Читать книгу "Последний дракон - Йон Колфер"

Стоит ли рассказать полиции?

«Ага, валяй. Расскажи, что констебль Хук перерезал контрабандисту глотку, и его лицо сожрала черепаха, а сразу после этого тебя похитил дракон, повелитель аллигаторов».

Даже если удастся обойти констебля и попасть прямиком к шерифу в Сент-Таммани, кому он позвонит?

Охотникам за привидениями?

Нет, сэр.

Ридженсу, мать его, Хуку – вот кому.

«Нет, сынок. Держи-ка весь этот кошмар при себе. Хук ни хрена не знает, а с Верном можно разобраться».

«Главное – до заката».

Как только стемнеет, чешуйчатая зверюга притащит его жопу вверх по реке и завершит начатое.

Но проблема «А»: подчистить болотную грязюку, что может отвлечь от мыслей о проблеме «Б»: постараться не стать драконьим ужином.

Пшик включил бойлер и, дожидаясь горячей воды, стянул покрытое коркой шмотье и заодно белье с кровати, забил все это дело в мусорный мешок вместе с вязаным чехлом с кресла, который изгваздал Хук, и ковриком, на котором у констебля случился припадок.

Забросив мешок на крыльцо, Пшик честно прошелся шваброй по всей лачуге. Потом он потрогал бойлер, проверяя температуру, и полез мыться сам.

Отскребая грязь из всех щелей, он размышлял обо всей этой передряге с драконом и время от времени щипал себя, чтобы напомнить: Верн вполне настоящий, и он вышел на охоту. При свете дня и в некотором оцепенении было слишком уж легко поверить, что чудовище – плод кошмарного сна, не более, но Пшик твердо вознамерился найти выход прежде, чем закат принесет с собой пламенное возмездие.

Ваксмен однажды посоветовал Пшику все время двигаться, ведь когда разум оживлен, тогда человеку и являются ответы.

«А эти лодыри, которые пялятся в окна, просто пялятся в окна. Они ни хера не решают», – говорил он.

Так что Пшик влез в свой второй комплект одежды – джинсы и черную футболку со срезанными рукавами, – закинул мешок с грязными вещами на плечо и направился в сторону гриль-бара «Жемчужина».

Пеший путь до бара занял меньше десяти минут. Весь приход Пети-Бато мог похвастаться чуть более, чем пятью сотнями домов, не считая множества лачуг, трейлеров и плавучих жилищ, разбросанных по периметру, словно сорняки. И как минимум пятая часть этих домов была заколочена досками. Мэр нынче выступал за смену названия; кое для населения было источником позора по причине непристойной двусмысленности, например, «пети бато дё пеш», как в давешние времена именовали женское междуножье.

По правде говоря, город был не совсем городом, а скорее деревней, или даже не вполне деревней, а скорее скоплением коммуникаций у гавани на реке Вест-Перл, неподалеку от федеральной автомагистрали. Даже своего съезда не было, только две мили времянки, которая вела сквозь болотные кипарисы к берегу.

Источником жизни города был Боди Ирвин: великодушный воротила, который умудрялся рулить в Пети-Бато баром, верфью, турами по болотам и стрельбищем. Кемпингом заведовала его сестра, Элеонора. Сам Боди нанимал бо́льшую часть местных, а в разгар туристического сезона даже привлекал рабочую силу из города покрупнее.

Пшик с легкостью добрался бы и за пять минут, ведь обычно передвигался целеустремленней, охочей так или иначе сделать быстрые деньги походкой. Однако сегодня, после столкновения с драконом, он решил обойти подальше троицу креольских коттеджей, служивших городу мэрией, ставкой констебля и автостоянкой. Чисто на случай, если Хук вдруг сполз с больничной койки и уже высматривает между пластинок жалюзи, не пройдет ли мимо какой-нибудь пацан с мешком болотной стирки.

А еще Пшик хотел без лишнего шума войти через черный ход бара, чтобы загрузить вещи в тамошнюю промышленную стиральную машину и, может, перехватить гриль-чиз с острым соусом, пока Боди не заметил, что он типа тут, и готов к труду и обороне.

Пшик успел дважды укусить сэндвич, когда на пороге кухни возник Боди, похожий на беженца из трибьюта «Грейтфул Дэд», с длинными седеющими волосами, стянутыми звездно-полосатой банданой.

– Как ты это дерьмо жрешь, сынок, не представляю, – произнес Боди. – Этот острый соус выжжет тебе всю слизистую, а столько сыра нехило забьет все трубы.

– Спасибо, мистер Ирвин, – отозвался Пшик. – Ценю кулинарный совет.

Боди фыркнул.

– Кулинарный, да щас. Мы тут не кулинарией занимаемся, пацан. А тем, чего могут захотеть туристы. Гумбо, раки, по-бои. Четыре вида фри. Крылышки, на крайняк. «Кулинарии» в меню не значится.

Пшик затолкал треугольник гриль-чиза в рот.

– Как скажете, мистер Ирвин. Что меня ждет сегодня?

А мысленно добавил: «Только не на реку, только не на реку».

И Боди будто дотянулся до его разума и выдернул оттуда мысль.

– Сегодня, – сказал владелец бара, – надо отправить тебя на реку. Прибыла водка для Ваксмена, метнись-ка к нему с ящиком.

И то, что было свежим хлебом, вдруг стало на вкус болотной жижей.

«А вот и жопа», – подумал Пшик, но вслух сказал:

– Так точно, мистер Ирвин. Только сгоняю за лодкой, мне б минут десять.

– Давай тридцать, – дал добро Боди. – Сперва поставь на полоскание машинку, вычисти барахло, которое оставил в барабане.

– Это констебль Хук устроил, – пояснил Пшик. – Явился этим утром, со змеиным укусом. Мама поехала с ним в Слайделл.

– Слышал, – сказал Боди. – Твоя матушка постаралась так, как я б не стал. Можем только молиться, чтоб этот никчемный мудак не дожил до вечера.

– Аминь, – с чувством отозвался Пшик.

Верн поплыл в направлении ровно противоположном от Пети-Бато, или, точнее, от причала Моро, к плавучему дому Ваксмена на восточном берегу Вест-Перл, в миле или около по диагонали. Дом этот был проходного типа, десять футов шириной, наполовину стоящий в воде на кипарисовых пнях. Когда-то он, вероятно, был не болотного, а какого-нибудь другого цвета, но теперь казалось, что постройку со знанием дела замаскировали, хотя, на самом деле, она попросту ассимилировалась. Верн часто замечал, что «жилище захапал, мать его, борг», на что Ваксмен всегда отвечал: «Мать их кто, говоришь?».

Ваксмен, в отличие от Верна, не был таким ценителем современных медиа. Он скорее находил удовольствие в чтиве.

«Слоняюсь туда-сюда, – говаривал Ваксмен. – Покуриваю дурь, а там, глядишь, сраной демоноящерице что-то опять понадобится. Драконий геморрой на мою задницу».

На что Верн обычно отвечал: «А ты вспомни, Ваксмен, где я тебя нашел. Я твой освободитель».

Ваксмен обычно не выбирался из гамака до самого вечера, выбирая для дел сумеречные часы, однако Верн счел ситуацию с Пшиком реально экстренной и хотел незамедлительно воспользоваться услугами опытного Ваксмена.

В заплыве не было ничего особенного. Верн увернулся от экскурсионного судна, вспорол рыболовную сеть, двинул наглому аллигатору – чисто слить досаду, – но спустя считаные минуты уже стряхивал речную воду у жилища Ваксмена.