инфион.

— Что?

— Я пил воду из графина на кухне. Когда пришел, просто мы… эээ… устроили пробежку.

— И что в этом такого?

— Ну, это же ваш дом…

— Но вы в нем живете! Вы же платите за это!

— Видимо, взгляды на жизнь в Златногорске и здесь немного… эээ… рознятся.

— Хотел бы я побывать у вас, — сказал Ш’Мяк с таким наслаждением, словно познал тот экстаз, ради которого многие монахи познавали тайные виду на гору Фудзи и входили в состояние нирваны. — Но, говоря о воде — лучше я напою вас чаем. Заодно поговорим об оплате, идет?

— Ага…

Когда они вышли из комнаты, Ш’Мяк даже не стал закрывать дверь, вовсе забыв о саквояже. Он стоял, открытый, под лучами солнца, которые хозяин дома пустил в комнату, отодвинув шторы. Лучики бессовестно рылись в саквояже цвета плода любви бесконечного космоса и нескончаемой ночи, обшаривая его полностью. Но там ничего не было — ничего такого, что можно было бы заметить с первого взгляда. Но лучи все же нашли кое-что внутри.

И если бы кто-нибудь в тот момент заглянул в портфельчик, то он заметил бы, как что-то на дне мерцает красноватым цветом…

На улице по-дневному потеплело, но уже начинало по-вечернему холодать. Парадокс природы — рассекая наполненные теплым, свежим воздухом улицы, идущие попадают словно бы в аномалии, где тот уже успел остыть. И такое же будет происходить потом, уже вечером — в общей массе остывшего воздуха жителей будут настигать теплые потоки, от которых все их нутро начнет мурчать.

Но очередной вечер вступал в свои права, и солнце клонилось в сторону своей небесной постели, уже определенно зевая и желая зарыться в подушках.

Инфиону тоже хотелось оказаться в кровати, или попросту где-то, где рядом с ним не было бы только Ш’Мяка. Создавалось такое ощущение, что из-под шкуры чудаковатого хозяина дома в любую минуту может выскочить маньяк — в конце концов, никто не запрещает им быть тоже слегка чудаковатыми. Это, даже, скорее их отличительная черта от других людей (по крайней мере, одна из многих).

Чашка чая парила под носом, и аромат заползал внутрь паразитом из фантастических фильмов. В конце концов, запах выиграл единоборство и взял свое — волшебник сделал глоток. Чай оказался более, чем вкусным.

— Отличный чай, — машинально вырвалось у Инфиона. Работник Бурта тут же пожалел о том, что открыл рот.

— Спасибо, рад, что понравилось, — Ш’Мяк сел напротив со своей чашки. — А где ваши друзья?

— О, они, наверное, уже наверху. Переодеваются в обновки…

— Если хотят, пусть спускаются.

— Думаю, им и вдвоем хорошо, — протянул Инфион с мыслью о том, что парочке сейчас наверняка лучше, чем ему. Состояния волшебника стало критическим, когда хозяин дома сказал свою следующую реплику.

— Если я ничего не путаю, вы из Златногорска, да?

— Ага, — неуверенно обронил Инфион. Под свинцовой тяжестью этого слова треснул бы не то, что лед, а даже пол.

— Хорошо. Вы не думайте, я помню это из других разговоров, просто решил уточнить. Очень важно в этом деле быть правильным, — он сделал глоток. В эту секундную паузу волшебнику показалось, что даже время как-то дрожит от напряжения, и из-за этого мгновение становится не таким уж мгновением.

— Расскажите, каково там? В Златногорске, я имею в виду. Я много об этом слышал, но вот, появился шанс поговорить с… хм, какое бы слово подобрать… допустим, пусть будет очевидцем. Если подберу что получше, то скажу.

Работника Бурта немного отпустило. Ш’Мяк начал казаться ему не страннее всех остальных людей, которых волшебник знал. Расслабленный, Инфион подумал и прокрутил возможные варианты начала грядущей мини-речи, и остановился на, как ему показалось, самом безобидном.

— Ну, я работаю у Бурта Буртсона, и…

— У того самого?! — после этого вскрика, волшебник понял, что выбрал неудачное начало разговора.

— Да, у него… Только вот у нас он не взывает восхищения, — Инфион сразу решил бить в лоб. — Понимаете, у нас в принципе не вызывает восхищения то, что вызывает у вас. Ну — Бурт, и Бурт, ну Фуст, и Фуст, ну сотня магазинчиков — и сотня магазинчиков. Мы просто привыкли к этому.

— Понимаю! Но каково это?..

— А все так же. Серьезно, жизнь, как жизнь. Постоянная работа, неприятности на голову, ну и все вытекающее. Разве что, недавно открывался Дворец… дом мэра, но и это ничего хорошего не принесло.

— Эх, — в этом вздохе, переданном с легкой руки автора, содержалось бесконечное сожаление и горечь всего мира в принципе, но на бумаге такое можно отобразить лишь с помощью «эх», разве что с пометой бесконечности этого звука. — Но зачем вы приехали сюда? Тут ведь… намного скучнее, чем у вас. Все совсем не так!

Ш’Мяк чуть не плакал.

— Ну, нас… мммм… вынудили обстоятельства, да. К тому же, все у вас хорошо, почти как у нас. Только магазинов чуть меньше, народ не такой вороватый, ну и так далее. Знаете, у меня даже выходит своеобразный отпуск.

После этой фразы где-то внутри Инфиона лопнул огромный пузырь — не подумайте, что желчный — просто пузырь удивления. Волшебник осознавал, что ему становится хорошо, хотя не так давно его хотели убить, и все еще хотят это сделать. Смерть в золотых одеждах, условно говоря, с переменчивым успехом дышала в спину волшебнику. Но сейчас, на какой-то момент он почувствовал, что в лицо ему светит отдых и облегчение. И сам не понял, с чего это вдруг.

— Понимаю. А вот мы — страдаем. Уверен, у вас в городе моя инновационная идея вот такого вот места, — хозяин дома обвел пухлыми руками помещение, — пошла бы на ура и уж точно бы реализовалась. А тут…

— Да, Платзу бы она уж точно понравилось… — это фраза была горче, чем самая горькая редька на свете.

— Вы и с ним знакомы?!

— Ну, с ним знакомы, считайте все. А у нас в последнее время, эээ, как бы так сказать… Очень схожи интересы, — Инфион произносил каждое слово так, словно оно было проводом от бомбы, которую нужно обезвредить. Пока ничего не рвануло, и это радовало.