Читать книгу "Невыносимая мисс Пэг - Ксения Мирошник"

Спускалась на улицу как под конвоем. И пусть ни один из людей магната никак не проявил грубости или хамства, ощущения были неприятными. На дороге нас ждал новенький, блестящий, как только что начищенные туфли, «Форд T». С тех пор, как этот автомобиль стали производить во Франции, его можно было довольно часто встретить на улицах Парижа.

– А я слышала, что мсье Дюваль предпочитает баснословно дорогой «буччиали», – нервно пробормотала, скорее для себя, чем для подчиненных оружейного магната.

– Мсье Дюваль да, а его подчиненные выбирают «форд», – спокойно ответил один из мужчин.

Только сейчас, вдохнув немного утреннего воздуха и ощутив тепло солнечных лучей, я смогла предположить, что все может оказаться не так уж страшно. Самообман? Пусть, но без надежды на хорошее не стоит и с кровати подниматься, чтобы начать новый день. Я позволила себе взглянуть на тех, кто меня сопровождал. Два почти совершенно одинаковых человека с непримечательными лицами, не злые, не добрые. Оба высокие, поджарые, сдержанно серьезные. И сначала может показаться, что они безучастно выполняют поручение своего босса, но первое впечатление часто обманчиво. Внимательные глаза осторожно осматривали округу, будто мужчины привыкли быть наготове, будто ждали угрозы из-за каждого угла. Внешне кажущиеся спокойными, эти двое были напряжены и сосредоточены до предела. Привычка или они действительного чего-то ждали? Но чего? Что меня кто-то бросится отбивать? Чуть не рассмеялась нервно. Некому меня защитить. По крайней мере, здесь, в Париже.

Еще раз бросив взгляд на машину, подумала, что выбор подчиненных Дюваля вполне объясним. Автомобиль не выделяется из общей массы, стоит не очень дорого, прост в обращении, надежен. Признаться, я немного интересовалась автомобилями, всегда хотелось сесть за руль. С волнением и интересом следила за Джорджем Естиенном, решившим пересечь пустыню Сахару на «Рено НН». Автомобиль преодолел семнадцать тысяч километров без каких-либо повреждений и неполадок. Вот какой марке я бы отдала предпочтение, если бы собралась приобрести транспортное средство.

– Прошу, – пригласил человек Дюваля и мысли о пустом и праздном тут же улетучились.

Путь до обители одного из сильных мира сего пролегал через Люксембургский дворец, площадь Поля Клоделя, а потом и по бульвару Сен-Мишель. Автомобиль притормозил у дворца аббатов Клюни, в котором сейчас находился музей Средневековья, и я недоуменно посмотрела на мужчину, сидевшего рядом со мной на заднем сиденье. Видимо, мсье Дюваль не берет на службу пустоголовых недотеп, потому как оба конвоира тут же поняли причину моего изумления.

Открыв дверцу и предложив руку, один из них негромко пояснил:

– Мадам Дюваль с некоторых пор поддерживает музей, удовлетворяет его нужды и спонсирует реставрацию. Правительство на таких условиях позволило семье жить в особняке, на какое-то время закрыв его для посещений.

Я невольно подняла голову на зубчатую стену, опоясывающую здание, и затаила дыхание. Этот шедевр архитектуры когда-то принадлежал аббату Клюни, который возглавлял какой-то значимый орден. Я не очень хорошо помнила какой, да и не уверена, что сейчас было подходящее время вспоминать.

Мы вошли в резную деревянную дверь и направились к входу в здание. Насколько я знала, особняк не раз переделывался и уже после столетнего владения монахами, был передан епископу, который в свою очередь сделал из него резиденцию. Именно этот епископ в процессе перестройки добавил множество готических и ренессансных элементов.

Здание всегда казалось мне таинственным, скрывающим множество секретов, обладающим потрясающей историей, которую непременно хочется услышать. Возможно, у камина с бокалом грога в руке. По дороге я рассматривала фасад с двумя рядами окон и шестиугольную башню. Декор на башне, балюстраде и слуховых окнах как раз и был выполнен в чарующем готическом стиле.

Я много слышала об этом месте и не раз видела его, проезжая мимо, но так и не нашла времени посетить музей, располагавшийся на обоих этажах, а также термы, которые сохранились в более или менее первозданном виде и были наследием римской эпохи.

Один сопровождающий остался со мной, второй в авто. От того, что стражей на одного убавилось, спокойнее не стало, поскольку опасалась я вовсе не их. Мужчина открыл входную дверь и пропустил меня вперед.

Первый этаж с хаотично расставленными экспонатами встретил нас абсолютной тишиной, я бы даже сказала, могильной. От каменных стен с гобеленами и картинами веяло холодом. В голове пронеслась мысль: «И кто станет жить в музее?» Мой конвоир повел меня дальше. Второй этаж оказался более приспособленным для жизни. Как я поняла, Дювали на какое-то время убрали экспонаты и кое-что переделали для своего удобства. Это, конечно, похвально, что они пытались сохранить музей и даже улучшить его состояние, но какая необходимость такому именитому семейству тесниться в музее, когда Париж кишит более подходящими и роскошными особняками?

Здесь уже ощущалось присутствие жизни. Мимо проскользнула горничная, которая, заметив меня, тут же как по команде опустила глаза и сложила руки на переднике. Чем ближе мы подбирались к временному хозяину особняка, тем некомфортнее мне становилось. Позвоночник будто льдом покрылся и вместо оттаявших капель по коже бежали неприятные колючие мурашки. Было что-то в этом месте, не знаю, изначально обитавшее или внесенное Дювалями, что заставляло волосы на затылке шевелиться.

Мужчина привел меня в большую и очень странную комнату. В ее центре стоял солидных размеров стол, за ним окна, наполовину занавешенные тяжелыми темными шторами, из-за чего здесь царил загадочный полумрак. По правую руку шкафы с экспонатами, представленными в основном средневековым оружием. На полу вместо ковров шкуры. На изысканном диване слева сидела очень красивая женщина средних лет. Я присмотрелась к ней и узнала Жаклин Дюваль, лицо которой не раз видела в газетах. Женщина приподняла одну тонкую бровь и смерила меня презрительным взглядом. Ноздри ее чуть заостренного и вздернутого кверху носа слегка разлетелись в стороны, когда мадам Дюваль остановилась на моем лице. Стоило ее глазам буквально врезаться в мои, я ощутила нечто похожее на удар в грудь, от которого весь воздух уходит из легких.

Жаклин Дюваль медленно поднялась, демонстрируя удивительную грацию, и немного приблизилась. Я уловила тонкий аромат чудесных и, несомненно, очень дорогих духов, которые подходили ей так, словно создавались специально под стальной характер. Запах не был сладким цитрусовым или цветочным, скорее чем-то напоминал древесный. Женщина была одета в деловой костюм, который вопреки современной моде изящно облегал ее стройное тело, выделяя все достоинства фигуры. Волосы, как и мои, не были острижены, лишь собраны на затылке. Прическа хоть и выглядела немного старомодно, но ничуть не портила всего образа. От мадам Дюваль веяло властью, как и от всех остальных членов ее семьи, с кем мне довелось повстречаться.

Прежде чем она успела сказать хоть слово, из-за ее спины послышался мужской голос:

– Прошу проходите, мисс Пэг.

Это вроде и было приглашением, а прозвучало как приказ. Не желая показывать характер и потакать тут же проснувшемуся возмущению, я подчинилась и осторожно обошла мадам Дюваль, направляясь прямо к столу, со стороны которого раздался этот самый голос.