Читать книгу "Готы и славяне. На пути к государственности III-IVвв - Андрей Федосов"

Однако здесь надо оговориться: события 476 г. (мятеж Одоакра и свержение последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула) «переехали» у Длугоша в 509 г., соответственно, и дальнейшие события (поход Теодориха в Италию и гибель Одоакра) оказались несколько смещены во времени.

Данный пассаж более интересен тем, что Одоакр назван «русином», хотя его точное этническое происхождение спорно: Иордан называет его королем торкилингов (?), а Феофан Исповедник (760–818) – готом. В современной же научной литературе его чаще именуют скиром или ругом. Таким образом, не понятно, откуда у Яна Длугоша появились «русинские» корни Одоакра. Возможно, что польский хронист знал о возможной принадлежности Одоакра к ругам и через это связал его с русами. Кстати, А.Н. Назаренко отмечает: в латино-язычной литературе Средневековья русов часто именовали ругами (Rugi)[120].

«Посольство от Василия Иоанновича, великого князя Московского, к папе Клименту VII» Павел Иовий (Паоло Джовио) (1483–1552). В работе этого итальянского ученого-гуманиста, епископа, придворного врача римских пап, историка, биографа, географа, коллекционера мы находим очень важное сообщение о том, что московиты знали о готах в XVI в.: «Я спросил Дмитрия [московского посла], не осталось ли у них какого предания или письменного памятника о Готах, которые за тысячу лет пред сим разрушили Империю Цезаря и опустошили город Рим. Название Готского народа, отвечал он, равно, как и имя Царя Тотилы, у нас весьма хорошо известно; в походе же против Римской империи принимали участие многие народы, – и более других Москвитяне. Присоединившиеся к ним Ливонцы и Приволжские Татары еще более увеличили их силы; названы же все они вообще Готами потому, что Готовы, населявшие остров Исландию или Скандинавию, были главными виновниками сего похода»[121]. В своем комментарии к этому тексту его переводчик М. Михайловский еще в 1836 г. писал: «Об участии Славянских племен в походах Готов и Гуннов противу Римской Империи впервые упоминает известный Готский историк Иорнанд. Когда Готы в третьем в. по Р. X. двинулись из жилищ своих на Балтийском море к берегам Дуная, Славяне должны были покориться победоносному оружию Северных пришельцов и вместе с ними делить опасности и славу их воинских подвигов. Впоследствии они, подобно всем прочим народам, подпали под иго Гуннов, а в полчищах Аттилы явились на запад Европы для опустошения владений Римских. Испытав, как говорит Карамзин, под начальством сих завоевателей, храбрость свою и приятность добычи в богатых областях Империи, Славяне охотно последовали за мужественным Феодориком в Италию и до самого падения Царства Остроготов не преставали сражаться в рядах сих храбрых врагов Всемирной Империи. Трудно понять, откуда Димитрий почерпнул сведения свои об участии наших предков в походах противу Рима, ибо ни один из летописцев Русских не упоминает о сем»[122].

Добавим, что не только русские летописи, впервые созданные через сотни лет после описанных событий, но и их современники ничего не пишут об участии славян в готских и гуннских походах. Можно, конечно, предположить участие отдельных антских или склавенских отрядов в этих событиях, но позднеантичными и раннесредневековыми источниками оно не зафиксировано. Первые же сведения о нападениях славянских племен на Восточную Римскую империю относятся ко второй половине VI в., когда гунны уже сошли с исторической сцены, а готские образования переживали глубокий упадок.

В своем главном труде «Шведская хроника» Олоф (Ола-ус) Петри (1493–1552)касательно готов пишет следующее: «Всеобщие истории достаточно много рассказывают о королевстве готов, о том, какое оно древнее. Однако этих готов не следует отождествлять с гётами, живущими в Швеции. Ибо древние готы (если вообще они действительно такие древние, как некоторые полагают) – те, кто первыми назывались „Gцthe“, жили там, где сейчас находится Венгрия, либо еще дальше; и в то время в Швеции, скорее всего, еще никто не жил. Ведь готы (если истинно все, что о них написано) появились в тех местах своего расселения вскоре после Ноева потопа. И поэтому в то время они не могли изойти из нашей страны; более вероятно, что со временем некоторые из них пришли сюда и стали здесь жить»[123]. Однако далее он пишет, что судить о прародине готов предоставляет другим.

Языком готов он называет немецкий, «поскольку все они носили немецкие имена, как то: Тидерик, Эрмерик, Фильмер, Альрик, Дитмар, Адольф и тому подобное»[124].

Далее он отмечает, что существует мнение о том, что готы и «венды», то есть полабские славяне, имели один и тот же язык, хотя сам в этом сомневается. Однако не исключает, «что они [готы] так долго жили среди вендов, что усвоили их язык и забыли свой собственный, или, что не исключено, венды в то время говорили на немецком наречии, хотя ныне говорят на славянском. А некоторые считают, что вандалы, много свершившие в древности, не были тем же народом, что современные венды»[125].

Также автор повествует о событиях готской истории, которые известны и по другим источникам: Скифские войны, гибель императора Валента под Адрианополем, вторжение Радагаста и взятие везеготами Рима, основание Италийского и Толедского королевств и, наконец, поражение остроготов в войне с Византией и гибель готского королевства в Италии.

Правда, о судьбе везеготов О. Петри ничего не сообщает.

Интересна оценка, данная О. Петри готам, несмотря на то что некоторые источники отзываются о них как о храбром народе воинов. Это мнение было весьма распространено и в Швеции. Однако он пишет: «Если рассудить по совести, в этих деяниях мало чести. Нет особой чести в том, чтобы творить насилие и произвол в землях других народов (которые не сделали нам никакого зла), резать и жечь, убивать и грабить тех, кто хотел бы жить в мире. Для нас было бы большей честью, если бы наши предки всегда являлись миролюбивыми и кроткими, жили тихо, довольствовались тем, что им дал Бог, а не грабили и истребляли других. Что ж, пусть тот, кому хочется, прославляет доблесть готов; те, кто от них пострадал, не восхваляли их, а называли сбродом негодяев и тиранов, захвативших чужие города и земли, на которые не имели никаких прав. Как с очевидностью следует из хроник, эти завоеватели лишили сотни тысяч людей имущества и жизни – вот та величайшая доблесть, которую они проявили. И это не говоря уже об ущербе, который они нанесли латинскому языку и книгам ученых – а это невосполнимый ущерб, о котором ныне сожалеют многие образованные люди. Заслужить почет, предавая огню, убивая, воюя, может лишь тот, чье дело – правое; в противном случае это злодейство и насилие, а не доблесть»[126]. Отметим, что такое негативное отношение к «народу-предку» О. Петри высказал в то время, когда готицизм в Швеции был уже законодательно закрепленной идеологией[127].