Читать книгу "Избранная на подмену - Рина Рэйн"

И чтобы я не делала, чтобы расслышать хоть чуточку больше, ничего не помогает. Но уйти и вот так все бросить, тоже не могу. Быстро обыскиваю стену на предмет любого выступа или ямки. Вдруг и здесь есть потайной проход? Ну хоть что-нибудь! А?

Шарю по холодным шершавым камням, стирая кожу на ладонях. Да и аккуратный салонный маникюр гибнет окончательно от этого. Хотя он пострадал еще когда я искала вход в туннель. Ну и пофиг не него! Я так близка к цели и одновременно, так далека от нее, что готова рычать от злости. Что там, какой-то маникюр!

Из-за того, что фонарь стоит позади меня, стена «прячется» под мою собственную иссиня-черную тень. И сперва это ничего не меняет. Ровно до тех пор, пока не замечаю, что та дрожит, будто студень на тарелке. И стоит только вглядеться в нее чуть сильнее, как контуры ее размываются, тьма уплотняется, но при этом становится прозрачной, а каменная стена за ней становится прозрачной, но словно слегка затянутой серовато-блеклым туманом.

В этом «телевизоре», повторяющем форму моего тела, вижу комнату, которую можно назвать кабинетом или библиотекой. Вижу заполнивших его и спорящих между собой людей. И даже слышу их всех… Но они точно не видят и не слышат меня. Совершенно.

По крайней мере, Дэрек, стоящий так близко, что, кажется, стоит протянуть руку, как я дотронусь до него, смотрит только на Нариссу и никак не реагирует на то, что сейчас происходит сбоку от него. А я действительно хочу протянуть руку и почувствовать подушечками пальцев тепло его кожи и грубость легкой щетины на щеках.

Какой глупый, опасный и нелогичный порыв! С неимоверным трудом, но все-таки сдерживаю его. А вдруг дотронусь? Что будет?

Дэрек вытянут как струна, руки сложены на груди, ладони сжаты в кулаках, челюсть крепко сжата. Его взглядом, в котором снова плескается зеленое пламя, можно крошить камень. Взглядом Нариссы – просто морозить окружающих. Больше всего на свете она сейчас и позой, и выражением лица, и нарядом похожа на чопорную дворянку из сериала про средневековье. Представить себя вот такой я никак не могу. Хотя Макс очень старательно лепил из меня ее подобие во всем, в чем мы отличались.

Накал страстей в кабинете такой, что всем там не помешал бы холодный душ. Макс опять на полшага впереди Нариссы и снова готов если не убивать во имя нее, то убиться сам. Только, почему-то, сейчас он воспринимает как угрозу не только шанов – старикам тоже достается порция его гнева. Местные же «гендальфы» возмущенно о чем-то шумят, столпившись кучкой. Кажется, это их нормальное состояние – быть чем-то недовольными. Но мне ни капельки не жаль их. Это ведь они сделали то самое Пророчество, из-за которого Макс меня, по сути, похитил. Молчали бы в тряпочку, всем было бы лучше!

Поначалу не вижу только Одара. Но скоро понимаю, что он просто сидит в кресле спиной ко мне. И он единственный, кто тут не на нервах и вообще – какой-то равнодушно-доброжелательный. Это даже странно. Он же видел меня на балконе! И это должно было натолкнуть его хоть на какие-то мысли, да? Как-то заинтересовать? Или, все-таки, нет?

– Это невозможно, уважаемые старейшины Совета! – цедит Дэрек так, что даже акцент ничуть не смягчает его тона. И по этому тону любому понятно – не фига он их не уважает. Терпит-то с трудом. – Или вы хотите сказать, что вы продержали нас в этом кабинете столько времени, чтобы прийти и сказать, что я не имею право допросить своего должника?

– Именно так, милостивый шан, – отвечает один из старичков в тон ему, стопроцентно сомневаясь в милости «зелененького». – Правила Отбора строго-настрого запрещают шанам любое магическое воздействие на Избранных.

– Магия Долга Жизни важнее каких-то договорных правил!

– Но именно на договорах держится порядок!

– И ничто не поддерживает его лучше, чем магические клятвы!

– Но вы не имеете право требовать сейчас ни одну из них! Порядок Отбора должен быть соблюден!

– Но разве я собираюсь сделать хоть что-то, что способно ему помешать? Я просто хочу знать, как именно анирэ оказалась в моих должниках! Неужели вам, уважаемые Старейшины, самим не хочется этого знать?

И этим вопросом он попадает точно в цель.

«Гендальфы» смеряют Нариссу мрачными взглядами, на что та бросает в ответ что-то, типа «Я же все уже сказала!», и возвращаются, наконец-то, к шану:

– Нет, – не очень уверенно отвечает один из них. Наверное, самый главный. Хотя внешне он никак не отличается от остальных ни мантией-балахоном, ни бородой. Понятия не имею, как они различают друг друга.

А еще он точно врет. Чтобы Нарисса им не сказала, никто не знает, что же на самом деле произошло. Ну или он просто не верит ей.

Я подозреваю, ее долг связан со мной. Потому что из нас двоих только я оказалась в ситуации, когда шан помог мне. Точнее, его тень. Но, кажется, для магии это безразлично. Почему, правда, в должниках оказалась Нарисса, а не я – вот этого понять никак не могу. Но, думаю, двойник понимает еще меньше. Тем более, о хартах при ритуале я ничего не рассказала. Значит, она знать не знает, откуда долг взялся. Но как только догадается, что я к этому причастна, точно спросит с меня. Только вот ничего рассказывать о себе ей, я не хочу.

А спор, между тем, наверное, зашел бы в тупик или пошел бы по очередному кругу, если бы не вмешательство Одара.

– Да ладно тебе, Дэрек, – встает тот с кресла, подходя к собрату и становясь так, что именно его по-мужски привлекательное, но, все-таки, слишком слащавое лицо вижу лучше всего. И, готова поклясться, что равнодушный взгляд Одара в этот момент не просто блуждает по стене, а рассматривает меня. Неужели он меня видит? – Просто подложишь анирэ под какого-нибудь врага из тех, кто будут на Отборе, не сообщая ему о том, что она тебе должна и что будет твоим шпионом.

Нарисса от такой перспективы бледнеет.

– Да пошел ты! – рычит Макс, добавляя к этому фразу на неизвестном мне языке, но зато хорошо понятную по смыслу и точно известную всем остальным.

Так хорошо известную, что даже Одара пронимает и вся беззаботность слетает с него, как шелуха. Нарисса вовсе смотрит на любимого в ужасе, готовая то ли прямо сейчас хлопнуться в обморок, то ли залепить ему затрещину, чтобы беду на себя не кликал столь успешно. Ведь что-то мне подсказывает, что разозлённый шан – это та еще проблема.

Зато Одару больше не до изучения рельефов стены, а Дэреку – не до возмущений на тему долга. Оба смотрят на Макса драконьими глазами, наверняка прикидывая, сожрать того целиком или по частям.

Ситуацию разруливает Нарисса. Не дожидаясь, пока милостивые господа сделают ее сына сиротой, она немного отходит в сторону, чем перетягивает все внимание на себя, и, тяжело выдохнув, бросает:

– Я согласна на магический допрос.

Максово «Что? Нет!» тонет в возмущенном гуле Старейшин. Но обоим шанам уже плевать на Макса. Думаю, если бы сейчас посередине комнаты вдруг возникла бы я, изумления на лицах и то было бы меньше.