Читать книгу "Я сплю среди бабочек - Евгения Бергер"

Алекс окидывает меня одним быстрым изучающим взглядом и задумчиво сводит брови — похоже, такой вариант развития событий он совсем не учел. Или учел? Вижу, как лукавая улыбка рассвечивает его лицо, подобно мгновенно вспыхнувшей лампочке.

Смотри, — он стягивает теплый пулловер, и я вижу под ним ярко-оранжевую рубашку с черными пуговицами. Потом он приподнимает штанину своих черных джинс и демонстрирует мне носки точно в тон этой самой апельсиново-яркой рубашке. — Я уже принарядился по этому случаю, — сообщает он мне с улыбкой.

Я мотрю на него таким взглядом, в котором так и читается «и каким образом это меняет мое положение дел?», и Алекс едва сдерживает бурлящее в нем, подобно огненной лаве, нетерпение.

А теперь мы принарядим и тебя! — торжественно провозглашает он и тянет меня за собой. Мы поднимаемся на второй этаж и подходим к теперь уже хорошо знакомой мне двери.

Это комната твоего отца, — шепчу я со значением.

… и Франчески, — добавляет тот тем же шпионским шепотом, и тут я догадываюсь, что он задумал.

Нет, я не стану надевать ее платье, даже и не надейся! — возмущенно восклицаю я, отступая в сторону.

Алекса мой отпор, похоже, нисколько не обеззоруживает, поскольку парень толкает дверь отцовской комнаты и вкатывается внутрь.

Всего лишь одно маленькое платьице, — увещевает он меня с порога. — Поверь, у Франчески их столько, что она даже не заметит временного исчезновения одного из них! Идем.

Я робко вхожу в комнату и быстро осматриваюсь: на этот раз никакой разоренной постели и «павших смертью храбрых» кружевных трусиков и бюстгальтеров в самых неподабающих местах — все чинно и почти невинно. Это «почти» относится к моим собственным фантазиям, которые большая, пусть и прибранная кровать все-таки рождает в моей беспутной голове…

Алекс между тем распахивает едва заметную за цветочными обоями дверь, и я удивленно ахаю.

Пещера Али-Бабы! — посмеивается над моим восторгом Алекс. — Поражает воображение, не так ли?

Я же такую гардеробную разве что в кино и видела: четыре метра замкнутого пространства, забитого полками с туфлями и вешалками с одеждой всех цветов и оттенков.

Невероятно!

Ага, — хмыкает парень довольным тоном, — итальянки еще те модницы! Да и работа обязывает, знаешь ли…

Я кидаю на него вопросительный взгляд.

Она менеджер по продажам в отцовском магазине, — поясняет мне Алекс, но я только еще больше округляю глаза в виде знака вопроса. — Менеджер по продажам, — пропевает он мне по слогам, словно я ребенок-тугодум. — Ты что ли не знала об этом?

О чем? — не выдерживаю я. — Кто бы, по-твоему, стал мне что-либо рассказывать о Франческе?!

Парень разводит руками, как бы признавая тем самым мою правоту.

У папы с дядей Акселем сеть итальянских бутиков, расположенных по всей Баварии, — снова поясняет он мне, — и Франческа заведует именно нашим нюрнбержским филиалом в Альтштадте. Они продают одежду, понимаешь?

Киваю головой.

Итальянские бренды и все такое. «Modaiola“ называется… Ты точно видела его в центре.

Еще раз киваю головой.

Ты язык что ли проглотила от удивления? — насмешливо осведомляется Алекс.

Так, примерно, и было, ведь «Модница» является одним из самых дорогих бутиков города, к которому я ни разу даже на пушечный выстрел не подходила… И он принадлежит отцу Алекса! Кто бы мог подумать…

Есть немного, — честно признаюсь я. — Теперь мне понятно, почему Франческа смотрит на меня с такой брезгливостью.

Да брось ты, — отмахивается от моих слов парень, — она просто итальянская задавака и ничего больше. Лучше смотри, что я тебе тут присмотрел! — и он раздвигает ворох платьев, указывая мне на нечто изумрудно-воздушное, одним своим видом вызывающее стеснение в моей девичьей груди.

Я аккурадно снимаю вешалку с платьем со штендера и провожу рукой по расшитому стразами лифу, который непередаваемо переливается под моими пальцами, от лифа вниз струится легчайший поток изумрудного шелка, и я мысленно предвкушаю его соприкосновение с собственными ногами. Это не платье — это просто воплотившаяся мечта!

Нравится? — интересуется Алекс, хотя, я уверена, в ответе он не нуждается — мои горящие глаза выразительнее любых слов. — Зеленый подойдет к твоим волосам, — добавляет он следом, так и не дождавшись моего ответа, — а шелк… ты знала, что его производит тутовый шелкопряд, бабочка, чьи коконы выдерживают в горячей воде при температуре сто градусов два с половиной часа, чтобы облегчить раскручивание нити?

Я бросаю на парня восхищенно-насмешливый взгляд: только он может говорить о бабочках при виде такого сносшибательно платья!

Нет, таких тонкостей я не знала, — наконец произношу я, прижимая платье к себе. — Где я могу его примерить?

Да прямо в спальне за ширмой, — пожимает он своими плечами. И тут я испуганно ахаю:

А туфли? Какие я надену туфли?

Выбирай любые! — Алекс указывает на ряды всевозможной обуви, но я даже издалека вижу, что мне они не подойдут — слишком большие.

У Франчески тридцать девятый размер, — стону я в сердцах, тыча в Алекса одной из ее туфель. — А у меня тридцать седьмой. Как, по-твоему, я смогу ходить в такой обуви?

Эта дилемма, по-настоящему не учтенная Алексом, ставит его в тупик, и мы пялимся друг на друга в задумчивой растерянности.

Через минуту он окидывает меня пристальным взглядом и твердо, словно приняв некое важное для себя решение, говорит:

Иди надевай платье — с туфлями я разберусь.

Я не знаю, где он собирается раздобыть для меня туфли, разве что вызовет фею-крестную и та наколдует мне хрустальные башмачки, но послушно беру с собой платье и иду за ширму. Жутко хочется хотя бы раз в жизни почувствовать себя настоящей принцессой!

7 глава

Платье садится на меня идеально, разве что выглядит несколько длинноватым, но эту проблему могли бы решить туфли на высоком каблуке… Интересно, что придумал Алекс и выйдет ли у него воообще решить этот вопрос? Я выхожу из-за ширмы и несколько раз верчусь перед зеркалом — шелковая юбка каскадом завивается вокруг моих ног. Непередаваемое ощущение!

Примерь вот это, — отрывисто кидает Алекс, вкатываясь в спальню и протягивая мне пару белых босоножек. Он держит их на вытянутой руке, словно не хочет лишний раз к ним прикасаться и выглядит каким-то непривычно серьезным.

Хорошо, — нерешительно отзываюсь я и забираю протянутые мне туфли. Они выглядят давно не ношенными и несколько старомодными, но в целом идеально новыми.

Это свадебные туфли моей мамы, — просвещает меня парень, когда я присаживаюсь примерить их. — Она надевала их раз в жизни… и я храню их как память о ней.